Кто бы что ему не говорил – он не обращал внимания, ни на кого не смотрел, не проявлял и доли эмоций, а тут такой быстрый, почти пронзительный взгляд, адресованный мне.

«Ну, а ты что мне скажешь?» – мне казалось, именно это читалось в его черных глазах. – «Какой твой вердикт? Что думаешь обо всем этом?»

Также неотрывно глядя на меня, он медленно двинулся ко мне навстречу.

Все внимание наших друзей и наставников было приковано к нам.

Я ощущала это кожей, так как тоже, кроме как на него, ни на кого не смотрела.

Вот он уже совсем рядом, все с теми же незаданными вслух вопросами.

Никогда раньше я не чувствовала сколь сильны эти нити, крепко-накрепко связавшие наши с ним судьбы. Как-то раз его брат сказал, что если он умрет, а мы еще будем связаны договором, – умру и я.

Но в иллюзии Итачи, когда Пейн свернул мне шею, – я ожила благодаря прощальному подарку Нарин. После того, как я пришла в себя, то подумала, что оказалась спасена только из-за того, что связана с Саске, как было в прошлый раз, когда он сам же оборвал мою жизнь катаной. Но затем осознала, что связующих нас уз больше не существует, что означало его смерть. Осталось понять, в какой момент исчезла эта связь – до или после окончательной расправы Пейна. Потому что если Учиха умер раньше, тогда я в безопасности и мне ничего, в случае его казни не грозит. А если он погиб секундой после моего воскрешения, то и я нахожусь под ударом, так как не знаю наверняка правил этого чертова договора!

И о каких вообще правилах можно говорить, если я анализирую происходящее в воображении Итачи!!

О Боже, будет ли мне уготован хотя бы призрачный покой в этой невероятно трудной жизни?!

С нарастающим беспокойством я уставилась в черноту его глаз, стараясь найти там хоть какие-нибудь ответы.

Быть может он ждет, что я во всеуслышание заявлю о нашем договоре со старшим, тем самым спровоцировав ответные действия бывших джинчурики и Цунадэ? Ведь одно дело – дать умереть отступнику, за которым водятся черные дела, и совсем другое – «ценному свидетелю и той, что поспособствовала мирному разрешению конфликта».

Быть может он пытается втянуть меня в очередной спектакль брата, где я должна вслепую играть спасительную роль?

Внезапно моя ладонь завыла сигналами сдавливающей боли, и я перевела непонимающий взгляд на Дейдару, который с силой сжал мои пальцы.

Одного мгновения хватило на то, чтобы понять, что он тоже вспомнил холодные слова Итачи и сейчас готов раскрыть перед присутствующими все карты.

Мы вдвоем предупреждающе взглянули на Саске, и тот наконец-то четко сказал глазами «НЕТ».

Весь наш безмолвный диалог и мои стремительные выводы прошли за какие-то секунды, но мне казалось, что я только что выплыла из другой реальности.

Показанная Итачи трагедия еще долго будет тянуть меня в омут тяжких воспоминаний.

Учиха остановился в двух шагах от нас и, все также глядя на меня, неожиданно произнес:

- Наруто, я даю тебе слово, что я не хотел ее убивать.

Мое тело окатила ледяная волна, на мгновение зазвенело в ушах и болезненно сжалось сердце.

Саске обернулся к Узумаки.

- Я сожалел о содеянном. Просто знай это.

- Я надеялся на это, Саске. – хрипло отозвался друг.

Напряженные взоры бывших товарищей понемногу начали теплеть, все невысказанное сейчас и недосказанное тогда обратилось в пыль, став ненужным и неуместным в призрачном примирении таких разных, но одновременно похожих в своем одиночестве людей.

И весь остальной мир ненадолго исчез.

Остались только мы – команда номер семь в своем грустном, но счастливом, долгожданном, но прощальном единении.

- Какаши-сенсей, – Учиха обратился к Хатаке.

Дальше он не продолжил, только лишь медленно махнул ему рукой, отдавая дань уважения нашему учителю.

Тот также помахал ему в ответ.

Ну вот и все.

Лопнул тот нарыв вражды и злобы.

Теперь все встало на свои места.

Вся тяжесть вины за произошедшее с Саске, съедавшая Какаши эти годы, освободила его душу и улетела прочь.

Он не был ни в чем виноват, и мы неоднократно говорили ему с Наруто об этом, но привязанность учителя к своим ученикам – дело тонкое и очень сердечное.

- Все это неправильно, – с надрывом выкрикнул Узумаки, когда Саске подошел к Данзо. – Ты не должен сдаваться им!

- Это мой выбор. Просто попытайтесь его принять.

Секунда и на запястьях Учихи сомкнулись припасенные сопровождающим Шимуры наручники.

«Какой-нибудь хитрый предмет», – пронеслось в голове. – «Должно быть, они способны выкачивать чакру или что-то в этом духе. Сильного нукенина они за решетку не посадят. Перед этим из него обязательно попытаются выкачать энергию».

- Я уже сегодня распоряжусь о совете, который мы созовем, чтобы решить его судьбу. – твердо произнесла Цунадэ. – А также направлю к тебе своих людей, чтобы они кое о чем расспросили Учиху Саске.

- Поступай как знаешь, – ухмыльнулся Данзо. – Буду рад принять их у себя в тюрьме.

Отделение для особо опасных преступников отошло к нему под руководство еще при мне. Но тогда я не знала, что он за человек. Даже не догадывалась. Для меня он был вечно хмурым дядькой, которого уважали и ценили за труд, который он усердно вкладывал на благо деревни.

А теперь я вижу в нем лишь ненасытного до силы и власти узурпатора, душа которого, если она у него все-таки есть, давным-давно утонула в крови убитых им людей.

- Оу, Данзо-сама, – послышалось из-за ворот, куда уже заходили старик и его команда. – И вы тут??

- Джирайя-сама, – осип Шимура, превратившись в каменное изваяние. – Вы живы?

Господи, я даже не заметила, что с нами не было саннина! Когда он успел слинять и откуда вернулся?

Мы с Деем и остальными подошли поближе, чтобы лучше разглядеть дивную встречу.

Насколько я помню, откровенно воинственных стычек между ним и Джирайей не было, но то, что они друг друга недолюбливали, не являлось секретом и для простых людей. Всегда отстраненно-вежливо, на «вы», не опускаясь до ругани или скандалов, они по надобности обсуждали общие дела деревни и обменивались парой-тройкой дежурных фраз при случайных встречах, если были не одни.

Но кто знает, как они себя ведут, встретясь где-либо один на один?

- Так уж вышло. – разулыбался саннин. – Что жив и здоров. Спасибо Сакуре и Конан, моей бывшей ученице. Они спасли меня.

- Воот как, – постарался выдавить подобие улыбки Данзо. – И снова Сакура..

- Она ведь наш национальный герой, – заговорчески «шепнул» спасенный так, чтоб услышали все. – Я хочу немедленно распорядиться о подготовке необходимых наград. Вы даже не представляете, что сегодня было! Она спасла нас..

- Да-да, – с перекошенной физиономией отозвался руководитель АНБУ. – Слышал я. Вот уж чудеса чудесные.

- А куда это вы идете? О, и Саске с вами! Так-так.. Значит..

- Преступникам место в тюрьме, – каркнул тот, дико раздраженный и обескураженный этой встречей. – И даже не пытайтесь..

- Нет-нет, – замахал руками саннин. – Как можно. Это в вашей компетенции, я тут ни при чем.

- Вот именно. В моей.

Наконец они разошлись по своим сторонам и Джирайя, дождавшись пока процессия уйдет из зоны слышимости, рассказал куда исчезал.

- Подумав, что Данзо уже наверняка пустил гадкие слухи о Сакуре, я подстраховался и предупредил несколько джонинов, чтобы те проинформировали хотя бы часть наших сограждан. Как ни крути, а доверием Шимура особым не располагает, коноховцы любят нашу Хокаге и, соответственно, ее окружение, ну, то бишь меня, поэтому уж точно c восторгом воспримут вести о моем феноменальном возвращении.

Страшно гордый собой он вздернул нос и лукаво покосился на Цунадэ, но, встретив недобро прищуренные карие глаза, мигом посерьезнел.

- А вообще тебе бы не мешало выступить с публичным заявлением и объявить имя героини. Самое главное сейчас – заручиться поддержкой народа, а там уже никакие Данзо не страшны.