Вспомнив тот давний разговор в начале весенних каникул, я почувствовала себя виноватой.

- Да, ты права. Прости…. Слишком быстро я об этом забыла. Но теперь вспомнила и, обещаю, больше не буду пренебрегать общением с тобой.

- Посмотрим,- протянула Элафия недоверчиво, видимо, так и не поверив моим словам,- но если ты меня обманешь снова, вновь поверить тебе, как сейчас, я уже не смогу.

И она мгновенно исчезла, словно не в силах быть со мной и дальше, оставив меня наедине с грызущим чувством вины. Под его влиянием я твердо решила, что исправлюсь, и в этот вечер довольно долго говорила с Элафией, притворившись спящей, когда подруги обращались ко мне.

Следующие 3 дня я выполняла свое обещание, данное Элафии. Но делала это с все меньшей охотой – вполуха слышала, пока, на мой взгляд, важные темы обсуждали девочки перед сном, и жалела, что не могла участвовать в этих разговорах. На пятый день я уже думала о появлении Элафии с все возрастающей злостью, но страж, к моему удивлению, так и не появилась, чему я больше обрадовалась, чем огорчилась.

Уже завтра я узнала причину этому, причем довольно неожиданно – на речке. Я только окунулась в первый раз, и, растянулась на полотенце, закрыв лицо панамкой. Из сонного забытья, в которое я уплыла почти сразу, меня вывел незнакомый голос:

- Так это ты – подопечная Элафии?

Услышанное заставило меня порывисто сесть, уставившись на говорившего. Им оказался страж, чье одеяние, длинное, рваное, цвета радуги, ясно сказало, что он не отступник. Осознав это, я внимательно посмотрела в его лицо – черные волосы, тонкие брови, темные глаза, глядящие на меня изучающе….

«Да, это я,- отозвалась я мысленно,- а ты, наверное, ее знакомый? Пришел посмотреть на меня?»

Страж, удивленно выгнув брови, усмехнулся.

- Смотреть на тебя? С чего бы? На мой взгляд, в тебе нет ничего необычного. Нет, Катя – я здесь как твой страж-странник.

- Китти,- поправила я машинально. И, осознав значение последних слов стража, переспросила недоуменно,- страж? А как же Элафия? Она ведь еще не помогла мне…

- Поэтому я здесь,- произнес страж,- Кстати, мое имя – Кодари. Я из Ордена Созидания, и сделаю все, чтобы помочь тебе и Элафии найти в отношениях прежнюю гармонию, разумеется, если она захочет этого. А если не получится – вместо нее цель твоей опеки выполнит другой страж из того же ордена.

«Значит, она больше не защищает меня?- чуть было не произнесла я вслух, вовремя сдержавшись,- и я ее больше не увижу?»

- Возможно,- сказал Кодари,- но есть шанс, что она вернется к тебе.

Я ощутила облегчение от этих слов – значит, все еще можно поправить….

«А ты не знаешь, почему она так решила?»,- спросила я у Кодари мысленно.

- Нет, я сам не говорил с ней, только с главой ордена. Когда она придет, спросишь у нее сама.

Я кивнула, углубившись в свои мысли. Мне казалось, я знала причину обиды Элафии – я обещала разговаривать с ней хотя бы вечером, и даже выполнив это обещание, наверное, своей злостью все испортила. Теперь придется мириться с присутствием незнакомого стража, который, конечно, не сможет заменить Элафию….

- Тебе надо было думать об этом раньше,- несколько резко сказал Кодари,- тогда не пришлось бы сейчас так жалеть и думать, как исправлять положение.

Я поневоле с ним согласилась – но это не сделало мою вину перед Элафией меньше.

«Надеюсь, получится,- с жаром подумала я,- а есть какой-то срок, в течение которого мы должны помириться?»

Кодари покачал головой.

- Нет. Ограничитель – вовсе не время, а желания самой Элафии. Как бы ты ни не хотела, против ее воли вернуть Элафию не сможешь.

Понимание этого факта породило горечь в моей душе и сделало надежду на возвращение Элафии еще меньше. Если она так и не придет, я не смогу извиниться перед ней. Если бы можно было повернуть время вспять…. Я бы не повторила эту глупую ошибку. А теперь остается только отвечать за содеянное и пытаться все исправить…

Эта мысль преследовала меня всю следующую неделю, и погода, неожиданно испортившаяся, только угнетала сложившуюся ситуацию. Элафия так и не появилась, а со своим новым стражем я почти не разговаривала.

Как-то, качаясь на качелях у стадиона в одиночестве (все мои подруги были в кружках), я попала под сильный ливень, что начался внезапно. Пока добежала до корпуса, промокла до нитки, а на следующее утро проснулась с больным горлом. К вечеру поднялась температура до 39 и меня поместили в лазарет.

Жар и отсутствие Элафии, что всегда поддерживала меня, когда мне было плохо, породили слезы, что перешли в рыдания от одного появления Кодари.

- Я невольно стал причиной твоих страданий,- произнес он мягким голосом, донельзя удивив меня,- тогда как на самом деле хотел поддержать. Надежда, что Элафия еще не покинула тебя, есть – если бы она хотела сделать это, то уже сделала бы.

Я лишь помотала головой – у меня совсем не осталось сил верить в это. Кодари не стал убеждать меня снова, и, когда слезы кончились, я забылась сном….

На следующее утро я проснулась, жалея, что еще не сплю – температура еще держалась, хотя вчера врач дала мне таблетку. Думая о том, что Элафия, должно быть, уже покинула меня, я повернулась на другой бок, лицом к двери, и с удивлением увидела Элафию, появившуюся словно опровергнуть мою последнюю мысль. Но один лишь взгляд на ее лицо, крайне суровое, и я поняла, что ошиблась в суждении.

- Ты покидаешь меня?- спросила я, чувствуя, как екнуло сердце в страхе,- будешь опекать другого человека?

Элафия молчала, отчего мне становилось еще страшнее.

- Ты подумала над своим поведением?- спросила она, наконец,- хочешь что-то сказать мне?

Она никогда не говорила со мной так жестко – оттого горечь стала сильнее, породив слезы. Я отвернулась к стене вновь, плача и ненавидя себя за эти слезы, и понимала, что все это не остановит Элафию, не заставит передумать и остаться моим стражем…

Но, ощутив внезапно клубок тепла, распространяющийся по всему телу от живота, обернулась, перестав рыдать – и увидела совсем близко лицо Элафии, полное жалости.

- Я не могу бросить тебя сейчас, в таком состоянии,- произнесла она,- желание помочь тебе пересиливает злость и обиду на тебя. Вчера я почти отказалась опекать тебя, но глава ордена показал мне тебя, рыдающую, и, Кодари, пытающегося поддержать в тебе надежду. Тогда я поняла, что виновата перед тобой, и теперь буду рядом.

- Элафия,- протянула я радостно, сквозь слезы, что еще текли из глаз,- я так сожалею о том, что обидела тебя, все это время очень хотела исправить содеянное…. И очень радуюсь, что ты пришла и простила меня.

Элафия улыбнулась и приблизила свои ладони почти вплотную к моим щекам. Я с удивлением почувствовала на щеках тепло, от которого слезы почти высохли.

- Мы обсудим это позже,- произнесла она,- сейчас главное, чтобы ты поправилась.

Я улыбнулась в ответ, чувствуя, как на душе стало легко. И совсем скоро крепко уснула….

По пробуждению я увидела странную сцену: Элафия и Кодари вовсю сражались.

- После того, как я тебя побью, ты, наконец, уберешься отсюда!- воскликнула Элафия, одним движением своего клинка направляя в Кодари несколько световых лент – страж тут же отразил их своими.

- Не выйдет, Элафия! Я останусь с Катей, на случай, если ты опять ее бросишь, чтобы опекать другого человека.

«Вы что, с ума сошли оба?- мысленно проорала я,- какое право вы имеете меня делить? Я не вещь!»

- А, Китти,- повернулась ко мне Элафия, улыбнувшись,- как самочувствие?

- Лучше, чем вчера,- буркнула я,- а теперь говорите, чего вы тут дрались.

- А мы дрались?- удивился Кодари,- это был всего лишь тренировочный бой.

- Тренировочный?- переспросила я ошарашенно,- а те слова – тоже тренировка, или шутка, скажете?

- Кодари решил сразиться со мной,- откликнулась Элафия,- но просто так мне давно уже надоело сражаться, и я предложила ему на этот бой побыть в роли своих подопечных, враждующих между собой. А для правдоподобия выбрали тебя в качестве предмета вражды.