– Меня мучит вопрос – что это было… Что спасло меня. Мне показалось, что ты отшвырнула меч из руки Ранвила… Отшвырнула, хотя была, как будто, далеко от него.

– Мне жаль тебя разочаровывать в моём могуществе, но это не я. Это Андрес.

– Андрес?

– Да, похоже, в отчаянный момент в нём пробудился новый дар… Он телекинетик.

Штхиукка покачала головой.

– А мне он ничего не сказал… Я уже благодарил этого достойного человека за спасение моей жизни, теперь надо, стало быть, внести уточнение в свою благодарность. Что слышно о Ранвиле? Он так и не появлялся?

– Я его не видела. А сама справок не наводила – я слишком сердита сейчас, чтобы у нас мог быть конструктивный разговор.

– И тебе не было неприятностей от твоих старейшин?

– Пока, во всяком случае, никаких. Мои наставники находят очень хорошей практикой для меня то, что я работаю сейчас в этой больнице и, в частности, ухаживаю за тобой. Кстати говоря, позволь, раз уж зашёл разговор, я тебя осмотрю.

Не без некоторого всё же усилия, Штхиукка поднялась с постели. Под одеялом она лежала голой – в одежде в данном случае не было принципиального смысла, поскольку у дрази нет наружных половых органов, ничью стыдливость это не задевает, и одежда бы только мешалась.

Наиболее опасная рана – в боку – сейчас была закрыта повязкой с регенерационным комплексом, её Шин Афал трогать не стала, решив, что обязательно поприсутствует при перевязке, рана на руке, хоть и была глубокой, опасной не считалась, и была просто стянута пластиковыми скобами.

Девушка придирчиво вгляделась в соединённые края – между ними проступала молодая светло-зелёная кожица.

– Как всё же повезло, что не пострадало сухожилие… Они проходят у вас несколько иначе, чем у нас, у минбарца это была бы почти гарантия остаться без руки…

– Ну, у меня такая возможность тоже была. Первое время было такое странное ощущение, будто рука стала меньше… Не знаю, как объяснить. Как будто я не всю её чувствую. Даже поднять не мог. А теперь – вот, погляди, всеми пальцами шевелю!

– Ты слишком резво не шевели, скобы не сбей! Дай, посмотрю плечо…

– Плечо, доктор сказал, почти совсем уже в порядке. Там удар вскользь пришёлся, доктор только беспокоился, что немного зацепило… ну… карман… Но всё обошлось…

Шин Афал отодвинула руку Штхиукки, придирчиво осмотрела край почти зажившей царапины.

– Шрам, наверное, всё же останется… Но это малая беда в сравнении с тем, насколько хуже всё могло быть.

– Мне повезло, особенно в том, что вы успели вовремя… Ранвил сильный и отважный воин.

– Зато человек никудышный. Я с детства усвоила, что действительно храбрый, достойный уважения воин – это тот, чьи поступки чисты и прямы, как сталь клинка. Мало уметь быть безжалостным к врагу, надо уметь быть безжалостным к себе. Это я увидела в тебе, не в нём.

– Осторожней, Шин Афал, ты касаешься сейчас… моей эрогенной зоны, вообще-то.

– Ох, прости, это свойственно врачам – забывать, что какими-то своими действиями они могут смущать пациентов.

– Это ты прости меня, Шин, потому что… Нельзя сказать, чтоб я имел хоть что-то против того, чтоб ты касалась меня там.

Шин Афал, отдёрнувшая было руку, прислонилась лбом к широкой спине Штхиукки, а затем решительно скользнула рукой внутрь мягкого, тёплого кожистого кармана.

– Шин…

– Я недостаточно много знаю о том, как… какие действия приносят вам удовольствие… Особенно в случае, когда используются не обычные для этого органы… Тебе придётся направлять меня, подсказывать… Прошу, сядь. Это будет лучше из соображений комфорта для не вполне ещё оправившегося организма.

– Шин, то, что ты сейчас делаешь…

– Ранвил так стремился меня оградить… Надо же понять, от чего. И совершённое тобой… должно…

Перебирая пальцами мягкую влажную бахромку, Шин Афал думала о том, что многие считают дрази очень сильным, очень смелым народом… Но мало кто способен представить, насколько это могут быть нежные и страстные существа – но не может быть иначе при таких физических данных… Целуя на голове Штхиукки участки, свободные от чешуи, чувствуя суховатую, чуть шуршащую под губами кожу, другой рукой касаясь шеи, она впервые почувствовала эту странную, дикую радость, гордость во всей полноте – врач имеет власть над телом… Власть спасать жизнь, власть знать, как оно устроено, власть доставить ему удовольствие…

– Телекинез? У тебя? – глаза Алиона, и вообще большие и выразительные, сейчас были просто огромными.

– Ну… получается, да. Сам в шоке.

– Я, конечно, знаю, что телекинез не всегда проявляется сразу, в раннем детстве, иногда это вспышка в какой-то критический момент… Но ведь и до этого в твоей жизни были критические моменты, во время которых проявление телекинеза было бы более обоснованно.

Андрес почесал взлохмаченную голову.

– Ну да, пожалуй… Не, я действительно и предположить не мог. Правда, я тестов-то по-нормальному не проходил, только один раз тестировался, после чего, собственно, и подался в бега… Я, конечно, псих со справкой, это да, но это ж ещё не основание…

Алион задумчиво постучал ногтями по столешнице.

– Андрес… Я сам мало работал с телекинетиками, это всё же не мой уровень, не моя основная задача… Но я постараюсь подобрать тебе хорошего учителя. Ты ведь понимаешь, без обучения… этот дар может быть опасен для самого владельца.

– Да понимаю, конечно… - Андрес прошёл и сел рядом с минбарцем, приобнимая его за плечи, - я вот пытаюсь вспомнить тот момент, когда… когда я чуть не раскроил тебе чашкой висок, в общем. Я был уверен, что я просто отшвырнул её рукой, но теперь что-то этой уверенности поубавилось. Так что очень даже понимаю я серьёзность ситуации, поверь. Разве что, может быть, среди учителей энтузиазма наблюдаться не будет. Всё-таки я землянин, и к тому же… ну, со своим приветом… Хотя обаятельный, конечно…

Алион улыбнулся.

– У тебя случалось это снова?

– Пока нет. Хотя я, честно говоря, только один раз попробовал… Страшновато всё-таки. Ладно, если только свою комнату разнесу, тут и разницы никто не заметит, а если всю резиденцию?

– Попробуй сейчас, - Алион пододвинул к нему лежащую рядом на столе ручку, - я подскажу, покажу… примерно… как действовать…

Первые полчаса упорных попыток ручка не желала реагировать на ментальные усилия Андреса никак. Но Алион продолжал настаивать, ментально направляя, показывая, как нужно концентрировать и направлять силу.

– Сложно с нами, людьми, понимаю… - Андрес сдул с усталого лица налипшую прядь, - то ли у вас сознание – всё так логично, упорядоченно, спокойно, по полочкам…

– Это только так кажется. Конечно, вы не обучаетесь, как мы, с детства контролю над мыслями и побуждениями, но когда надо – вы вполне способны творить чудеса… Попробуй ещё раз. Только спокойнее. Не стоит пытаться вспомнить, как ты это делал тогда – ты не вспомнишь. И не концентрируйся на мысли, получится у тебя или нет. Обязательно получится, чуть раньше или чуть позже… Если уж это есть в тебе – никуда оно не денется.

– Ага, звучит малость зловеще…

Под воздействием очередного ментального импульса ручка слегка подпрыгнула на столешнице, а затем резко метнулась и ударилась о стену у двери.

– Ничего, ничего страшного… - пробормотал Алион, вовремя успевший пригнуться, - у всех сперва предметы летают по комнате, и проще расколошматить что-то, чем пять минут подержать это в пяти сантиметрах над поверхностью. Главное, чтобы ты сам перестал ее бояться, тогда не будет резких волн, бесконтрольного выплеска.

Алион смотрел на ручку, лежавшую у двери, касаясь пальцами волос Андреса, так же легко, невесомо касаясь его мыслей, успокаивая, направляя, настраивая. Сколько ж сюрпризов таит в себе этот человек? Какой удивительный ход вселенной, всегда, как говорит учитель Энх, играющей на стороне добра - что он оказался в нужное время в нужном месте…

– Ну-ка, интересно, смогу я её теперь… обратно оттуда? По идее, никаких проблем ввиду расстояния быть не должно, там-то оно тоже было не маленькое…