– Ну, качественную связь я вам, будем надеяться, обеспечу. И если ваш народ в нужный момент поднимется весь, обеспечив Бул-Буле достойную головную боль… Полагаю, мы все от этого только выиграем.

– Есть что-нибудь, Александер, Карнеску?

– Работаем, - Стефания приподняла один наушник, - система начала построение словаря, но язык сложный, пока только могу сказать, что кумулятивного типа…

– Господин Сонара, что-то на радарах! Нарастающий тепловой сигнал… Это… Всевышний! Это лорканская самонаводящаяся…

Последнее слово, Андо почему-то подумалось, непечатно, оно потонуло в грохоте.

– Прямое попадание! Они подбили нас! Гравитационные двигатели выведены из строя, мы падаем в атмосферу!

– С такой скоростью мы сгорим! Тормози!

– Мало…

– Вся энергия на двигатели торможения!

– Мы сожжём двигатели!

– Двигатели дело наживное! Понизить температуру внутренних помещений до минимума! Скоро только это нас и спасёт…

Вернуть управление удалось только в нижних слоях атмосферы, посадить корабль с пылающей, как метеор, обшивкой в прибрежную воду было лучшим из возможных раскладов. Андо резко сдёрнул наушники – его оглушило, пойманное их собственными ещё работающими радарами, громкое шипение взметнувшегося в небо облака пара.

– В течение нескольких часов выходить нельзя – вода кипящая, учитывая, что она ещё и богата солями – остывать будет долго.

– Что с кораблём?

Лаванахал помрачнел.

– Сомневаюсь, что он в ближайшее время взлетит. Полагаю, из двигателей у нас перегорело всё, что могло. Так же мы лишились почти всех внешних орудий…

– Что со связью?

– Пытаемся, - Гарриетт зажимал окровавленный висок, опираясь локтем о приборную панель, другой рукой перебирая кнопки, - но у нас такая потеря энергии…

– Система жизнеобеспечения сообщает, на сутки осталось.

– Ну, суток нам хватит, чтоб выбраться… Хорошо бы, за это время очнулась связь и мы успели связаться с «Белой звездой» или с Геленом. Что это было, у кого-нибудь есть идеи? Они сбили нас! Сбили сознательно, хотя мы не проявляли агрессивности!

– Может быть, приняли нас за вторженцев, могли же они не понять, что мы прибыли с «Белой звездой»? Может быть, засекли наше сканирование эфира?

– Мы на месте, Выр-Гыйын, - перед взором Виргинии, когда они вышли из очередного коридора, слава богу, уже не настолько низкого и узкого, предстала огромная подземная пещера. Что-то наводило на мысль, что пещера рукотворна, во всяком случае, она была явно обжита. На стенах горели светильники – несколько подобных тем, с которыми они пришли, но в основном – серебристо мерцающие небольшие шарики. Свет от них был неяркий, зато, в отличие от светильников, они не сжигали кислород.

Пещера была полна народа – толпа бреммейров разных возрастов, комплекции и роста – виднелось, кажется, даже несколько детей, или карликов – стояли и смотрели на пришедших в четыре глаза каждый. Молчание длилось недолго – один из ближе всего стоящих что-то громко воскликнул на своём языке, вскинул сжатые кулаки, а потом бросился к их сопровождающим. Они обменялись ударами кулаков о кулак с несколькими из них. «Местное приветствие, должно быть».

– Мы в подземном городе, Выр-Гыйын, городе Сопротивления. Эти подземные помещения много старше любого из нас, они построены нашими мудрыми предками, когда-то наши деды укрывались здесь от врага, пришедшего с неба. Долгие годы наши предки жили здесь, когда там, наверху, жить было нельзя, когда там полыхал огонь и ветер поднимал пыль. Вот теперь снова эти своды укрыли нас. Пойдём, Выр-Гыйын, пойдём, Амын-Тыйнра, это теперь и ваш дом.

Виргиния наблюдала, как местные о чём-то переговариваются с их провожатыми, в основном с теми, кого она уже запомнила как Лаук-Туушса и Скхуу-Дыйым, больше всего она общалась именно с ними, они не только знали хорошо лорканский, но и, правда, совсем немного, земной. Они говорили, что они – бойцы Сопротивления, и отведут их к своим друзьям.

«Кажется, нам не доверяют, но только слегка… Больше это всё же любопытство… Ну, Аминтанира они немного побаиваются – логично, наверное, если здесь знание лорканского языка стало поводом к такому пристальному вниманию заплечных дел мастеров…».

– У нас много раненых, - обратилась она по-лоркански к одному из идущих с нею рядом, - вы позаботитесь о них?

Следующее помещение, в которое они вошли, было ещё больше – своды укрепляла система крепких деревянных и каменных балок, и служило, по-видимому, лагерем. На примитивных печках готовилась еда, на лежанках в нишах стен и вдоль стен лежали раненые и дети. Дав-Айыг наконец снял со своих плеч Хамай-Таффью и передал его на руки подбежавших, по-видимому, санитаров.

– Садитесь к огню, чужаки, - из одного из боковых проёмов к ним вышел… а вот это был уже не бреммейр, и заговорил он на чистом земном, - вам надо поесть и попить, и рассказать нам свою историю. Общая беда, общий враг – общий хлеб, общие мысли, как спастись. Правда, не знаю, можно ли это вашим желудкам.

– После тюремной баланды я не думаю, что я чем-то в этом мире отравлюсь… С ума сойти, а – я сидела в тюрьме! Звучит-то как! Помнится, бабушка в детстве пугала, что буду себя так вести – заберут в тюрьму… Как же она права-то была… а вы… Вы же – не отсюда, вы…

– Гроум, землянка. Имя моё – Тай Нару.

Они сели прямо на пол у печи, гроум, тяжело переступая, налил им по чашке дымящейся похлёбки, отломил по солидному ломтю лепёшки.

– Что же вы делаете тут, Тай Нару?

– Сражаюсь за свободу вместе с моими братьями бреммейрами, землянка.

– Что?!

– На моей родине тоже много несправедливости, тоже много угнетения, тоже льются кровь и слёзы. Я не имею возможности сейчас вернуться на родину, там меня ждёт смерть. Но я не складываю рук, не складываю оружия и здесь. Сейчас бью врага здесь, потом буду бить там. Враг у нас один, у него нет расы. Ты знаешь это, землянка.

– Ты… телепат, что ли? Вот это да.

– Телепат, землянка. Много слабее тебя, но и это помогает мне в общении с братьями-бреммейрами. Тебе поможет тем более. Ты знаешь, зачем ты здесь.

– И… зачем же?

– Знать, знать, - к их маленькой компании подошёл низкорослый, сгорбленный бреммейр, голову которого украшала цветастая повязка с длинными, до пола, лентами, глаза его были глубоко запавшими и, как сразу поняла Виргиния, незрячими, - ты знать. Такой путь. Звёзды знать. Кто не видеть вокруг, видеть суть, - он указал на свои глаза, - провидеть! Ты знать, как помогать. Ты знать, как помогать снова.

– Вы, так понимаю, уже успели меня просканировать и узнать об Арнассии? Быстро вы… Но с чего вы решили, что я могу помочь и вам? То есть, поймите, не то чтоб я не хотела…

– Мы не сканировали, - качнул головой Тай Нару, - у бреммейров есть поверье, что тот, кто рано теряет зрение физическое – полностью, как Абай-Абайу – обретает способностью к предвиденью. Ещё до того, как ваш корабль сел на этой планете, они все знали о победе Арнассии над зенерами. Ты теперь для них всех – символ того, что невозможное возможно.

– Чудно, конечно… Хотя необъяснимо, ну, не может такого быть, ненаучно…

– Телепатия тоже считалась ненаучной на Земле. Ты должна знать, твои слова о том, что враг, как бы ни был силён, будет повержен там, где решил отнять право на мирный труд и свободу, слышали здесь. Враг внешний или враг внутренний – он враг, он должен быть побеждён.

– Да я с вами полностью согласна, только что я могу вам дать, кроме слов поддержки? Чего я стою без оружия, без своего корабля?

– Виргинне! – Аминтанир схватил её за руку и заговорил с необыкновенным жаром, - ты и без корабля – всё! Это корабль без тебя – ничто!

– Ничто не случайно, - кивнул Тай Нару, - мы все пришли сюда потому, что вместе мы можем это.

– Так… Ну, если вы настаиваете… - Виргиния отложила опустевшую миску, - перво-наперво мне нужны карты…