– Во всём этом крепко что-то не так, но не могу понять, что именно, - извиняющимся тоном произнёс И на пороге отведённой ему комнаты, - всё-таки мои силы… слабоваты, и мне никогда не приходилось слушать мысли инопланетян… до этого путешествия, в смысле.

– Ну, что ж поделаешь, не брать же было с собой Филлмора…

– Да сжалится над нами Вселенная, пусть они к утру уже что-то найдут… Я б не хотел задержаться здесь подольше.

– Это да… Давно мы не сталкивались ни с чем настолько… феодальным… Поклясться готов, они в такой роскоши живут, потому что все соки у народа уже выпили, какие могли.

– Не наше дело вмешиваться во внутренние дела, это их мир, их порядки… Наше дело завершить свой поиск и уйти.

– Но кулаки, если честно, чешутся, - проворчал Аламаэрта, - у нас власть, конечно, тоже… не без греха… Не в обиду вам, Синеасдан… Но грешить хоть принято тайно, не напоказ вот так. Это уже – бесстыдство.

– Святый боже, свежий воздух! Я думала, я вытошню там все кишки, уж извиняюсь… Нет-нет, со мной всё в порядке, я могу идти, это я просто… радуюсь так…

В ночной тьме пересекать пространство, состоящее из холмов, буераков и зарослей чего-то отвратительно колючего, открывающееся сразу за отстойниками - то ещё удовольствие. Особенно когда руки, ноги, спина - ноют, если честно уж говорить. Побои, тесная камера с матрасом, в котором солома или чего они туда наложили, сбилась комками, путь по канализации в три погибели - этого всего как-то слишком много. Но Виргиния вспоминала рожу Бул-Булы, и злость придавала ей сил. Ну, только получить немного отдыха… А потом, как угодно, раз уж из тюрьмы сбежать удалось, то должно получиться и это - добраться до корабля… И послать с орбиты такой огненный привет Бул-Буле, прямо по его дворцу, чтоб с Минбара было видно!

Уснуть Ли так и не удалось. По причине банальной и для многих невероятной – постель была слишком мягкой. Когда за шесть лет привыкаешь спать на наклонной, твёрдой минбарской кровати (первое время, конечно, пытаясь закрепить её в горизонтальном положении, но качественно и насовсем это удалось пока только Андо Александеру), уснуть в подобии кошачьей корзинки с мягкими пуховыми подушками и нежным и невесомым, как лебяжий пух, покрывалом просто невозможно.

А потом его побеспокоило какое-то движение. Ему показалось, что кровать покачнулась. «Нервы… Давненько я пренебрегаю медитацией, как раз время, пожалуй…».

Однако предаться медитации оказалось ещё менее возможно, чем сну. Кровать, определённо, пришла в движение! Реакции сработали прежде, чем сознание – Ли скатился с кровати раньше, чем разверзшийся в полу люк сомкнулся над уютной чашей, где только что лежало его тело.

«Изящно… кажется, покидать гостеприимный дом придётся не наутро, а прямо сейчас…».

Из своей комнаты уже выскочил Аламаэрта – он на свою кровать не лёг вовсе, суровая выучка воина привила ему такую же несовместимость с мягкими постелями, как рейнджерам. Лёжа на полу, завернувшись в покрывало, он почти задремал, но был разбужен движением кровати.

– Хорошо дела пошли.

– Я вот почему-то не удивлён.

– Надо проверить остальных.

Следующие пять минут показали, что они лишились Талеса и Синеасдана – может быть, они успели заснуть, может, не успели среагировать, но их комнаты были пусты.

– Отлично, - Раула на бегу застёгивала пояс рейнджерской формы, - всего несколько часов на планете, а уже потеряли двоих. Я надеюсь, конечно, что они ещё живы…

– Мне кажется, мёртвыми мы им не нужны, - Эртониатта осторожно выглянул из-за угла, - иначе чего проще было просто отравить нас?

– Скорее, в угощении было какое-то сонное зелье, - проговорил И, - у меня лично голова какая-то дурная.

– А вот это возможно… Кто-то ж из нас больше одного съел, кто-то – другого… Возможно, снотворное в сладкой фруктовой массе, Талес и Синеасдан, кажется, оба на неё особенно налегли.

– Я тоже… Но может, потому, что я голианка, и на меня это так не действует…

В коридоре послышалось движение, и пленники замерли в стенной нише, едва поместившись туда все вместе.

– Скоро они обнаружат, что их улов несколько меньше ожидаемого, надо успеть выбраться из дворца… Как выдумаете, зачем мы им?

– Вот давайте об этом думать, когда до «Белой звезды» доберёмся?

– И жахнем по этим князькам из бортовых орудий, - скрипнул зубами Аламаэрта, - капитан Ли, ну давайте, скажете, это я, будто вы меня остановить могли!

Из темноты прямо перед ними выросло вдруг нечто, что они сперва приняли за привидение. Существо было одето во что-то светлое, и светлым было само – приглядевшись, они решили, что это, видимо, местный альбинос. Под полой своей хламиды оно прятало слабо светящийся шарик.

– Тише, чужаки! Если вы увидеть, вы мёртвый, - прошептало существо на очень ломаном лорканском, - я дать увидеть, где скрытый выход. Я дать бежать. Бежать, бежать дальше!

– А ты кто такой? Из каких соображений помогаешь? – навис над ним Эртониатта.

– Слуга. Раб. Если вы поймать, вы долго убить, как весь мой семья. Я долго бить, я лишить глаз, - боковой глаз существа, действительно, представлял собой не до конца зарубцевавшуюся рану, - я согласиться работать, служить, только не бить, я нет больше семья, нет больше никто, нет жить, только боль страшно. Но я не как они, я не дать другие боль и смерть. Идти, идти! Тихо, выход близко, но трудно.

– Слышь… объяснил бы ты тогда, что ли, что у вас тут происходит?

– Нет время! Вы надо бежать, дальше бежать, бежать вы родина!

– Они ж поймут, что кто-то нам помог! Нет, беги с нами, по пути как раз просветишь.

– Я страшно, я не больше сила!

– А здесь тебе не страшно, что ли? …Это, что ли? О-ох, и щель, насекомое не пролезет… Пойду первым, пролезу я – и вы пролезете. На одно надеюсь – что у господина техномага всё сложилось удачнее, чем у нас…

У Гелена, удачно посадившего корабль на восточной оконечности материка в небольшом чахлом, сейчас ввиду времени года лысом леске, дела сложились не в пример удачнее – едва только, оставив Андреса бдить у пульта, он вышел осмотреться, как сразу попал в плен. Правда, пленом это было что-то около получаса, пока члены Восточного отряда Сопротивления искали кого-нибудь, кто знает хоть один язык из тех, которые знает он. После этого Гелен, а за ним и Андрес, стали добрыми гостями в подземном убежище мятежников.

– Ваши друзья попали в большую беду, - учёный бреммейр, кроме лорканского знающий весьма неплохо земной и дразийский, был, кажется, старичком баснословного возраста, и говорил медленно, тихо, - из этой беды вам непросто будет их выручить. Они в тюрьме, в главной, самой охраняемой тюрьме в столице. Я покинул столицу вскоре после того, как они прибыли, но слышал кое-что… Им нужны знания лорканцев, им нужна власть… Много власти, вся власть. Над всей Бримой, потом над сектором, настолько, насколько хватит их сил… Жадность их огромна. Они будут держать ваших друзей живыми, пока надеются получить от них что-то, что им нужно, но могут и убить…

– Покажите мне карту столицы, - вскочил Гелен, - полчаса лёта моего корабля – и этой проблемы больше не будет!

– Не спеши, инопланетянин. Ударом с воздуха ты можешь погубить их. Тюрьма соединена с дворцом, мы не знаем, может быть, где-то в подземелье под дворцом их держат… Как многих, очень многих, кто стал сопротивляться. И это не единственная беда, у них укреплённые места везде, Бул-Була очень боится покушения и время от времени вместе с ближайшими сторонниками переезжает из крепости в крепость, мы не знаем точно, где в какой день он может быть. Он может перевезти с собой и пленников.

– Вы говорите, недовольных его властью очень много… Почему же вы его до сих пор не свергли?

– Нас много, но мы очень разобщены. Мы вынуждены прятаться в подземельях, как тулуп-тулуппа, нас повсюду выслеживают ищейки и солдаты режима, и хватают, стоит нам появиться в городах. Мы совершаем вылазки, захватываем немного оружия, немного продовольствия, освобождаем немного рабов с заводов и полей, но этого мало… Мы знаем, что и в других частях континента есть Сопротивление, но мы не можем с ними связаться. У них, у Бул-Булы, вся связь, вся техника, всё оружие… Внедрить своих людей в его охрану, в охрану тюрьмы очень сложно, мы много раз пытались… Многие наши солдаты сгинули там…