– А что было с ним делать? Лорканцы его принимать отказались, и правильно сделали. Да не о чем нервничать, устроили всё по уму, каюта открывается только снаружи, доступ только у команды, чёткие инструкции. И куда он денется-то теперь, когда спалился? Это результаты телепатического сканирования суду не предъявишь, а попытку убийства Сандерсона жрец этот вон подтвердит.

– За что он его вообще, так и не понял?

– Я его лично не допрашивал, да как-то и не тянет. А Сандерсон дал понять, что спалил его, понял, что это он протащил дрянь эту. Ну, это все поняли-то к тому моменту, как выяснилось… Но у этого, видать, нервы сдали ещё потому, что надо же, сынок самого Бестера - и против него…

– Виргиния тоже подозревала его.

Все собравшиеся, как по команде, повернулись к молчавшему до этого молодому энтомологу.

– Я слышал один раз их разговор. Он сказал ей тогда: «Ты подозреваешь меня, девочка? Потому, что я был в Пси-Корпусе? Про него много ужасов сейчас рассказывают, но поверь, мы там не все поголовно были преступниками. Я не виноват, что меня забрали ещё мальчишкой. Это не я. Все телепаты, какая бы у них ни была история, мои братья. Я не мог бы причинить боль братьям».

– Ты посмотри-ка… - ухмыльнулся Ромм, - и что вот меня лично всегда поражало - они и вправду во всю эту херню верят.

– Вот это по-настоящему страшно. Страшно и больно. От такого двуличия, от такого… Словно имеешь дело с роботом, в плохом смысле. У него ведь даже имени на самом деле нет. Это имя – это своеобразный ранг, должность, Викторами Греями в Корпусе называли тех, кого внедряли шпионами, сделав им документы нормалов, в организации, в окружение политиков и общественных деятелей, это люди, которые гордятся тем, что они инструменты, гордятся тем, как хорошо они умеют лгать…

Ромм улыбнулся парню даже дружелюбно.

– Ты откуда такой наивный взялся-то?

– Да я и не спорю, что я очень мало знаю о Корпусе. Когда его упразднили, я был ещё маленьким. Ну, маленьким, чтобы знать что-то такое, вы понимаете… И мне действительно странно слышать сейчас - ну, даже не то, что подобное считают допустимым, позволительным, а что считают это… правильным, считают заботой какой-то… Мир словно с ног на голову переворачивается.

Андо с утра пребывал в реальном мире лишь отчасти. Причин хватало - еженощное бдение за сном Алана (мальчик, дико смущаясь, всё же осмелился попросить его переселиться к нему, «ведь у тебя так хорошо получается сдерживать это», хоть и переживал, как воспримет это Шу’Дал - рейнджер, с которым Андо делил каюту), сквозь которое прорывались сны Дэвида - иногда тревожные, полные обрывочных и перемешанных впечатлений от работы на Тучанкью, иногда - такие, как тот… Разоблачение Виктора было в какой-то мере облегчением - но и новым замешательством. Хотелось пойти к нему, припереть к стенке, вывернуть душу наизнанку, понять, зачем он это сделал, что он думал, чего хотел… Если такое вообще возможно понять. Но сперва он был без сознания, после того, как Таувиллар так хорошо приложил его по голове какой-то железякой, потом капитан Ли отвечал, что это неуместно, что с пленником лучше вообще по минимуму контактов… В общем, он успел раздеться и встать под установку в ионном душе, и для него полной неожиданностью был спрыгнувший прямо перед ним из-под потолка Андрес Колменарес.

– Я, конечно, не могу не поблагодарить тебя за это радующее глаз зрелище, но придётся огорчить тебя одной печальной новостью - душ всё ещё не работает.

– Всё ещё?..

– Ага. И об этом, кстати, табличка на двери висит. Вроде бы, я её написал на земном, читать на этом языке ты умеешь. Так что остаётся предположить, что ты из тех, кто всё предпочитает проверять на личном опыте.

– Я просто не заметил. Отойди…

– Сейчас, я честно постараюсь взять себя в руки. Пойми меня правильно, после долгих нетрадиционных сношений вот с этим, - Андрес кивнул на потолок, где в прорехах снятых плит виднелись механизмы и сплетения проводов, - было таким сюрпризом увидеть перед собой что-то куда более приятное для глаз, и, уверен, для тела.

– Хватит издеваться, а? если твоему телу чего-то там не хватает, что, никак не можешь решить эту проблему?

– С кем, я тебя умоляю? С мисс Карнеску, или с Далвой? Единственная симпатичная девчонка на весь корабль смоталась, предпочтя нашему почтенному обществу синемордого святошу. А из оставшегося смотреть в этом плане можно только на вашу сладкую парочку, да разве что на китайчика ещё.

Андо, нервно путавшийся в штанине, выпрямился.

– Кто это - сладкая парочка? …Ты больной! Что бы ты там ни подумал, когда увидел то, что тебе вообще не предназначалось, это тебя не касается! Мы с Аланом не…

– Неужели? - лицо Андреса склонилось к его уху, от горячего дыхания шевельнулись волосы на виске, - разумеется, я так сразу и подумал, что спите обнажёнными рядом вы просто по-дружески. Конечно, я до сих пор не могу в голове уложить такой взрывной союз…

– Вот и не укладывай! Если не слышал, у меня есть жена, и между прочим, это сестра Алана…

– А следующим я услышу, что ты никогда не спал с мужчинами, да? я как-то сразу заподозрил, что ты… уже не девочка. И дело не в твоей смазливой мордашке, хотя и в ней тоже. Сам знаешь, мысли ты, при всём своём потрясающем воображение уровне, блокируешь пока на троечку. Хотя может быть, ты и нужным не считаешь их блокировать… тоже правильно, в общем-то… В общем, думаю, из тех, кому природа выделила способность узнавать без слов, незнающих на этом корабле уже нет. От тебя этим фонит на всё гиперпространство, наверное.

Андо оттолкнул Андреса, снова хватаясь за свою одежду.

– Тебя это так волнует? Не находишь, что это не твоё собачье дело - кто с кем спит?

– Почему бы меня это не волновало? Задница у тебя вполне волнующая, - пальцы Андреса скользнули по гладкой розовой ягодице, Андо от неожиданности яростно взвизгнул, - для тебя это тоже вполне привычно, а у меня комплексы и предубеждения по другим случаям… Кое-что из того, что ты думаешь, я видел, мне понравилось.

– Тебя это не касается. Никоим образом!

– Мне просто необыкновенно нравится, как это меня касается, - мурлыкнул Андрес, обвивая рукой его талию, - но либо, если я правильно понял, новое для себя понятие патологической верности ты решил приобрести совсем недавно, и как следует ещё не освоил, прежде тебя ни количество, ни качество не пугали… Либо ты просто мог бы сказать, что лично я как-то ни рожей, ни рангом не вышел, чего уж там, пойму…

Андо прекрасно понял, о чём он говорит. Ещё б не понять, в том, что эти воспоминания вспыхивают в голове в неподходящий момент, виноват вовсе не приставучий Андрес.

– Тебе так интересно, с кем я спал? Или тебе интересен сам факт того, что одним из них, по твоему мнению, был президент Шеридан? Решил, что я охочусь за… высокими связями? Честно говоря, мне всё равно, что ты решил, это только твои проблемы!

Андрес перехватил его руку, метящую ему в горло.

– Мне решительно плевать, с кем ты спал, можешь потом списочек выдать, особенно ярких эротических побед… Всё, что меня волновало - что ты не чужд таких связей, и при том не чужд был не один раз, не с одним партнёром… К мальчикам, верным любимому-единственному, я сроду не лез. Но и для всего остального есть одна простая фраза «Нет, ты мне не нравишься, у нас с тобой ничего не будет». Хотя я и не совсем понимаю, почему…

Напряжённая рука Андо расслабилась, ярость оставила его.

– Зачем тебе это? – тихим шепотом произнес парень, - Это не скрасит твоего одиночества. Не поможет, Андрес, ты понимаешь? Я не тот, кто тебе нужен.

– Ну, и тебе не поможет, - так же тихо в лохматые рыжие волосы ответил Андрес, - и что? Вопрос одиночества и поиска того-самого – это слишком серьёзно и обстоятельно, не время и не место… Ты любишь секс, я люблю – почему нет? Почему просто не доставить удовольствие себе и друг другу, тем более что тебе это уже знакомо? Зачем нам при этом касаться того друг у друга, что нас не касается?