Бармен качает головой. Его зовут Джимми, и я знаю всё об этом ублюдке. В конце концов, я приезжаю сюда каждую неделю месяцами.

- Я знаю, что она великолепна. И я знаю, что ты утверждаешь, что она та самая. Но что будет дальше, Лиам? Что произойдёт, если она так и не появится? Ты проведёшь свою жизнь в ожидании этой женщины и никогда не попытаешься найти другую?

Его слова сильно "ударили" по мне. Я знаю, что мне надо избавиться от затеи найти мою Лолиту. Мне надо перестать ходить в бар и ждать её. Мне надо двигаться дальше.

НО Я НЕ МОГУ.

Мне чертовски тяжело отказаться от неё.

Я не могу отказаться от женщины, которую люблю.

Проходят ещё два месяца, и когда я в очередной раз появляюсь в баре, у меня есть новости. Только не те новости, которые я хотел бы… Но пришло время брать свою жизнь за рога и делать то, что нужно.

Я давно хотел уехать… Оставить работу в городской больнице Сиэтла…

И вот, наконец, я сделал то, что сказал и чего так желал. Сидя в баре, я заказал водку с содовой, и решил поделиться с Джимми последними новостями.

- У меня теперь новая работа. На следующей неделе я больше сюда не приду, Джимми. Пора двигаться дальше.

Джимми медленно кивает: - Черт, доктор, я не думал, что когда-нибудь услышу это.

- Ну, если честно, я уже устал поглощать каждую неделю твоих устриц.

Он смеётся, вытирая барную стойку.

- Но, если честно, - говорю я ему. - Меня уже давно тошнит от моей работы хирургом в больнице, и я хочу другого.

- Какую же новую работу ты нашёл? – Спрашивает Джимми, вручая мне водку с содовой.

- Я купил семейную практику. Это на Олимпийском полуострове. Она принадлежала одному человеку много десятилетий, но он готов уйти на пенсию, и, честно говоря, я думаю, что ему давно надо было это сделать. У него хороший список пациентов, и я с нетерпением жду, когда приступлю к работе в своём собственном деле. Со своим собственным рабочим днём. Я всегда хотел работу с понедельника по пятницу, и теперь у меня она есть.

- Когда ты начинаешь?

- Скоро. Через несколько недель.

- Итак, после девяти месяцев, ты всё-таки решил отказаться от той девушки? – Спрашивает Джимми.

- Нет. Я не сдался. И никогда не сдамся. Но, чёрт возьми, я действительно думал, что это она. Одна единственная.

Джимми выглядит так как будто ему жаль меня. Как будто я самый несчастный придурок, которого он когда-либо знал.

- Не переживай за меня. Я должен сделать следующий шаг. Но я всё ещё представляю свою жизнь с ней, и все ещё думаю, что найду её. Та ночь кое чему научила меня.

- И чему же это, доктор? - Спрашивает Джимми.

- Она научила меня тому, что я на самом деле хотел.

- И что это?

Я пожимаю плечами и провожу ладонью по щеке. Та ночь показала мне жену, которую я действительно хочу. Жену, которую я ещё надеюсь, найду в один прекрасный день. Может быть, я сумасшедший, но, если я когда-нибудь увижу её снова, то буду готов.

Больше, чем готов.

Я даже не сомневаюсь. Я сделаю её своей.

- Мне нужна жена, - говорю я Джимми. - Я очень хочу семью. Я хочу дом и забор, все девять ярдов которого выкрашены белой краской. Я уверен, что не найду этого в Сиэтле, тем более поедая устрицы в одиночестве.

Я ещё немного общаюсь с Джимми, а потом расплатившись с ним, возвращаюсь в свою квартиру, где полно коробок.

Завтра я перееду и начну новую жизнь.

Я купил великолепный дом на набережной, пять спален, три ванные комнаты, акр земли и гараж на три машины. Есть гостевой коттедж и даже гребаный причал для лодок. Этот дом, конечно, не подходит для холостяков-но я не собираюсь держать его пустым долго.

Я всё равно найду женщину, которая сможет покончить с моей холостяцкой жизнью.

И когда я найду её, то отдам ей бриллиантовое кольцо в десять карат, которое всегда ношу с собой в кармане, куда бы ни пошёл.

Возможно, это сумасшествие, думать, что однажды я найду свою Лолиту снова-но, когда я найду её, то встану на одно гребаное колено и дам ей это кольцо. Сделав, наконец, своей женой.

Я просто должен найти её.

И я верю, что однажды сделаю это.

Сегодня я буду рожать не по плану. План состоял в том, чтобы роды у меня принял доктор Мэннинг, но он продал свою практику всего несколько дней назад, и я знаю, что он больше не в городе, не говоря уж о стране. Я была так расстроена, когда он сказал мне, что уходит на пенсию... Я спросила, сможет ли он подождать ещё месяц, пока у меня родится ребёнок, но он только покачал головой и сказал: - Милая, моё время пришло. У меня есть покупатель и я ухожу.

Я не могла злиться на старика, но была расстроена. И теперь, когда у меня уже отошли воды, я ещё больше расстроилась, что не встретилась с новым врачом, который купил практику.

У меня было всё подготовлено к рождению ребёнка. Я уже давно упаковала сумку с вещами. В комнате, где я буду после рождения ребёнка установлена люлька и пеленальный столик. Куплена одежда и подгузники для малыша. Всё самое необходимое.

Я переехала к сестре в её дополнительную спальню и планирую остаться здесь, пока не придумаю свой следующий план в жизни.

Я благодарна сестре за это ... Так как я больше не могу быть нянькой для детей Марии, то мне пришлось съехать из её дома. Я закончила работать на неё неделю назад и сразу же сестра забрала меня в свой дом. Не идеальный, но в моей ситуации лучше, чем ничего.

Я знаю, что не единственная мать-одиночка в мире. Чёрт, моя мама была матерью-одиночкой на протяжении всей моей жизни-но это другое. Это смягчает обстоятельства. Я не знаю, кто отец моего ребёнка. Я помню только до того момента, когда все ещё была девственницей. Что делает для меня всю эту ситуацию гораздо сложнее. Как именно я должна буду объяснять это своему ребёнку, когда он начнёт задавать вопросы?

Я могу себе представить. - Мама, кто мой папа?

Я не буду ему врать, а посмотрю на своего маленького ангела и скажу правду ...Что я не знаю.

Потому что я буквально не знаю! Прошло девять месяцев после аварии и те четырнадцать часов все ещё стёрты из моей памяти.

Несколько раз я думала, что память вернётся ко мне. Первый раз, когда я пошла в ресторан морепродуктов и увидела тарелку сырых устриц. Тогда я почувствовала какую-то ностальгию, но это было бессмысленно. Я никогда не была авантюрным едоком и, конечно, никогда не была в таких ресторанах раньше. Черт, я даже не знаю, как их заказывать.

В другой раз, накануне Рождества, когда мы пошли посмотреть на фейерверк в Сиэтле, я прошла мимо отеля «Четыре сезона» и непроизвольно остановилась перед ним. Тогда у меня было такое чувство, что я уже была внутри этого шикарного отеля.

Я не могла избавиться от чувства дежавю в обоих этих случаях.

Только этого было недостаточно, чтобы собрать всё вместе и вспомнить ночь, когда я зачала ребёнка.

Теперь же, глядя на лужу у моих ног, я почему-то усиленно стараюсь всё вспомнить.

Но… нет. Я ничего не помню о потере девственности. Я вообще ничего об этом не помню.

Сморгнув слёзы с глаз, я беру телефон, чтобы позвонить в кабинет врача, чувствуя горький вкус печали от того что шок от вышедших вод так и не вернул мне память.

Кто=то из вас скажет, что я сумасшедшая, вспоминать в такой день, мужчину, которому отдала своё тело. Но для меня это важно. Я хочу вспомнить того, с кем создала своего малыша.

Но это сложно.

И все сложнее без помощи моего доктора Мэннинга на родах. Человеку, которому я доверяла.

Я звоню в его офис, надеясь, что он ещё не уехал. Возможно, его рейс был отменен. Возможно, он отменил свою шестимесячную поездку в Европу. Может, он все-таки здесь.

- Привет? - Говорю я. - Это Эйвери Саттон. И я ... Я рожаю.

Я держу руку на своём огромном животе. Сейчас только десять утра, но Тина уже как два часа в стоматологическом кабинете, где она-гигиенист. Поскольку она всегда жила одна, то я осталась одна в трёхкомнатной квартире.