- Она дышит, – потрясенно выдохнула Конан. – И лицо приобрело немного красок.

- Мамочки, – пискнул Зецу. – Я ничего не понимаю.

Я с легкостью различала участившееся дыхание каждого из них. Особенно его.

Мои веки дрогнули. Медленно открыв глаза, я встретила взглядом застывшие в изумлении темные фигуры. Найдя же Дейдару, внутренне съежилась от вида мучений, что по моей вине ядовитыми змеями проникли в его душу.

Его бездонный, светившийся безумием взор обжигал раскаленным железом. Мысли витали где-то далеко, в неверящих очах было столько тоски и страданий, что мои губы непроизвольно дрогнули в слабом подобии улыбки и тут же изрекли смущенное:

- Привет..

Зрачки расширились, голубая радужка замерцала искрами отдаленного сознания, бледные уста немного приоткрылись..

- … – испортил весь момент Хидан. – Пресвятые Джашины! Как это, вашу мать, вообще возможно??

- Чтоб я разорился! – растерянно заморгал Какузу. – Впервые вижу подобное.

- Она живая. – тоненьким голоском вынес вердикт Зецу и попятился назад.

- Ссакура, – принялась заикаться окончательно растерявшаяся Конан. – Что это было? Ты была кем угодно, но не живой!

- Однако оказалась живучей, – хлопнул в ладоши Кисаме, заглядывая в мое лицо. – Это ли не повод отпраздновать? А теперь, давай, скажи нам еще что-нибудь!

- Помогите! – прошептала я и с трудом вытянула обе руки; присутствующие напряглись. – Я хочу сесть, помогите мне кто-нибудь подняться.

Серые глаза марионеточника и янтарные любительницы оригами вспыхнули пониманием, и в мои хладные ладони вцепились две руки.

- Спасибо. – бормотнула я, приняв более удобное положение, и радуясь в душе комичному выражению лица Сасори. – А то невыносимо уже вот так лежать. Всё затекло.

Отступники продолжали одаривать меня потрясенными взглядами.

Единственным, кто ко мне не подошел, оказался Пейн. Он стоял в стороне, у самой стены и глядел на мой пьедестал отсутствующим взором. Я не могла прочитать в загадочном риннегане и доли эмоций; ясная картина его реакции на всё происходящее осталась за гранью тщательно удерживаемой маски равнодушия.

Поглядев на растерянные лица его подручных, я подняла глаза на Дейдару. Он стоял сбоку от меня, окаменевший, измученный, с такой же безумной лихорадкой во взгляде.

Сердце кольнули иглы сострадания, скопившаяся влага в веке медленно поползла слезой по моей щеке.

- Всё закончилось. – тихо произнесла я, подавая ему руку. – Я вернулась. И теперь я никуда не денусь.

Блондин моргнул, отстраненно посмотрел на протянутую ладонь, и, неуверенно, боясь разрушить представленную им хрупкую иллюзию, коснулся моих пальцев.

Температура нашей кожи была примерно одинаковой. Ледяной жар одинаково обжег обоих.

Кое-как спустив непослушные ноги с каменного одра, я покрепче уцепилась за его длань, и, насколько хватило сил, дернула на себя.

Парень вздрогнул и, начав, наконец, воспринимать окружающую действительность, смерил осознанным взглядом. Затем сделал шаг, опустился рядом со мной на пол и, перехватив кисти моих рук, медленно положил голову мне на колени. Я, аккуратно высвободив правую руку, стала бережно перебирать золотистые волосы.

- Мелкая… – послышалось угрожающее шипение Хидана. – Ты что, всё это время разыгрывала нас?

- Нет. – я сверкнула в его сторону глазами. – Я действительно побывала там.

- Серьезно? – вскинул брови почитатель Джашина. – И как же тебе удалось вернуться?

- Когда нас ждут, – окрепшим голосом произнесла я, вновь посмотрев на притихшего блондина. – Мы возвращаемся даже с того света.

- Сильно сказала. – присвистнул Хошигаки.

- А ну хватит себя вести, как будто ничего не произошло! – громыхнул косой лиловоглазый. – Говори, как тебе удалось воскреснуть!

Все остальные будто очнулись ото сна и стали нетерпеливо ожидать моих объяснений.

- Скажем так, мне выпала не очень приятная честь пребывать довольно продолжительное время в состоянии клинической смерти. Опираясь на только что приобретенный опыт, от всей души не желаю вам испытать то, что выпало на мою долю несколько часов тому назад. Я вроде бы и умерла, но потом вдруг снова смогла воспринимать окружающий меня мир. Я всё слышала, всё чувствовала, но не могла шевельнуть и пальцем, открыть глаза или что-либо сказать. Все процессы в моем организме на время замерли, однако, через определенный срок вновь возобновились и результатом ожившего сердца сейчас и являюсь я – живая и практически невредимая.

Дей немного вздрогнул, а их глаза округлись, в разноцветных радужках уже можно было прочесть что-то похожее на понимание, за исключением лишь одного тускло мерцающего в неярком освещении риннегана.

Я отвернулась от акацки и сосредоточила внимание на своем друге. Его недвижимость и то, как сильно он сжимал мою руку, меня, если честно, немного пугали.

- Почему ты не вернулась на базу вместе с Сасори и осталась там, зачем-то вступив в бесполезную схватку с неведомыми мне шиноби? Как ты могла ослушаться приказа? И что на самом деле произошло между тобой и Учихой Саске?

Все недоуменно поглядели на лидера, голос которого принял самый неприятный оттенок агрессии. Ну, наконец-то заговорил. Я с самого начала этого ждала.

- Осталась, потому что не захотела оставлять лишних свидетелей. – спокойно заговорила я. – Они увидели слишком много. Видели нашу схватку и часть наших способностей. То, что акацки похищают носителей силы биджу – уже ни для кого не секрет, однако тот факт, что они могут потом передать сведения о наших возможностях союзным деревням, побудил меня остаться и сделать хоть что-то для того, чтобы наши тайны остались нераскрытыми. Что касается Саске, то его появление стало для меня полной неожиданностью. Он напал на меня. Хотел выведать информацию о нашем местоположении. Так как соотношение наших сил было явно не в мою пользу, я проиграла. Но при этом ничего ему не выдала. Скажу больше – мне нечего было противопоставить его шарингану, вернуться и вызвать кого-нибудь я не могла, поэтому, приняв одно единственное верное на тот момент решение, я сама напоролась на его меч. Моя смерть в его планы не входила. Разозлив его, я вынудила себя убить. Сделала это только с одной единственной целью – сохранить информацию в тайне.

После моей пылкой речи большинство нукенинов разинули рты, а у Пейна в глазах мелькнуло нечто, похожее на растерянность.

Атмосфера стала разряжаться, витавшее до этого в воздухе дикое напряжение отступило на задний план.

Только вот состояние Дейдары ухудшалось, – я снова услышала сбившееся дыхание и нарастающую дрожь.

- Медаль ей! – рубанул косой воздух Хидан. – За отвагу и доблесть!

- Похоже ты, наконец-то, прониклась духом Акацки! – щелкнул пальцами Кисаме. – Ну, Вишня, удивила прям!

- Храбрая Сакура! – качнул огромными листьями Зецу. – Кто бы мог подумать, что дойдет до такой самоотверженности.

- Знал бы я, что появится Саске, – добавил Сасори. – То не оставил бы ее там.

Я посмотрела на молчавших Конан и Какузу. Первая облегченно улыбалась и смотрела куда-то вдаль; второй, в кои-то веки, расправив свои вечно нахмуренные брови, скользил по мне жутковатым, но в то же время отдающим долю уважения взглядом.

Взор рыжеволосого снова не выдавал никаких эмоций, однако, выражение его лица, дарило моей душе чувство одержанной победы. Пусть и на совсем короткое время.

Пока они приходили в себя, я принялась осматривать любопытное помещение, при этом тихонько поглаживая Дейдару по спине.

Как я уже догадывалась ранее, меня принесли в некое подобие гробницы. Каменные стены, выложенный массивными плитами пол. Красивые, двойные плетеные двери, часть широкой лестницы, – видневшейся в проеме железных прутьев. Щадящее освещение настенных светильников и холод, неприятный сквозняк, пробирающий буквально до костей. Когда я лежала здесь, атакованная муками насильного паралича и непрекращающейся боли, – я ощущала холод только каменного гроба, на коем я сейчас всё ещё сидела. В одном платье, босиком.