- Д-друг. Д-друг.

Никита понял, что пора удаляться. Превозмогая слабость, он поднялся, жадно выхлебал воду из вазы с цветами, сплевывая опавшие лепестки и листья, и пряча глаза вышел из комнаты.

-Здравствуйте.

В ответ сухо кивнули.

- До свидания, - он боком обошел маму Цибалина, и выскользнул в подъезд, сжимая в руках обувь.

Вот, наконец, и улица. Накрапывал мелкий летний дождик, и Уханов с удовольствием подставил лицо под освежающие капли. Внимание его привлекла растущая во дворе береза. На самой ее вершине, словно новогодняя звезда на елке, раскачивался, отблескивая хрусталем, фужер. "Бедный Игореша", - подумал Никита, удаляясь.

Транспорт в этот день ходил плохо. Только через полтора часа мокрый и помятый он доехал до общежития.

- Нахал, - крикнула ему вслед тетка, которой он нечаянно наступил на ногу, и стукнула его по голове зонтиком.

Никита почесал затылок и зашагал прочь. Дождик пошел на убыль. Выглянуло солнышко.

Внимание нашего героя привлек подержанный Мерседес, припаркованный возле ларька. Вокруг машины, громко и злобно матерясь, бегал хозяин, за ним по пятам семенила девушка. Причина всех движений видна была издалека. И белоснежную рубашку водителя, и красивое платье девушки покрывали отвратительные красно-фиолетовые разводы. Уханов заглянул в салон. Чехлы на сидениях выглядели так же печально. Удовлетворенный осмотром, он, довольно ухмыляясь, пошел дальше. Гадкие пятна были делом его шаловливых ручек.

Дело в том, что где-то в середине апреля, эта машина специально, с ног до головы, окатила грязной жижей из лужи, идущих к остановке Никиту со Стеллой. На прощание водитель высунул из окна вытянутый кверху палец. Причиной такого поступка была Стелла, отвергнувшая накануне предложение покататься.

Никита молча утерся, достал блокнот и записал номер. Несколько недель назад мерзкий автомобиль обнаружился. Вездесущий Фиолетовый сообщил, что хозяин Мерседеса является заодно и хозяином ларька, расположенного недалеко от общаги, и что в этом ларьке работает его тайная любовь, к которой он частенько заезжает порезвиться.

В тот же вечер, пока паскудный водитель любезничал, в закрытом на перерыв ларьке, с продавщицей, Уханов с Кленовым осуществили свою страшную месть. Вредители кусачками откусили соски на колесах, засыпали в бензобак четыре кило сахару, вылили туда же из бутылки воду, и через неплотно закрытое окно распылили по всему салону марганцовую пыль. Напоследок Никита щедро посыпал машину и окрестности пшеном.

- А это зачем? - удивился Мишка.

-Пусть птички обосрут еще.

-Ну ты зверюга. Я хренею и рыдаю.

Потом, стоя на балконе, друзья любовались, как хозяин ларька с каким-то подъехавшим типом меняют колеса, пиная снующих вокруг голубей. Мстители спорили, доедет потом Мерседес до моста или нет. Не доехал. Несчастную машину уволокли на буксире. Хозяин, конечно же, машину починил, оборудовал ее самой новейшей сигнализацией, и закрыл бензобак на замок.

Наивный. Марганцовая пыль ждала своего часа, и он пробил, едва ее коснулась мокрая одежда.

Довольный Никита и не заметил, как добрался до своей комнаты. Там его ждал Кленов, возлежащий на кровати и задумчиво пускающий дым в потолок.

- Ну? - спросил его Уханов.

-Что ну?

-Достал?

-Достал, но мало.

-Мало это сколько?

- Чуть больше половины, - Мишка сел. - Да и то, еле довез. Гоперы вагон ломанули.

-Как это?

- Едем мы, значит, чинно-мирно, и тут заходит парочка. Садятся по центру, и давай шпилиться у всех на виду. Ну, народ кто как. Кто слюни пускает, кто возмущен. Я так спал, вообще. Гм. А потом, с одной стороны группа амбалов, и с другой стороны зашли. Вы, говорят, присутствовали при таинстве зачатия, и поэтому деньги и золото уходят в счет будущего дитя. Ну, и вытрясли у всех все. Хорошо, я, как знал, все в укромное место спрятал.

- Как-то сложно. Могли бы и просто потрясти. Укромное место в трусишках, небось?

- Ну, сам знаешь, они почему-то без предлога не любят отжимать. Не по-пацански. Хоть сигарету, а спросят. А с чего ты про трусы взял? - Мишка покраснел.

- Просветили на днях про жадных падлов.

- Где остальное-то брать? Слушай, Никитос, а давай намалюем плакат "Хотим, чтобы наш город был зеленым!", и по квартирам. Собирать денюжку на озеленение.

Никита покачал головой.

- Ты же не на бутылку собираешь. Мы так до морковкина заговенья бродить будем. Есть у меня один вариантец, - он подошел к столу, и принялся поедать привезенные Кленовым пирожки.

- Да не томи уже, - не выдержал Мишка. - Взялся за грудь - говори что-нибудь.

- Мы с тобой, мой хитрый прятальщик денег, юрфак подпишем. Вот такой я скромный гений.

- Куда?

- Не куда, а на что. На супер современную фантастику.

Уханов изложил план, созревший у него в голове. Кленов немного повеселел, но все еще продолжал сомневаться.

- Неудобно как-то братьев студентов обувать.

- Неудобно деньги в трусах носить, - парировал Никита. - Где ты на юрфаке братьев нашел? Хотя можешь сам доставать. Половину за меня отдадим, а ты отрабатывай.

Если у Кленова и оставались сомнения, то последняя фраза их развеяла окончательно. В дверь несмело постучали.

- Открыто, - хором крикнули друзья.

Вошла Стелла.

- Опять у вас кавардак, - заметила она, оглядев комнату.

Мишка развел руками.

- Стеллочка, чаю?

- Нет. Я ненадолго, - девушка села рядом с Ухановым. - Я завтра диплом защищаю.

- Я за тебя буду переживать, - торжественно заявил Никита. - Я уже переживаю.

Он обнял подругу за плечи. Стелла мягко освободилась, встала и подошла к тумбочке, взяла лежащую там книгу Гумилева и задумчиво стала ее вертеть.

- Хунну, - прочитала она название вслух. - Порнушку читаешь?

- Ага, почитываю.

Что-то со Стелой было не так. Была она какая-то пришибленная, смотрела сквозь предметы, а главное ни разу не ругнулась. Ее задумчивость интриговала. Деликатный Кленов тоже что-то почуял, и, прихватив сигареты, вышел в коридор. Девушка положила книгу на место, и туманно смотрела в окно. Уханов ждал.

-Никит, ты зачет вчера сдал? - нарушила затянувшуюся паузу Стелла.

- Сдал.

- Хорошо...я...Никит, я замуж выхожу...за Петю.

Уханов шумно вздохнул, и закрыл лицо руками. Девушка бросилась к нему, готовая утешать и обнадеживать, но тут же остановилась, увидев, что парень смеется.

- Ну ты, Стеллка, даешь! - восхитился он. - Я уж было подумал, что случилось что-то, прям не знаю чего. Что-то страшное.

- Что? - опешила Стелла.

Она ожидала грусти, упреков, уговоров, но никак не паскудного ржания. Ее лицо покрылось красными пятнами, и глаза гневно сузились.

- Урод жабообразный! - с надрывом крикнула она, и, ударив Никиту сумочкой по голове, пулей вылетела из комнаты. Заглянул Кленов.

- Че это Стеллочка по коридору бегает?

- Замуж выходит.

- За тебя?

- Не-е. За Петюню.

- Это грустно. Соболезную, - Мишка пригляделся. - Или поздравляю. Прям уж и не знаю, что сказать.

Уханов вздохнул.

- Я и сам не знаю. Знаю только, что это засада была. Замануха такая. Грубое подсекание, если ты понимаешь, о чем я. Р-раз, и ты уже с новым папой выпиваешь самогон в лесхозе "Красные стрелки", запиваешь его молоком, и интересуешься видом на урожай елок.

- Понятно. Ладно, раз не хочешь жениться, поехали - дел натворим.

В комнату заглянул Гагадзе с третьего этажа. Последний представитель своего племени в университете. Вообще, раньше училось их много. Даже больше чем украинцев. Но в начале 1992 года всем грузинам пришли повестки, и они, забрав документы, срочно повыезжали в родные края.

- За кого хоть воевать-то едете? - спрашивали их.

- Не знаем. Там родня скажет.

Хитрый Гагадзе воевать не поехал. Через пол года после грузинов, документы забирали уже украинцы.

- Задолбались мы вас кормить, - напоследок заявили они, расстроив сокурсников, с удивлением узнавших, что вчерашние друзья и собутыльники оказывается все это время их незаметно кормили. - Да-да. Вы - алкаши, лентяи и ворье. Без вас у нас маленькая Франция будет.