– Знайте, мы ждём вас там, - голос слепой был низкий, хрипловатый, - вы сможете присоединиться к нам, когда будете готовы, Джейсон пропустит вас…

Кэролин оглянулась. Кто-то из этих людей впервые после долгой разлуки, а то и впервые в жизни встретился здесь, и кто-то из них – встретился лишь для того, чтобы снова расстаться. Мелькали знакомые лица, слышны были знакомые голоса. Вот Наталья Блескотт рядом с каким-то человеком. Разговора не слышно, но она улыбается. Может быть, это и есть её потерянный когда-то возлюбленный? Во всяком случае, она приняла решение всё же лететь. Определённо, оно не далось ей легко… Вот семья Хауэр о чём-то препирается со служащим, оформляющим багаж - точнее, препирается миссис Хауэр, а супруг и дочь стоят в качестве группы поддержки. Кажется, какой-то из баулов миссис Хауэр пополз по шву, и в таком виде его принимать отказываются, а ей сейчас так не хочется бегать и искать новый чемодан… И это так мило. Как и вообще это странное сочетание - взрослые, степенные как будто люди, со всем этим багажом, и вещей, и мелких повседневных переживаний - с такой вот авантюрой… Дети носятся друг за другом… Среди провожающих много минбарцев… Если закрыть глаза, то кажется, что это шумящее, волнующееся море, которое совсем скоро отхлынет и оставит на отмели только их. И Кэролин Ханниривер хорошо, она вполне сухопутна…

Подошла высокая стройная женщина в минбарской накидке, однако явно не минбарка, из-под капюшона выбивались сочные каштановые пряди, поочерёдно обняла Сьюзен и её спутницу.

– Ганя не придёт, Сьюзен, - в голосе её, с лёгким незнакомым Кэролин акцентом, послышались нотки извинения, - сказал, что ещё не выработал подобающего воину самообладания, и боится, что будет вести себя недостойно.

– Ничего… - Сьюзен грустно улыбнулась, - думаю, по той же причине и Маркус как раз в эти дни отбыл в другой сектор… Как бы нас ни учили расставаться, это ничего не значит в такой момент. Хотя Ганя… Я не ожидала от него такой привязанности, сколько он прожил-то с нами, господи боже… Я буду очень скучать по нему. Присмотри за ними, Лаиса.

– Когда я уходила, он баюкал Уильяма. Пел эту твою любимую колыбельную… С ними на всякий случай осталась Калин, она обещала помочь мне до тех пор, пока Маркус вернётся. Сьюзен, перестань, ничего это не в тягость! Тем более, вырабатывать навыки общения с детьми мне нужно… Да, я по пути ещё встретила дрази, они сказали, что сами не успевают к старту, просили тебе передать…

Сьюзен посмотрела на объёмистую сумку с шутливым ужасом.

– Дрази! Господи, они уже надарили мне столько всего, что я удивлена, как это всё влезло в багажный отсек…

– Я полагаю, это были другие дрази. Я полагаю ещё, Сьюзен, что ещё не все дрази, которые хотели бы это сделать, что-то передали тебе, и когда они узнают ещё о дополнительном каком-нибудь рейсе, то приложат все усилия, чтоб передать тебе что-то ещё, жизненно важное.

– О да, их настойчивость я уже успела оценить. Еле удалось вежливо отказаться от почётного отряда телохранителей…

Послышался громкий протяжный сигнал, призывающий пассажиров поторопиться с посадкой. К Сьюзен подбежали две девочки, до этого оживлённо болтавшие неподалёку с минбарскими детьми, потянули за руки.

– Мама, Таллия, ну что вы как маленькие, ещё созвонитесь, когда прилетим…

И как-то так получилось, что обе Кэролин вышли вместе с Лаисой, и вместе с ней пошли в толпе провожавших. И кажется, беседу завела Кэролин Ханниривер, спросила, как же они созвонятся, ведь там, в новом мире, ещё ничего не построено, девственно чистая планета, и Лаиса ответила, что что-то придумают, раз мир-то особенный, воплощающий мысли, вот поди, найдётся, и кому терминалы связи намыслить… И как-то разговорились, и решили вместе прогуляться до рынка – обе Кэролин вдруг подумали, что они никогда так близко изнутри не видели жизнь других миров, и может быть, никогда больше не увидят.

– Я не знаю, правильно ли я поняла… Сьюзен оставила двоих детей здесь, а двоих забрала с собой? Как же так?

Лаиса улыбнулась.

– Ну, один из них, кто остаётся, строго говоря, не её дитя, а воспитанник их семьи… А Уильям… Что поделаешь, он родился не телепатом.

– И ей запретили брать его с собой?

– Дело вовсе не в этом. Сьюзен и не могла бы обречь своего сына на то, чтоб расти в мире, где он будет, по сути, ущербным в сравнении со всеми.

– А эта женщина, которая была рядом с Сьюзен – она кто, её сестра?

– Нет. Но я не знаю, как это будет на вашем языке…

– А вы, простите… Вы центаврианка, да?

– Это удивляет первое время, понимаю. Раньше в столице Минбара можно было встретить только минбарца, а теперь… Я недавно даже нескольких тикар видела. Мне приходится учить сразу два языка, с земным полегче, я его учить ещё на Центавре начала…

– А где капитан?

– Капитан Ли? Не уверена, но кажется… там, внизу. Я, по крайней мере, видела его направляющимся к выходу… Наверное, решил ещё раз прогуляться по Колодцу, в одиночестве, в размышлениях.

Раула присела рядом с мисс Карнеску, грея руки о стаканчик с кофе.

– Стефания… Вас ведь Стефания зовут? Я вот думаю о том, как странно это всё. То, что мы до сих пор торчим здесь, не можем взлететь – десять раз запускали диагностику, все системы в порядке, а двигатели не запускаются. Словно Колодец держит нас. Переключали управление туда-сюда – на «Сефани», на «Белую звезду»… без толку. Значит, наверное, не все слова сказаны, не все ответы получены, да? Вот мне и подумалось, что хочу поговорить с вами. Все тут друг с другом разговаривают, только с вами не замечаю, чтоб кто-то говорил.

– Их можно понять, - грустно улыбнулась переводчица, - я сама с самого начала вела себя очень… отчужденно. Я очень робкая, наверное, и в худшем смысле этого слова. Не умею нормально общаться с людьми, и учиться не пытаюсь. Мне с бумагами, со словами, с наукой – проще. Там всё можно по полочкам расставить, чтоб во всём порядок был… С людьми так не получается. Вот здесь – вроде бы меня никто не обижал, вы, рейнджеры, вообще люди и порядочные, и радушные… Я ж первой огрызаться начала, вести себя холодно, официально – иначе не умею, не привыкла. Обидела многих, ну и поделом потом получала… я просто, наверное, с подросткового возраста дурацкую эту манеру вынесла – считать, что все сами по себе, а я сама по себе, что у меня ни с кем никаких связей… Вот они – рейнджеры, а я – нет, вот они – телепаты, а я нет… Всех что-то объединяет, а меня ни с кем ничего.

– Но они люди и вы тоже человек.

Улыбка Стефании стала чуть менее грустной.

– Даже как-то ждала, что вы это скажете… Вы ведь не человек, Раула. Даже странно, что в почти полностью человеческом составе команды никто этого не замечает.

– Голиане очень на людей похожи. У женщин к тому же менее грубые лица, чем у мужчин… Так что меня просто считают страшненькой, но человеческой женщиной. Ну, мне как-то всё равно… Я выросла на Тау Кита, со своими соотечественниками я общалась много меньше, чем с людьми или кем-то ещё. Мои родители были чернорабочие, они не слишком много внимания уделяли детям, сыты – и на том спасибо. Меня пригрела одна сердобольная человеческая семья, я выучила язык, потом пошла в человеческую школу… Постепенно оторвалась от корней, и, честно говоря, не о чем жалеть, какие там были корни… Там национальную культуру и не от кого было получить.

– Вы вписались в общество людей лучше, чем я…

Раула ободряюще похлопала женщину по руке – её большая, морщинистая рука на маленькой, тонкой руке землянки смотрелась огромной лапой чудовища. Доброго чудовища из очень странной сказки.

– Всегда есть то, что объединяет. Иногда то, что мы считаем разделяющим, на самом деле объединяет. Вот, там теперь лорканцы с землянами о религии говорят… Можно было ещё дня три назад представить такое?

– Вот и я теперь о чём-то таком думаю. Что ведь почти все тут, ну, на именно этом корабле - люди, как и я. И телепаты… Я ведь росла в приюте, Раула, я сирота…