– Выбери ту, кто не так ценна и более желанна тебе! К дьяволу риск. Цель оправдывает средства!

– Хватит, Оршава! – Марк повысил голос. – Мое решение неизменно. Я не подвергну риску ни одну женщину ордена. Найди новую девушку. Такую, как Тессо. Простую, без магического дара. Которая будет испытывать боль от моей отдачи, но не будет ее накапливать, рискуя мучительно умереть в любую секунду. Которая легко восстановится, как только окажется вдали от меня. Найди такую девушку, а Тессо верни в деревню родителям.

– Как скажешь, Марк, – склонила голову Оршава.

Она могла спорить с ним, настаивать на своем, но никогда не ослушалась бы его приказа. Ни один человек в магическом ордене Ранду не мог ослушаться Великого Магистра. Марк Арелато обладал абсолютной властью и умел ею пользоваться.

Когда он уже уходил по коридору, Оршава осмелилась окликнуть его:

– Марк… Есть еще один выход.

Великий Магистр обернулся. На этот раз ему стоило невероятных усилий сохранять спокойствие. Оршава его, говоря по-простому, достала. Он хотел наконец остаться один в своих магически изолированных комнатах. Уничтожить пару крупных предметов или… не предметов, чтобы выплеснуть в конце концов остатки отдачи.

Сохраняя последние силы, он заставил себя выслушать верную соратницу. Его политика по отношению к подчиненным – никогда не лишать их возможности высказать идеи.

– Говори.

– Ты знаешь о ремидейских феях?

Марк хмыкнул:

– Бессмертные девы, вечно юные, вечно прекрасные? Наслышан.

– Это далеко не все качества фей. Они обладают магической силой – даже если не обучаются магии. И они сверхвыносливы. Сколько бы отдачи ты ни влил в фею, ее это не убьет. Это шанс без риска. И… феи всегда желанны для мужчин.

– Потрясающе, – скептически фыркнул Арелато. – Пиршество без похмелья. Вот только мы в Меркане, а не в Ремидее. У нас феи не водятся.

– Ты можешь открыть портал в Ремидею. Твоих сил хватит. Я, Пеширро или кто-нибудь из «охотников» пройдет через него. Поиск феи отнимет больше времени, чем поиск обычной женщины. Но оно того стоит.

– Если я не забыл книгу ремидейского мага Эртана о феях, их оберегает Черта. Другое название – заповедные чары Элезеума. Ни один мужчина не может взять фею против ее воли. Она сама решает, кто станет ее избранным.

Оршава ухмыльнулась:

– За чем же дело? Надо просто заставить фею избрать тебя. Когда она сделает это, Черта перестанет ограждать ее от избранного. Ты сможешь делать с ней что пожелаешь.

– Слишком просто, – поморщился Арелато. – Если бы все было так легко, ордена устроили бы облаву на ремидейских фей.

– Скоро так и случится! – подхватила Оршава. – Эртан написал книгу о феях семьдесят лет назад. Тридцать лет как ее перевели на дакрион, кордильский и еще шесть языков Мерканы. Ордена слишком поглощены междоусобицами, чтобы обратить внимание на другой материк и его мистических обитательниц. Но это вот-вот изменится. Вопрос, кто будет первым. Лично я болею за Ранду и… за тебя, Марк.

Арелато замер на несколько секунд.

– Принеси мне книгу Эртана, – отрывисто бросил он. – Освежу в памяти, что это за мистические существа.

Два дня спустя в одной из комнат замка состоялся странный разговор. Мужчина чуть старше тридцати лет стоял перед настенным зеркалом и, казалось, беседовал с собственным отражением.

Но из зеркала на него смотрело не его собственное лицо, а чужое – женское. Пронзительные светлые глаза, выступающие скулы, длинный нос, пухлые губы и непропорционально маленький подбородок. Чем-то женщина неуловимо напоминала мартышку.

– Марк заглотил наживку, Вета, – сказал мужчина зеркалу. – Вчера ночью мы чувствовали колоссальный выброс силы. В воздухе витали странные запахи – чужеземные, незнакомые. Похоже, Марк открыл портал в Ремидею. План сработал!

– Браво, Лис, – ответила женщина в зеркале резким, скрипучим голосом. – Ты справился с партией.

Мужчина усмехнулся:

– Это было легко. Оршава одержима идеей резервуара. Мне пришлось лишь слегка подтолкнуть ее, остальное она сделала сама. Марк даже не заподозрит моей роли в этом замысле.

– Идеальная игра истинного Ун-Чу-Лай, – удовлетворенно отметила Вета.

– Каковы распоряжения дальше?

– Живи полной жизнью младшего магистра Ранду. Убивай Дорамон, когда они приходят. Убивай больше Дорамон – вот единственное распоряжение!

Женщина хищно оскалилась, уподобившись не мартышке, а акуле. Тот, кого она называла Лисом, спросил:

– Зачем тебе нужно, чтобы Арелато вступил в связь с феей? Если удастся сделать из нее резервуар, Ранду станут невероятно опасны.

Хищная улыбка продолжала играть на лице Веты.

– Не переживай об этом, милый Лис. Нашего друга Марка ждет немало сюрпризов. И первый из них – вязь.

Лис нахмурил лоб.

– Вязь?.. Не припомню такого в книге Эртана.

– Конечно! Ты читал ее в библиотеке Ранду на кордильском языке. А я позаботилась, чтобы глава о вязи не вошла в кордильское издание. Вязь – это эмоциональная привязанность. Непреодолимая зависимость мужчины от феи. Арелато понятия не имеет, чем ему грозят отношения с феей. Он сильно удивится, когда поймет, что не может просто использовать ее как резервуар отдачи. Не может остаться равнодушным к ее чувствам и переживаниям.

– Но зачем это тебе?

– Узнаешь в свое время, – ухмыльнулась Вета и прибавила: – А еще ему будет не так-то просто добиться расположения феи. Я и об этом позабочусь.

– В чем цель твоей игры на этот раз, Вета?

Женщина лишь улыбнулась.

– Отдыхай, Лис.

Зеркало пошло рябью, и через миг из него смотрело отражение младшего магистра, которого в Ранду называли совсем иначе, чем Лис.

Город Коф, Ремидея, Восточное полушарие

Мириэль смотрела из окна на уличную толпу. С неба густыми хлопьями валил снег, но люди все равно высыпали из домов и спешили в ночь на городскую площадь. Разряженные, веселящиеся.

Наступал праздник семгейн – Ночь духов. Истончалась граница между миром живых и миром мертвых. В эту ночь живые должны доказать, что они живые. Иначе мертвецы примут их за своих и уволокут за собой.

В пестрой одежде, с громкими трещотками в руках люди шли по городским улицам, пугали и смешили друг друга. Они верили, что так отпугивают духов, выходцев из потусторонних миров.

Сколько Мириэль себя помнила, семгейн всегда забавлял ее. Кого отпугивали люди – ее? Она ведь тоже была выходцем из иного мира. И других, кроме подобных себе, за семнадцать лет жизни не встречала.

Отвернувшись от окна, она посмотрела на другую молодую девушку. Та пересыпала леденцы из бумажного пакета в бархатный мешочек, расшитый бисером. Выглядела она тоже не старше семнадцати лет. Густые темные волосы облекали ее словно плащ, спускаясь ниже колен.

Лицом она сильно походила на саму Мириэль: идеально правильные черты, юная свежая кожа без единого изъяна, теплое сияние огромных глаз. У брюнетки они были голубыми, у Мириэль – изумрудно-зелеными, а волосы – светло-русыми, с легкой рыжинкой, и вились почти до пояса.

Мириэль нетерпеливо притопнула острым каблучком, воскликнула звонко:

– Мама, ну вы скоро соберетесь?!

Никаких сомнений – она назвала мамой брюнетку с леденцами, на вид свою ровесницу. Та спокойно ответила, ни капли не удивившись:

– Потерпи, милая Мири. Мне осталось только собрать угощение. А твой отец одевается. Еще минутка, и мы готовы. Аккуратнее с паркетом, родная. Вмятины останутся. А ведь мы с отцом своими руками выкладывали его.

Мириэль вспыхнула, пробормотала извинение и перестала стучать каблуком по полу.

– Если хочешь, ступай на площадь одна, дочка! – прибавил мужчина лет сорока, худой, жилистый, с мелкими чертами лица и чуть раскосыми карими глазами. – Дейл тебя уже заждался, наверно.