— Так вы из-за этого на лежанке вместе спали?— спросил дедушка, подошедший ко мне с миской травяного отвара,— а мне подумалось, ночь была холодная. Давай-ка я тебе, Алина, рубцы обработаю.

Я, дождавшись, когда Василий встанет с лежанки, послушно улегся на животе, отбросив одеяло в сторону. Почувствовал мягкие прикосновения к ягодицам и легкое жжение. Отвар впитывался минут 15, а после Еремей обрабатывал рубцы на бедрах – их совсем не жгло.

— Останется только вечером обработать,— произнес дедушка, унося миску к печи,— и все будет в порядке. Нет, не надевай это рубище – я дам тебе хорошее платье.

Я уже и забыл, что Василий говорил мне об этом, но с радостью отложил рубашку в сторону, ожидая новый наряд. Платье, которое Еремей извлек из сундука у стены, было очень похоже на то, что порвал «отчим», и пришлось мне впору. Я хорошо оглядел себя, и, заметив, каким взглядом на меня смотрит Василий, невольно покраснел – выходило, что теперь я просто красавица.

— Тебя в этом платье и не узнать даже,— подтвердил мои мысли Василий,— совсем другое дело, чем в драной рубашке. Теперь можем немного прогуляться по деревне, если хочешь.

Урчание в моем животе ясно сказало, что я больше всего сейчас хочу есть, в чем я незамедлительно признался. Еремей накормил нас все той же картошкой, которую мы с аппетитом умяли, и произнес в напутствие:

— Когда придете, меня может не быть здесь. Я оставлю для вас ключ под крыльцом.

Мы втроем вышли на улицу, и смотрели, как Еремей показывает на щель между досками крыльца. Там была небольшая ниша, в которую можно было просунуть руку.

Показав, что мы все уяснили легкими кивками, мы с Василием двинулись по утренней деревне, залитой лучами недавно взошедшего солнца. Трава и дороги были мокрыми – видимо, ночью шел дождь, зато сейчас небо над нашими головами было голубым, без единого пятнышка облаков. Мы пошли вперед, в другой конец деревни, решив не выходить за ее пределы. По дороге нам попадались одинокие и по 2-3 жующие коровы, изредка проходили женщины с пустыми ведрами – шли к колодцу за водой. Первые две из них посмотрели на нас с удивлением, а остальные – с любопытством, но никто не подходил к нам и ничего не спрашивал. Так мы дошли до края деревни, окруженного высокими соснами, и решили, было, повернуть обратно, но увидели на небольшом лугу между деревней и лесом несколько стогов сена, уже порядочно подсохших. Василий предложил остановиться здесь, спокойно поговорить, наедине, подальше от всех. Времени у нас было достаточно, поэтому я согласился и вместе с парнем улегся у подножия дальнего стога.

— Поскорее бы в деревню придти,— произнес я,— рассказать ее жителям об убежище бандитов…

— И после этого зажить спокойной жизнью,— подхватил Василий, обняв меня за плечи,— если хочешь – как брат с сестрой, но, может, со временем…

— Не нужно ждать и дня,— удивил я парня,— я согласна стать твоей женой, Василий, и помогать тебе во всем. Вместе мы начнем новую жизнь и забудем о случившемся до этого.

Василий улыбнулся – очень радостно, крепко прижал меня к себе…. Я ждал, что он меня поцелует, но тут же осознал – откуда ему уметь это, если девушки не было? Поэтому взял инициативу в свои руки, и после серии продолжительных поцелуев смог научить Василия очень даже неплохо целоваться. Теперь мы никак не могли остановиться, я почувствовал, что начинаю возбуждаться…. Но тут Василий отстранился от меня.

— Не будем продолжать – здесь нас любой увидеть может,— сказал он решительно,— а я не хочу, чтобы и в этой деревне тебя считали шлюхой.

Я осознал, что он прав, подавил только что возникшее желание…. И незамедлительно отодвинулся от Василия подальше, чтобы не искушать себя вновь.

Желая отвлечься самому и отвлечь меня, Василий начал беседу – начал рассказывать какой-то смешной случай из детства. Я едва удержался, чтобы не рассказать свои приколы, вместо этого начал расспрашивать Василия о том, как он жил до встречи с бандитами.

Так время пролетело быстро. Может, мы бы лежали так до вечера, но урчание в наших желудках заставило нас подняться и двинуться к домику Еремея. Теперь на улочках деревеньки было людно – гуляли парни и девушки, старики и старушки сидели на завалинках возле домов, вспоминая былое, рассказывая о нынешнем урожае, бегали чумазые дети, играя в жмурки и догонялки. На нас особого внимания не обращали, но, когда мы почти подошли к дому Еремея, с нами поравнялась группа из 6 парней.

— Это же Алина, потаскушка из Михайловки!— воскликнул один, заставив меня замереть в страхе – он, что, из той деревни?— Ванек рассказывал, как вы с ним забавлялись – ты действовала чересчур умело для невинной! Может, и нас обслужишь? Мы знаем хороший сеновал!

Его дружки загоготали, и, прежде чем мы с Василием успели опомниться, окружили нас, взяв в кольцо.

— Она моя сестра, вы ее с кем-то путаете,— произнес Василий, загородив меня от насмехающегося парня и еще двоих,— дайте пройти, мы спешим.

— Ну да, ври дальше,— усмехнулся тот же парень,— я видел ее в лицо, и ошибки тут нет. Это же докажут те рубцы, которые остались, когда отчим ее выпорол.

Не успели мы с Василием сказать что-то на это, как парни начали подбираться ближе ко мне, пытаясь дернуть за платье. Я прижал его подол к ногам, испуганно глядя на парней, но отпустил машинально, ощутив чувствительный шлепок по ягодице. Парни незамедлительно воспользовались этим – сразу двое дернули сзади за подол. Материя, далеко не новая, порвалась, но, к счастью, только чуть выше колен. Я снова прижал оставшуюся часть платья к бедрам, не собираясь больше отпускать…. И увидел, как Василий, попытавшись прорваться, полетел на землю от грубого удара узнавшего меня парня.

— Будешь защищать эту шлюху – всем скопом изобьем,— предупредил он угрожающе.— Она должна теперь ублажать любого, кто ее захочет, и сделает это для нас всех.

Я понял, что попал в крупный переплет, что мне никто не поможет…. И, ощущая все новые шлепки по ягодицам, невольно заплакал от отчаяния, взмолившись:

— Пожалуйста, пропустите нас! Я не шлюха, нет у меня никаких рубцов, вы совершаете большую ошибку…

— Не мучьте эту девушку,— услышал я знакомый голос,— она моя внучка и гостит у меня вместе со своим братом сводным.

Повернув голову вправо, я увидел подошедшего к нам дедушку Еремея – как я был рад ему!

— Она ваша внучка?— переспросил главный из группы парень, тут же изменившись в лице,— и не из Михайловки?

— Нет, из Дубков,— отозвался дедушка,— она всегда там жила и даже не знает, где Михайловка.

Я подтвердил это горячим кивком, силясь успокоиться – но слезы все никак не хотели кончаться.

— Тогда прости, пожалуйста,— обратился все тот же парень ко мне – один из его дружков помог подняться Василию, тоже извинившись.— Мы обознались – та шлюха очень на тебя похожа.

Он протянул мне часть подола моего платья. Я взял его, ничего не сказав, и быстрым шагом направился к домику Еремея в сопровождении дедушки и Василия.

Едва мы вошли, Василий обнял меня, и теперь я плакал, уткнувшись ему в грудь.

— Спасибо вам большое, дедушка Еремей,— произнес парень с чувством.— Без вашей помощи я не смог бы защитить Алину…

— А ведь они и в самом деле узнали ее,— произнес дедушка,— и ты говорил, что вы жили в Михайловке…. Получается, вы не от бандитов бежали?

— От них,— сказал я, отстранившись от Василия – понял, что теперь нужно было рассказать все то, что уже было известно сыну разбойника,— они убили бы меня, если бы не Василий….

И я с поддержки Василия рассказал о жизни в деревне, произошедшем в заброшенной конюшне и после. Я ожидал, что старик нас сразу же выгонит, но он лишь согласно кивнул, едва я закончил говорить.

— Вот это похоже на правду. Теперь тебя, Алина, порядочной девушкой назвать нельзя.

— Знаю,— понурился я,— я столько раз жалела о том, что уступила Ване…. И о том, что на ночлег к бандитам попросилась…

— Удачно, что вам вдвоем сбежать от них удалось,— сказал дедушка,— теперь вы сможете их остановить. Идите поскорее в Дубки, расскажите о них всем, кому сможете. Но для начала я обработаю рубцы в последний раз.