С этими словами Ренко отпустила её, чтобы в следующий миг изо всех сил оттолкнуть. Марибель сделала пару шагов назад в попытке сохранить равновесие. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что именно так беспокоило её всё это время: в какой-то момент монолога Ренко она расслышала звук трескающегося камня. “Да-да, камень! — пронеслось в её голове, и лоб резко покрылся испариной от осознания: — Арка, под которой стоит Ренко, рушится!”
Однако понимание пришло к ней слишком поздно. Марибель не успела ничего предпринять, а крыша арки уже с ужасным грохотом обвалилась прямо на голову Ренко, до самого конца с горькой сочувственной улыбкой глядевшей на Марибель и даже не шелохнувшейся перед перспективой неминуемой гибели.
В воздух поднялось облако пыли, заслонившее собой всё. Марибель стояла в паре метров от него, от шока не в состоянии даже пошевелиться. И когда пыль осела, перед её глазами предстала печальная картина: на месте величественной античной арки теперь находилась жалкая груда обломков. Обломков, под которыми оказалась похоронена во второй раз её лучшая подруга, о чём красноречиво напоминала быстро расширяющаяся под ними лужа крови, будто стремящаяся подобраться к стоящей в оцепенении Марибель.
Несколько секунд Марибель не двигалась, расширившимися от ужаса глазами глядя на открывшуюся перед ней картину. Затем её начало колотить. В какой-то момент дрожащие ноги перестали держать её, колени подкосились, и она осела наземь, продолжая трястись и, тупо глядя перед собой, бессмысленно повторять имя Ренко. А в следующий миг её настигло осознание того, что она снова потеряла подругу и снова не смогла сделать ничего, чтобы это предотвратить.
Марибель схватилась за голову и, испустив нечеловеческий отчаянный вопль, горько разрыдалась в голос.
***
И снова сырой, давящий воздух, путающиеся в ковре осенних листьев ноги и такая нелепая в японском парке античная арка. Едва завидев её, Марибель невольно сильнее сжала пальцы на ручке сумки, болезненно вглядываясь в пространство под белым камнем, одновременно страшась и надеясь увидеть там силуэт подруги.
Ренко снова была там. Вопреки всякой логике, несмотря на то, что (на этот раз) Марибель видела её смерть своими глазами, Ренко стояла под сводом античной арки как ни в чём не бывало, отрешённо глядя куда-то вдаль. Марибель нервно сглотнула, а затем неловким жестом поставила (практически уронила) сумку на землю и неуверенно стала приближаться к ней. Однако едва в её памяти вспыхнули картины ужасного исхода предыдущего такого визита в иной мир, Марибель сорвалась на бег.
В этот раз ей не пришлось звать Ренко — услышав её шаги, та обернулась сама и с жалостью взглянула на Марибель. Когда она оказалась на достаточном расстоянии, чтобы услышать бормотание, Ренко прикрыла глаза и, покачав головой, с тяжёлым вздохом проговорила:
— Мери, ты снова это делаешь…
Спустя пару секунд Марибель остановилась прямо напротив Ренко, но, в отличие от прошлого раза, не стала тратить время слезливые воссоединения и крепкие объятия. Вместо это она, к удивлению Ренко, торопливо схватила подругу за руки и, серьёзно взглянув её в глаза, решительно заявила:
— Ренко, тебе нельзя тут находиться ни секунды более. Тебе нужно уходить отсюда, иначе…
Окончание фразы застряло в горле, и она, не найдя ничего лучше, потянула оторопевшую от её действий подругу из-под арки. Слишком хорошо помня собственное отчаяние после трагической гибели Ренко, Марибель была полна решимости увести её отсюда. Увести как можно дальше от этого проклятого места, защитить от любых напастей, обезопасить от всяких угроз жизни и от всего античного, что только можно выдумать — всё что угодно, лишь бы она была жива, лишь бы не потерять её вновь. “Это, наверное, очень эгоистично, — думала Марибель, нервно облизывая губы и пытаясь тянуть всё ещё слегка удивлённую Ренко с её прежнего места, — но я не могу позволить чему-то случиться с ней вновь. Да, возможно, я делаю это во многом ради себя, потому что мне её не хватает, потому что я слишком к ней привязана, но разве живой ей не будет лучше… чем так?”
Когда они дошли до того места, куда уже не падала грозная тень античного каменного сооружения, Ренко внезапно остановилась, как вкопанная. Марибель, успевшая выбраться из-под гибельного свода, попыталась было тянуть её дальше, но Ренко не двинулась с места. Марибель наградила её сконфуженным взглядом, в ответ на который Ренко лишь покачала головой.
— Прости, Мери, но я не могу идти дальше, — спокойно проговорила она.
Марибель растерянно моргнула.
— Но почему? — с искренним недоумением спросила она, а затем робко поинтересовалась: — Ты как-то привязана к этому месту, да?
Ренко тяжело вздохнула, а затем серьёзно взглянула Марибель в глаза и спокойным голосом, от которого у Марибель пошли мурашки, ответила:
— Нет. Я просто считаю, что мне лучше находиться здесь.
Марибель почувствовала себя так, словно на неё вылили ушат ледяной воды. Она слишком хорошо помнила исход предыдущей встречи, она теперь прекрасно видела, насколько ненадёжна конструкция арки, грозящей в любой момент рухнуть им обеим на голову, как Колосс на глиняных ногах, и она ни на секунду не засомневалась, что Ренко прекрасно всё это осознаёт — просто не может не заметить со своей внимательностью. Однако теперь она говорит, что ей здесь лучше. Марибель в неверии замотала головой.
— Что ты такое говоришь, Ренко… — в ужасе пролепетала она. Её внезапно охватило какое-то лихорадочное оживление, смешанное с паникой, и, не до конца соображая, что делает, Марибель подалась вперёд и торопливо заговорила: — Ренко, пожалуйста, давай уйдём отсюда! Тут опасно, тебе не стоит находиться под этой аркой, иначе ты… твоя голова… Нет, я не позволю этому случиться вновь! Пожалуйста, умоляю, Ренко, не надо стоять здесь! — слёзно взмолилась она, глядя в глаза подруги.
Ренко горько усмехнулась, а затем мягко высвободилась из хватки Марибель и, опустив глаза, тихо проговорила:
— Мери, я уже мертва. Сколько бы раз меня не ударили по голове чем-либо тяжёлым, мне не станет хуже. Гораздо больнее мне оттого, — Ренко подняла глаза на Марибель, — что ты мучаешь себя пустыми надеждами. Поверь, я была бы гораздо счастливее, зная, что ты живёшь и наслаждаешься жизнью, а не тратишь вечера на бессмысленные поездки на другой конец города, в то время как тебя изводят твои кошмары.
Ренко мягко обхватила плечи Марибель, проникновенно заглядывая ей в глаза. Марибель же рефлекторно обхватила её запястья, боясь, что Ренко снова её оттолкнёт. На этот раз она была решительно настроена изменить завершение истории и привести их встречу к более счастливому финалу. Ренко скользнула взглядом по её дрожащим рукам, а затем с тяжёлым вздохом продолжила увещевания.
— Мери, ты поступаешь крайне неразумно, — строго проговорила она. — Мало того, что ты отказываешься от малейшего шанса на счастье, зацикливаясь на прошлом, так ты ещё делаешь это из-за сомнительных обещаний каких-то низших созданий, которые скорее сами растрескаются, чем сумеют воскресить человека…
— Растрескаются? — встрепенулась Марибель. Что-то в словах Ренко было определённо не так. “Я ведь не говорила ей ни о своих кошмарах, ни о том, кто и что мне обещал… — подумала она, чувствуя, как внутри всё холодеет от осознания. — И если о первом Ренко ещё могла бы догадаться, то второе… На тот момент Ренко была мертва и никак не могла этого знать”.
Пальцы Марибель невольно разжались, а между бровей залегла хмурая складка, когда она смерила “Ренко” мрачным взглядом и неожиданно ледяным тоном изрекла:
— Ренко никак не могла знать таких подробностей. Ты… Ты ведь от той женщины, верно? — Марибель сделала шаг назад (руки “Ренко” скользнули по её плечам) и с кривой горькой усмешкой проговорила: — Да, мне бы стоило догадаться раньше. Если бы Ренко смогла выбраться из того мира, то её душа попала бы сразу в тело, как это случилось со мной… Забавно, как вы придумываете всё новые способы поиздеваться надо мной, — иронически заключила она, невесело усмехнувшись.
