– Андо, извини, но - зачем? Что тебе там делать?

Парень лихорадочно переплетал разлохмаченные волосы.

– Спасти 15 человек, в том числе этого мальчика, конечно. Вы ведь слышали, это в его голове! Что рейнджеры могут сделать с этим? Вы знаете мою силу, господин президент. Именно ту силу, которой подобные… порождения тьмы боятся больше всего. Я смогу заблокировать эту связь, смогу заставить это освободить корабль. И кроме того… этот мальчик, Алан Сандерсон - брат моей жены, Офелии. Он и моя семья. Я могу его спасти, и я должен это сделать. Господин президент, у нас мало времени. Если вы запретите мне лететь - я, разумеется, останусь, но как бы вам не пожалеть об этом решении.

Шеридан опустошённо потёр лицо. Нет, такое не должно происходить, просто не должно. Сколько ещё раз закрывать эту теняцко-дракхианскую страницу - в последний, думали, раз? С этим необходимо разобраться… немедленно! Пока не поползли слухи, пока не поднялась паника, пока не… Телепаты и рейс в новый мир, теняцкое устройство и что оно может натворить на Земле, мир опять в полушаге от… неведомо, какой беды.

– Запрещать тебе, Андо, я не буду. Если ты уверен, что знаешь, что делаешь - делай.

– Когда старт? Есть у меня время, по крайней мере, сообщить моей жене?

– Думаю, есть. Я сообщу на «Белую звезду-44», чтобы они ждали тебя.

Андо порывисто обнял Шеридана, ткнувшись губами ему в висок, схватил рюкзак и вылетел за дверь.

Интерьер нарнского корабля явно и ощутимо подавлял всех. Размещать здесь пассажиров было совершенно негде, и люди скучковались прямо на полу в центре. Кэролин прикрыла глаза, всё это билось у неё в голове, резонируя, как голоса от гладких стен. Обрывки разговоров, переплетения судеб…

– А вас зачем на Минбар понесло, Марк? Вы не телепат, и никого вроде не провожаете.

– Да жена у меня, умница… Учёный до мозга костей… На восьмом месяце беременности подалась на эту конференцию, а то без неё она никак! Мне утром позвонили, что она в больнице… Я только зубную щётку схватил – и на вокзал… Вот сижу тут, а у меня, может быть, кто-нибудь родился уже… Я на вокзале что только по потолку не бегал, как оно там. Врачи у рогатых, может быть, и хорошие, да что бы они в человеческих младенцах понимали…

– Ну, минимум один человеческий младенец у них же там родился. Оно конечно, не совсем человеческий, а всё же…

– …Так уж простите, что я вот так ломанулся, когда уже… уже почти всё… Знаю, что свинья. Но понимаете, жена и ребёнок. Тут голова отключается. Простите.

Члены экипажа, сидевшие поодаль, молчали, опустив головы, и не говорили ничего. Это заставляло Кэролин ёжиться - ну, что можно сказать людям, которые не могут никак нарушить это молчание, не ищут ни объяснений, ни оправданий? Понятно, что у них тоже есть семьи, дети… Что вообще любой нормальный человек при виде этого испытает только одно чувство - бежать, бежать, сломя голову… Что делать? Просто делать вид, что их здесь нет? Сказать, что никто не ставит им в вину всех тех, кто там остался, в том числе бедную девочку? Раненый перестал стонать - у нарнов нашлось обезболивающее, они наложили на сломанную ногу шину, и теперь усиленно храбрился…

– Столько копили, с моей-то зарплатой, да ещё Ники учёбу заканчивала… так боялись не успеть… Что теперь делать? Как мы полетим туда без Десмонда?

– В последний момент лететь-то решили. Что за дурость, в самом деле - лететь неведомо куда, телепатский рай какой-то нашли, а муж-то нормал… Какая ни есть, но работа ж у меня, и девочки в колледже хорошем, и бросить вот это всё? А неделю назад Кайл вещи собрал и к любовнице ушёл. Ну что теперь? Дура не дура, продала квартиру, взяла девчонок, пошло оно всё к чёрту…

– Мало я на наркоте этой просидела, мало мне потом Бюро мозги компасировало? Ни мужа, ни детей, ни работы нормальной, хоть сдохну спокойно, без всего этого…

Подошла миссис Ханниривер с термосом.

– Невероятно, но он ещё горячий… Хотите? Вот зачем, скажите, брала? Что, мне в транспортнике в горячем чае бы отказали? Всё потому, что вечно набираю всего и побольше, всякой ерунды… А вот, пригодилось.

Кэролин благодарно кивнула, подержала термос в руках – хотя корпус не пропускал ни капли тепла изнутри, потом глотнула.

– Так странно… Смотрю вот на это всё… Люди, ещё вчера чужие друг другу…

– Да, я тоже обратила внимание. Совместно пережитое сближает… Можно б было предположить, что все мы станем одной большой семьёй, будем перезваниваться, справлять друг у друга Рождество, и может быть, кто-то найдёт здесь своё счастье, и будет когда-нибудь рассказывать детям, при каких удивительных обстоятельствах познакомились их родители. Но это всё вряд ли… Добрая половина из нас с Минбара отправится в новый путь, и мы больше не увидимся. Мы с вами тоже…

Кэролин мотнула головой.

– Я не полечу никуда без сына. Он всё, что у меня осталось. Я не успокоюсь, пока не добьюсь, чтоб мне вернули Ала.

– Как и я, Кэролин. Господи, это какой-то кошмарный сон… Я не верю, что это происходит на самом деле…

– Я вам завидую, миссис Ханниривер. У меня кошмаром была большая часть жизни. И вот сейчас… Я смотрю на этих людей и понимаю, что не могу подойти к ним. Боюсь… боюсь узнать – поймут ли они меня… Это раньше я думала, что я одна, что мир против меня… А потом, когда одни обрывали разговор и отворачивались, а другие, напротив, становились любезными-любезными и предлагали помощь… Я не знала, что ранило меня больше. Я поняла тогда, что в мире у меня больше не будет близких людей. Никогда, никого. Кроме сына.

– О чём вы, Кэролин, я не понимаю…

– Об отце Ала. О том, что действительно отделило меня от мира, сделало меня действительно… «меченой».

– Простите мой вопрос, а… что не так было с мистером Сандерсоном? Просто я никогда не слышала такого имени, я, конечно, не считаю себя экспертом по телепатскому делу… Вы с ним, наверное, познакомились в Корпусе?

Кэролин горько усмехнулась.

– В Корпусе, где ж ещё…

– Не может быть никаких разговоров, я лечу с тобой!

– Офелия, прекрати, это безумие!

– Всё вот это - безумие! Но я ведь сказала - все глупости отныне мы делаем вместе!

– Офелия, это не шутки. Всё это очень серьёзно. Я не могу подвергать тебя такой опасности.

– Значит, подвергать опасности себя ты можешь, и я должна принять это спокойно?

– Да! Мне никакой опасности нет, мне по силам с этим справиться! Я способен освободить этих людей и твоего брата от этой злой власти, и я не знаю, кто ещё в той же мере на это способен…

– Да, если уж мы завели об этом речь, это ведь МОЙ брат! Я должна сидеть тут спокойно, пока мой муж и мой брат неведомо где борются с неведомо чем? Ты, конечно, просто беспредельно силён, Андо, но иногда и тебе может понадобиться помощь! Мне, конечно, и в прыжке не приблизиться к твоему космическому уровню, у меня всего-то какие-то паршивые П12…

– Вот именно! Жди, я думаю, ты не успеешь соскучиться и сойти с ума от волнения, как мы с твоим братом уже будем здесь. Фриди Алион позаботится о тебе. Можешь пока рассказать ему о тех приёмах, которым меня научила, думаю, он будет счастлив узнать, что меня можно чему-то научить. Прости, Офелия, но господин Шеридан разрешил присоединиться к спасательной экспедиции мне, а не тебе. «Белая звезда-44» ждёт только меня, не задерживай наш отлёт, от него зависят жизни.

– Андо! Андо, мы ещё не договорили! Чёрта с два ты от меня так легко отвяжешься!

– А я два месяца назад из тюрьмы вышел, неделю назад мать схоронил. Пока я по околоткам галактики мотался да по тюрьмам, она архивы пересматривала, брата моего старшего искала. Писала, звонила… Оно конечно, найди поди – трёхлеткой забрали… Вроде, нашла среди беглых, может, он… Хочу хоть посмотреть на этих отправляющихся – мало ли, может, встречу его там… А вы, Метью?

– А я сестру провожал. Видели красотку в зелёном, с вот такой гривищей? Надеется там парня любимого встретить. Он когда-то сбежал из Корпуса, а она вот не решилась, потом жалела… Ну, надеюсь, воссоединятся… Мне-то на их свадьбе в любом случае было не гулять…