Личная жизнь у Марины не складывалась: многие студенты пытались за ней ухаживать, но девушка была уверена, что никто не сможет её полюбить, что в ней нет тех качеств, за которые любят. Ухаживания принимать боялась: а вдруг узнают её поближе и разочаруются. Чувствовала себя одинокой, никому не нужной и несчастной. В 26 лет Марина окончила институт, защитила диплом и собралась замуж за человека, которого совсем не любила. Любил ли он её? Она была уверена, что – нет. Просто и для него и для неё пришло время создать семью и родить ребёнка. Денег на свадьбу не было. Мама попросила у отца. Он дал… В долг… Отдать надо было через год. Марина стала работать на трёх работах, чтоб расплатиться: утром подрабатывала уборщицей, к 8 утра шла на основную работу в НИИ, по вечерам вязала Московским модницам свитера и платья. Каждый месяц отправляла отцу деньги. Через год расплатилась. Потом родился сын. Ещё через год – развод: жить без любви было тяжело и бессмысленно.

Сына каждое лето отвозила к маме в Таганрог. К морю. Самой приехать отдохнуть летом не получалось: график отпусков был очень строгий.

Получилось только один раз. К тому времени сыну исполнилось 5 лет. Марине было 32 года.

Лариса окончила школу, но продолжать учиться не захотела. Те институты, которые были в Таганроге, её не интересовали, а жить у сестры в Ростове и учиться на искусствоведа – это, конечно, было бы интересно, но Ляля – это не мама с папой. А от мамы с папой Ларисе уезжать не хотелось. Она мечтала, что сразу же после окончания школы выйдет замуж, будет сидеть дома и воспитывать детей. Вот как мама. А муж будет зарабатывать деньги и делать всё, что она захочет. Все мужчины немного глупые: им что ни прикажи, покричи на них, и они слушаются – как папа. Невеста она богатая: папа сказал, что на сберкнижке, которую он для неё открыл после её рождения, лежит очень много денег. И золота папа подарил очень много. Мальчики в её классе были, но ни один из них за ней не ухаживал. Да и подруг близких у неё не было. Самая близкая подруга – это её мамочка любимая. «Надо ей сказать, что бы она мужа нашла. И что бы с папой поговорила. Пусть и он ищет. Надо на завод пойти работать. Там много мужчин», – подумала Лариса и пошла работать. Папа устроил её на такую работу, что она почти ничего не делала: разносила документацию на подпись по отделам. Перезнакомилась со всеми. Если ей кто из мужчин нравился, она долго с ним разговаривала и обязательно, как бы, вскользь, намекала, что она богатая и что папа у неё большой начальник. Папа с мамой стали приглашать в гости на ужин знакомых, у которых были взрослые сыновья, но из этой затеи ничего не вышло – никто не посватался. Но Лариса надежды не теряла и решила знакомиться с рабочими завода. Осенью каждый год завод направлял всех без исключения на сбор урожая в подсобное хозяйство. Она никогда раньше не ездила, а тут вдруг решила поехать. Папа всё устроил: договорился с начальником, что бы её работой особенно не загружали.

Месяц, который она там провела, прошёл быстро. Днём – работа, а по вечерам – танцы или посиделки с песнями. Однажды её пригласили в компанию сотрудники из папиной лаборатории. Публика собралась солидная, и идти не хотелось. Пошла, что бы их не обидеть. Нарядилась, золотые украшения надела. Подошла к беседке, в которой они её ждали. Решила послушать, о чём говорят папины подчинённые. Лучше бы не слышала.

– Что-то Лариса задерживается. И зачем ты её пригласил?

– Как зачем? Всё-таки дочь начальника. Уважение проявить надо.

– Да, не повезло ему с младшей. Ты Марину видел?

– Видел, конечно. Красавица! Умница, не чета, этой.

– Да, красивая у него Марина. Я даже влюблён был.

– Удивил! Да в неё пол завода влюблены были. С ума сходили, замуж звали. Нет, два года работала и ни одного романа не завела.

Дальше Лариса слушать не стала. Развернулась и пошла к себе.

Ненависть, злость, зависть к сестре вспыхнули с такой силой, что в глазах потемнело.

– Дураки! Все дураки! Нашли красавицу! Любят её! Зато папа меня любит. Её не любит. И никогда не любил. Я знаю. Ненавижу её, ненавижу, – говорила Лариса сквозь слёзы.

С той поездки прошёл почти год. Подслушанный разговор постепенно перестал вызывать такую бурю эмоций, настроение улучшилось, а зависть и ненависть к сестре остались. Мужа она себе пока не нашла. Но отчаиваться Лариса не собиралась. Ведь ей всего 20! Всё ещё впереди.

Марине повезло. По графику отпуск выпал на август. Купила билеты до Таганрога и отправилась по магазинам за подарками. Для себя решила купить босоножки, так как пойти в гости к отцу было совершенно не в чем. Она с юности научилась шить и вязать, поэтому с сарафанами, юбками, платьями и свитерами проблем не было. А вот обувь! Зарплата инженера, да ещё и на двоих с сыном, совершенно не предназначалась для покупки обуви, шуб, украшений, то есть, всего того, что подразумевалось под предметами роскоши. Хорошая обувь – это роскошь! По крайней мере, для неё. Вряд ли она ещё и обувь научиться шить. Осенние туфли она носила вот уже 11 лет, а им и сносу нет. И ещё поносит. Летней обуви у неё практически нет, только одна пара босоножек, да в Москве это и не обязательно, а вот в Таганроге это просто необходимо, но главное – хотелось к отцу прийти красивой. Марина вошла в обувной отдел, подошла к полкам 38, совсем не маленького, увы, размера и посмотрела на коллекцию, которую предлагала фабрика «Большевичка». Выбор был не богат, вернее, выбора не было вообще. В том, что увидела Марина на полках, к отцу идти было нельзя. «Уж лучше пойду в старых босоножках», – решила она и направилась к выходу. В этот момент из подсобного помещения вышла продавщица с несколькими яркими импортными коробками. Одну из них она открыла, достала из неё босоножки и аккуратно поставила на полку. Но что это были за босоножки! Они были чудесными! Они были предметом мечтаний всех Московских модниц: плетёнки на небольшой, тонкой шпильке, цвета спелой вишни! Марина посмотрела на цену: 25 рублей! ( Четверть месячного оклада инженера – прим. автора.) Для неё это было дорого. Что бы заработать 25 рублей, ей пришлось бы каждый вечер, на протяжении двух недель, вязать на заказ очередной свитер. Что она, впрочем, и делала с тех самых пор, как закончила институт. И будет делать в дальнейшем. На жизнь для них с сыном она заработает. Подумав немного, Марина решилась. Примерила это импортное чудо, прошлась, сняла, полюбовалась, внимательно их рассмотрела, опять примерила, опять прошлась. Они сидели идеально! А главное – в них было легко и комфортно. Сняла босоножки, положила их в коробку и отдала продавщице. Та выписала ей квитанцию на оплату, на коробке поставила мелом цифру «1» и отложила в сторону. Марина пошла к кассе. Пока оплачивала, набежала целая толпа женщин, желающих купить такие же босоножки. Марина с трудом протиснулась к прилавку, отдала чек, взяла коробку с покупкой и отправилась домой за чемоданом. Поезд отходил через два часа. Времени оставалось в обрез.

Таганрог встретил Марину терпимой жарой, запахом пирожков, семечек и вяленой рыбы. На привокзальной площади всё это великолепие продавалось на каждом углу.

– Семечки, кому семечки, кто забыл купить семечки!

– Пирожки, домашние пирожки! Только что из печки! Горячие!

– Рыбу! Кому рыбу!? Рыбец, Тарань! С икоркой! Свежая, жирная, слабосоленая! Не пожалеете! Благодарить будете!

А как говорят! Поют, а не говорят! Растягивают все согласные! А буква «Г»… В алфавите существует твёрдая буква «Г». В Таганроге её нет! Здесь она смягчилась, расплавилась от солнца и превратилась, практически, в букву «Х». И попробуйте отучиться, переехав в другой город! Не пытайтесь: быстро у вас это не получится!

Марина отучилась с трудом. Но, попадая в родной город, она уже через два-три дня, начинала растягивать слова и с трудом произносить правильно букву «Г».