Андо медленно отстранился, отбрасывая так и не надетые штаны обратно на скамейку. Мысли вяло двигались, усталость последних дней была просто ошеломляющей, и парень не имел никакого желания ни читать мысли Андреса, ни вообще что-либо делать.

– Когда всё это происходило, мне показалось, совсем на секунду показалось, что ты хотел мне что-то сказать… Когда ты увидел меня в первый раз. Ты не… не неприятен мне, даже, скорее, наоборот. И я мог бы сказать тебе сейчас, что я воспринимаю это несколько не так, как все люди, или как они думают, что воспринимают… только не уверен, что найду слова, до сих пор у меня это плохо получалось. В то же время мне кажется почему-то, что ты понял бы меня… Если бы только на самом деле понял, что иногда тело - это действительно фикция, это не слова, это так в моём случае… И я не был бы против, если бы не тот простой момент, что при таком контакте падают барьеры. Я не уверен, что смогу удержать их, усталость последних дней немного ослабила мой и без того не очень твёрдый контроль. Ты не боишься? Не боишься меня? Того, что увидишь, того, что почувствуешь?

Андо осторожно сделал шаг к мужчине, положа тонкие руки ему на плечи и серьезно посмотрел в глаза. Андрес прищурился.

– И я бы даже был тронут такой заботой, если б не вертящийся в голове вопрос - а до сих пор ты как? Кажется, все выживали? Андо, «нет» надо говорить именно как «нет», это вовсе незачем маскировать какими-то приличными причинами, из боязни обидеть отказом.

Улыбнувшись, Андо прикоснулся губами к шершавым губам Андреса, запуская пальцы в его спутанные волосы и прижимаясь всем телом. Странное, умиротворяющее чувство разлилось в груди, и он углубил поцелуй, закрывая глаза и расслабляясь, чувствуя, как сильные руки обнимают его за талию, скользят по спине и тоже прижимают ближе.

«Значит, всё-таки да…»

Чьи-то ловкие пальцы расстёгивали рубашку Андреса - то ли пальцы Андо, то ли его собственные, и возбуждённой плоти было уже тесно в тисках ткани.

«Ты же понимаешь, Андо, понимаешь - сила может не только пугать… Сила, как бы ни была огромна и непостижима - ещё и влечёт, и тем больше влечёт, чем в более прекрасную оболочку облечена… Разве ты не видел уже это столько раз?»

Андо снова улыбнулся, прямо в поцелуй. Потом отстранился, тонкими пальцами погладив плечи Андреса, ладонями прошелся по груди и бокам, остановившись на поясе брюк. И действительно, какими словами можно сказать, что границы человеческих тел не разделяют людей на самом деле? Они оба понимают это, так или иначе. Рыжеволосый телепат просто рванул ремень его брюк, расстегнул ширинку и скользнул туда ладонью, ощущая горячий, возбужденный орган, обхватывая его пальцами, лаская по всей длине.

«Я не заостряю внимание на подобное в свой адрес. Как бы ни звалось это влечение, какое бы ни имело имя - лицо Литы, или глаза Байрона, или сила Ворлона… Главное то, что мне хочется ответить на эту жажду, любви ли, или каких-то чувств иного рода… Ведь и у меня есть потребность, не меньшей силы, а может, и большей. Чувствовать эту страсть, пить её, растворяться в ней, и тоже что-то получить от преодоления границ оболочек…»

Андо прижал свободную руку к груди мужчины и слегка надавил, давая понять, что просит его чуть отступить. Андрес прижался к пластиковой стене душевой, и Андо на секунду прильнул к нему снова, к его горячей коже, к его стучащему в груди сердцу. Он был чуть ниже Андреса, совсем не намного, это позволяло без всяких неудобств целовать губы мужчины, снова и снова, всё настойчивее двигая рукой в его штанах. Когда у Андо кончилось терпение, он просто стащил эти штаны, прижимаясь к уже полностью обнажённому человеку, и буквально соскользнул с его тела, вставая перед ним на колени. В голове Андреса всего на секунду проскользнула мысль, что он похож на девушку, вот так, стоя перед ним в такой позе, с распущенными волосами, закрывающими часть спины, только острые лопатки ловили на себе блики люминесцентной лампы. Андо огладил возбужденную плоть, а потом прикоснулся губами к головке, словно целуя, и тут же вобрал в рот этот твёрдый орган, сжимая его нёбом внутри, лаская языком.

«Нет, нет, Андо, это… это уже слишком…»

Тело Андреса медленно сползло на пол, вниз, к Андо, его руки судорожно подхватили горячее податливое тело, путаясь в сверкающем манящим огнём потоке волос, притягивая к себе на колени, жар распахнутых бёдер и холод пластика восхитительным контрастом заставляли сердце колотиться в каком-то диком ликовании. Их руки встретились на его члене, направляя его в тугое горячее жерло, мягкая огненная завеса окутала лицо и плечи Андреса, закрывая от него весь мир, погружая в бездну их общих ощущений, водоворот их ярких, лихорадочных, обрывочных мыслей.

Распахнув огромные глаза, Александер судорожно выдохнул. Болезненных ощущений то ли не было совсем, то ли Андо просто не замечал их. Прижавшись горячей щекой к щеке мужчины, он считал удары сердца, своего и чужого, толчки приходились прямо между ними, и вырывали из груди Андо стоны и всхлипы. Ему было хорошо, не так, как это было с Уилом, не так, как было с Офелией, и тем более, не так, как это было с Джоном. Это было совсем другое «хорошо», словно Андрес на несколько минут позволил Андо быть другим, слабым, не думать о том, что он должен и обязан, не волноваться, не бояться. Контроль спал, на то время, что Андрес держал его в своих объятиях, Андо позволил себе отключиться от всего. В какой-то момент они сместились, и Андрес откинулся, распластавшись на полу, а Андо навис над ним, скользя ладонями по его груди, сплетая свои пальцы с его, и снова, до спазмов в горле, его заполнило чувством защищённости и в то же время - такой беспредельной благодарности вверившегося его огню. Рядом с Андресом стирались различия, он умело держал рыжего телепата под своим, странно-трепетным контролем. Андо целовал его губы, обхватив ногами его талию, сам двигал бёдрами навстречу наслаждению.

«Спасибо…»

Это единственное, о чем он мог думать. Единственное, что мог повторять мысленно при каждом своём движении. Блоки упали, или их и не существовало с самого начала, Андо не знал. Знал только, что хотел подарить этому человеку нечто очень важное, что-то, сопоставимое с тем, что он чувствовал сейчас. Чистый, небесный свет коснулся сознания мужчины. И горячая волна накрыла обоих.

Откуда им было знать, что в то самое время, когда Андрес опускался на пол рядом с коленопреклонённым Андо, мимо двери душевой проходил Алан Сандерсон? Почувствовать они его, разумеется, не успели – Алан оставался на месте секунды две, в полном шоке от той волны эмоций совершенно конкретного характера, после чего развернулся и, сломя голову, кинулся бежать, не разбирая дороги. Ноги сами принесли его в каюту – видимо, за время, проведённое на корабле, какая-то автоматика успела выработаться. Он рухнул на пол у кровати, отчаянно вцепившись в волосы, в виски, словно надеясь выдавить из головы нарастающую панику.

«Что это такое? Что это такое происходит?»

Весь этот день он старался не встречаться с Андо, потому что под утро ему приснился сон… Не такой сон, как во все блаженные ночи до этого, когда он видел отца, мать, видел то, конечно, чего не было в жизни, но это ли важно… Эти сны были светлыми, лёгкими, сложно сказать конкретно, о чём они были, они были отражением его мечтаний или, быть может, чем-то таким, что, в его представлении, должно быть нормальным сном… Но это ли важно… Этот сон был другим, в нём не было светлой, эйфорийной лёгкости, он был ближе к его телу, к понятию ощущений… Ему снился Андо. Ему во сне явились те мысли, которых он не осознал сперва… И ему очень не хотелось, чтоб Андо сейчас, даже случайно, эти мысли почувствовал.

Следовало ещё как-то самому с ними разобраться… Например, иметь сейчас некоторое время на то, чтоб убедить себя, что этих мыслей не было вовсе. Ну, не то что не было… Как-то задвинуть поглубже, присвоив определение малозначащего факта… …Ничего себе – малозначащего…