Я застыла на месте, у дивана, ощущая, что в горле появился тугой комок, а в душе – волна потрясения. Совсем не так я себе это представляла….

Кодари же, не ожидая, когда я приду в себя, подошел ко мне почти вплотную, и, глядя мне в глаза, положил свои руки почти на мои плечи. Я почувствовала ясное тепло, словно плечи мои согревали лучи солнца, услышала тихое «Прощай». Пытаясь сдержать слезы, я подняла голову вверх, затем – зажмурилась…. А когда вновь открыла глаза, чувствуя, что заплачу, увидела перед собой Элафию. Она улыбалась и дарила мне неповторимое ощущение тепла и радости в животе, распространяющееся по всему телу.

- Вы еще встретитесь,- произнесла она негромко,- думай об этом, и тебе станет легче.

Сейчас я не могла осознать это трезво, но плакать не стала – подействовало тепло от Элафии.

- Спасибо,- отозвалась я, чувствуя, что грусть стала чуть меньше,- ты дала мне хороший совет и надежду. Я не забуду это.

В следующие дни меня не покидало ощущение, что Кодари еще вернется – я то и дело оглядывалась вокруг, слыша шорох или какой-то другой странный звук. Но это были либо родители, либо возвращалась из короткого странствия Элафия. Тогда я осознавала, что Кодари больше не придет, мысленно представляла его либо с новым подопечным, ждущим поддержки и понимания, либо в очередном странствии. В особо грустные моменты мне все сильнее хотелось мастурбировать, но тут же появляющаяся возле меня Элафия напоминала, что этим делу не поможешь, и мои нервы только еще больше расшалятся. Постепенно эта мысль прочно закрепилась в моем сознании, и к началу сентября я совсем не хотела успокаиваться мастурбацией.

К этому времени мама полностью поправилась, и через неделю должна была выйти на работу, а мы с папой помогали ей только в мелочах. Я снова начала общаться с Лешей – он наконец-то приехал от родственников и дня 2 подряд рассказывал, чем занимался, пересказав кучу забавных историй, а я поделилась с ним впечатлениями от отдыха в лагере. И как всегда, мы жалели, что лето пролетело так быстро.

Учебные дни, возросшая ощутимо нагрузка заставили меня забыть о том, что Элафия вот-вот уйдет. И когда это время пришло, я словно оказалась в реальности, очнувшись от приятного сна. Простые слова: «Мне пора, Китти», сказанные Элафией с нотой грусти – и я застыла в трансе, думая: «Неужели это все? И мы больше не увидимся?»

- Обязательно увидимся,- произнесла Элафия с мягкой улыбкой,- я перестаю быть твоим стражем, становлюсь странником, но это не значит, что лишаюсь права хотя бы иногда видеть тебя.

Говоря это, она положила руки на мои плечи – как Кодари когда-то. Я почувствовала катящиеся по щекам слезы и одновременно волны тепла, исходящие от рук Элафии. Она приблизила свои губы к моему лбу, словно благословляя, я зажмурилась, сдерживая всхлип…. А когда открыла глаза, только тепло во лбу и плечах, расходящееся по всему телу, напоминало мне о том, что Элафия действительно приходила, а не просто померещилась мне. Слезы все текли и текли, и, едва я осознала, что Элафия больше не мой страж, зарыдала. Не знаю, сколько я плакала, но когда кончились слезы, я почувствовала себя лучше, хоть и болела голова. Вспомнила слова Кодари о том, что ни один страж не может быть с человеком после выполнения цели его опеки, и поняла – так надо. Но хоть мой разум принял это, я знала, что сердце и душа вряд ли примут так скоро и, еще долго будут ныть без Элафии…. Чтобы успокоить горечь и печаль, мне требовалось время. Я сколько именно, мне еще предстояло узнать…

========== Повторяющиеся сны ==========

С того вечера прошел 221 день. Счет дням я вела неосознанно, удивляясь каждый раз, что время идет так медленно – без Элафии. Эта зима была самой длинной на моей памяти, а весну я встречала без обычной радости. И все оттого, что с момента прощания с Элафией я больше не видела ее, хоть она и обещала навещать меня время от времени. Думая об этом, временами я очень злилась на Элафию, а после, мысленно возвращаясь к тому разговору с ней, каждое слово из которого намертво врезалось в мою память, понимала, что ничего определенного Элафия мне не обещала. Просто сказала, что никто не помешает ей придти ко мне снова. После длительных сомнений с тревогой в своей глубине я заключила, что Элафия так сильно занята, что не может придти ко мне. Постепенно, не без горечи, я осознала, что, скорее всего больше Элафию не увижу.

О Кодари же я думала лишь изредка, даже не надеясь на встречу с ним – ведь он ничего мне не обещал и даже не намекал на это. Успокаивала меня Элафия, но даже тогда я чувствовала и понимала, что вряд ли снова увижу Кодари.

… Все вокруг черным-черно, то и дело мелькают цветные сполохи. Они и тупая боль в районе висков, как и неприятное ощущение в горле, говорят о том, что я стремительно куда-то лечу. Ненадолго останавливаюсь на одном месте, но даже тогда не могу ничего рассмотреть – только смазанные пятна в непроглядной тьме, а через несколько мгновений – стремительный полет в неизвестность. Ни цели, ни результата – просто сам процесс, нескончаемый….

Все это начало вселять в меня панику, я хотела закричать…. И осознала, что больше не в кромешной тьме, а лежу на своем диване, глядя на очертания окружающей мебели. Это был сон…. Уже второй за последние 2 недели. Мне и раньше снились похожие сны, но не так часто и не такие одинаковые. Что может означать этот сон? Легкое чувство дурноты еще оставалось, словно все было взаправду, но я знала, что не могла куда-то переместиться из своей комнаты, тем более даже не думая об этом. Тогда что же это было?

Немного подумав об этом, я поняла, что очень хочу спать – и отложила размышления до более подходящего времени….

- Привет, Китти.

Эти слова я услышала, разбирая постель. Медленно выпрямилась, понимая, что это – голос Элафии. Неужели она все-таки вернулась, или это моя отчаянная надежда…?

- Я здесь, не сомневайся,- услышала я теплые слова, о которых так мечтала уже давно,- ты ведь ждала меня?

- Элафия…,- только и сказала я, повернувшись к ней и вглядываясь в родной лик. Бросилась, было, к стражу, желая обнять…. Но чуть не врезалась в шкаф, забыв, что не могу дотронуться до Элафии.

- Я тоже скучала, Китти,- произнесла страж, когда я вновь повернулась к ней. Почти положила руки мне на плечи, даря тепло…. Я невольно зажмурилась в неге, представив, что меня освещают ласковые лучи солнца…

- Теперь я тебя не покину, Китти. Меня снова назначили твоим стражем.

Эта фраза стала тучей, что закрыла освещавшее меня солнце. Мгновенно пришедшее в душу подозрение я выразила недоверчивыми словами:

- Значит, ты пришла только поэтому? По обязанности, а не из-за желания увидеть меня, да?

Улыбка исчезла с лица Элафии так же быстро, как только что испарилась моя радость. И через волну зарождавшейся злости на стража я поняла, что она совсем не такого приветствия ждала от меня.

- Вовсе нет…,- протянула она протестующе,- я очень хотела придти к тебе, Китти, но не смогла…

- Значит, так сильно хотела,- буркнула я, отворачиваясь от Элафии и непроизвольно сбросив ее руки с моих плеч,- иначе, зачем было обещать, что мы еще увидимся, и не раз? Чтобы дать мне ложную надежду?

Я почти перешла на крик, забыв о том, что меня могут услышать родители – обида в моей душе смешалась со злостью, и я не знала, чего ждать от самой себя – приступа ярости или слез.

- Я неоднократно хотела придти к тебе,- произнесла Элафия тихо,- но сделать это, одновременно опекая другого человека, было очень сложно – ведь теперь с ним я была связана энергетически, значит, тебя мне приходилось искать по наитию. Даже с учетом того времени, которое отводится на странствия, я не успевала найти тебя - мне надо было снова идти к подопечному, чтобы помочь, пусть даже и в мелочах. Ты же знаешь, что для стражей долг превыше всего…

В голосе Элафии звучала горечь, но волна злости, которая поборола обиду, не дала мне услышать и понять это.