Рука Милитрэ сомкнулась вокруг ее горла, она прижалась грудью к ее спине, вызывая по телу Клио стаю мурашек. Пальцы стали двигаться в резком, порывистом ритме, вызывая у сестры дрожь, сдавленные стоны и всхлипы, изредка перерастающие в громкие вскрики. Хватка Милитрэ была жесткой и крепкой, не позволяющая Клио спокойно вырваться, особенно когда напряжение становилось максимальным, а нужной разрядки не наступало.

Зубы нежно покусывали кожу, язык тут же зализывал укусы, пальцы жестоко измывались над уже дрожащей сестрой. Жужжание в затылке начинало расти, глаза невольно затягивались тьмой, пока Милитрэ умело оттягивала собственное желание слиться с чужим разумом. В висках стучала кровь, в глазах рябило.

- Милитрэ, пожалуйста… - жалобно попросила Клио, и ее рывком перевернули на спину, прижав сверху.

Глаза Милитрэ были дикими и пылающими, медленно затягиваемые тьмой, пока сама Клио давно была во власти Вечности.

- Смотри мне в глаза. Не отрываясь… - горячо шепнула Милитрэ, продолжая пальцами ласкать почти исчерпанную до конца сестру. - Скажи мне, чья ты.

- Твоя, - Клио впилась руками в плечи сестры, зарумянившись от стыда и восторга. - Безраздельно. Полностью. Душой и телом… Твоя, Мили…

- Да… - Милитрэ в удовольствии расплылась в улыбке, после чего, ускорила ритм, позволяя ее разуму завладеть разумом сестры.

На всю комнату повис протяжный стон, вперемешку с хриплым и немного глухим придыханием сквозь зубы. Через несколько минут молчания, наполненного хриплым и тяжелым дыханием, Клио глухо прошептала:

- У меня на шее, кажется, кровь…

Милитрэ мимолетно посмотрела на следы, оставленные ею, и хмыкнула:

- Ничего страшного, я просто увлеклась. -Милитрэ лежала в кровати прижав к боку сестру, чуть поглаживая ее талию. - Тебе понравилось?

Ощущая саднящую боль в пояснице и шее, Клио могла ответить, что ей было больнее, чем обычно, но решила промолчать, дабы не омрачать момент. Вместо этого, она теснее прижалась к горячему боку, вдыхая аромат ее тела.

- Да. Слушай, когда прибудут родители?

- Послезавтра. У нас достаточно времени, чтобы испробовать все прелести “Лимнауры”.

- Богиня! - Клио вздрогнула, понимая, что Милитрэ, взаправду, говорит правду. - Даже не думай!

- Почему нет? Тебе же понравилась поза “две змеи”… - Милитрэ пошло расхохоталась.

- Ты невыносима! - Клио вспыхнула,

Пихнула смеющуюся сестру, которая нагло оседлала сопротивляющуюся сверху.

- Почему ты стала употреблять наркотики?

- Потому что у меня были сложные моменты в жизни. У тебя же все было зашибись, вот я и психанула, потому что мои соревнования были очень важными. Потом - привыкание. Потом отходняк. Теперь, - мы вместе… Понимаешь меня?

- Да. - Клио странно улыбнулась, внезапно понимая, что Милитрэ действительно любит ее. - Ты любишь меня.

- Перестань говорить это так часто. - Внезапно нахмурилась Милитрэ.

- Почему?

- Цена слов теряется, если использовать их часто. - Довольно глубокомысленно выразилась сестра, заставив Клио искренне расплыться в улыбке. - Не ухмыляйся так, иначе проснешься связанной.

Клио мгновенно замолчала, прижавшись к Милитрэ как можно теснее, боясь, что сестра взаправду выполнит свою угрозу.

========== Что-то сломано ==========

Она готова была головой стучаться о собственный мольберт, который на протяжении уже нескольких часов был пустым, без единой помарки или наброска. В голове не было абсолютно ничего. Это была пропасть. Депрессия. Банальный творческий кризис идей, когда не хотелось творить. Точнее, хотелось, но каких-то идей не было. Абсолютно никаких. Это пугало.

На носу была важная выставка, где лучшие работы повезут на галактическую выставку, на обозрение каждого желающего и, конечно же, важных персон, что интересуются юными дарованиями. Клио была одной из тех, на кого возлагали большие надежды и, как назло, все мысли мгновенно улетучились, а сама Т’Мари не творила чего-то масштабного и важного для себя уже долгие месяцы, с тех пор, как подралась с Тишей.

В голове было пусто. Многие поглядывали на нее с опаской, особенно, когда она подолгу просто смотрела на холст, на протяжении часа и дольше, почти не шевелясь. Все знали, что Клио была лучшей в их кругах, для многих, чего греха таить, она сама стала музой и нередко, в рисунках некоторых можно было узнать черты самой Клио. И многие, видя, что их муза грустит и пребывает в угнетенном состоянии - сами тоже не могли творить.

Клио была в глубокой, как выражалась ее сестра - “заднице”. Она делала все, лишь бы вдохновение внезапно вернулось к ней. Но даже волшебные слова о том, что картина может быть нарисована на свободную тему - не проявляли своей магии. Она могла отправить на выставку одну из своих прошлых картин, но не делала этого, считая, что это неправильно, хоть такая мысль, все чаще пролетала у нее в голове.

Она была настолько в депрессии, что даже Милитрэ не докучала ей. Но, когда Клио уже с целую неделю приходила из школы и отупляющим взором смотрела в потолок, силясь поймать вдохновения, ее терпение лопнуло. Мало того, что они не спали, то Клио попросту не реагировала на нее, даже когда ее нагло лапали и целовали. Милитрэ это бесило, но она понимала, что не добьется хороших результатов, если сестра продолжит быть в депрессии. Но как подкопаться, не знала.

Ответ пришел сам собой, когда в свободный выходной, где она и Милитрэ сидели в комнате, занимаясь своими делами, Клио внезапно подошла к сестре и почти со слезами в голосе, взмолилась:

- Прошу, будь моей натурщицей!

От этой фразы у Милитрэ упал из рук ее планшет, ее глаза были широко раскрыты в шоке и, только намереваясь отказаться, она помедлила и, смотря на явно отчаявшуюся сестру, проговорила:

- А как? Обнажено? В одежде? Что надо делать?

- В одежде, - смутившись, прошептала Клио, потупив странно взгляд, выглядя не лучшим образом, ибо она не спала по ночам, силясь придумать хоть что-нибудь. - Ты… меня невольно иногда вдохновляла и… я подумала, что если…

- Ладно, только не ной, - Милитрэ усмехнулась, плавно встала с кровати, тут же демонстративно потянулась, маскируя это зевком. - Только двери закрой. Не хочу, чтобы родители видели это. У меня же репутация, хех!…

Клио послушалась и покорно закрыла двери, после чего, разложила все художественные приспособления, включая свою любимую и самую первую кисточку, которую она считала счастливой. Пустой холст ввергал ее в уныние, однако, стоявшая напротив нее Милитрэ заставляла невольно вдохновиться, ибо она и не думала, что она согласиться ей позировать. Словно чувствовала. Но нет - она согласилась и покорно выполняет ее требования.

Сестра была нечто запретным. Нечто очень возвышенным и идеальным. Эта мощь, власть, сила в каждой черте ее тела, взгляде. Это знали все, признавали, включая саму и Клио. Богиня, да многие отдали бы все, лишь бы сейчас стоять на ее месте, только чтобы рисовать Милитрэ Т’Мари - эту гордую и непоколебимую азари, что одним своим видом ввергала добрую половину школы искусств в восторг.

Если бы только Милитрэ знала, на что готовы многие, лишь бы она позировала им. Эта тяга, что просыпается - невозможно просто взять и прекратить ее. Это животный магнетизм, каким Милитрэ владела, казалось, от природы. Сильные личности всегда притягивали к себе внимание, и сестра не стала исключением. Клио почти завидует самой себе, когда понимает, как ей повезло.

- Что мне делать? - интересуется Милитрэ, когда Клио приготовила все свои вещи и несколько задумалась.

Клио несколько теряется. Она может просто рисовать сестру, то, как она сейчас стоит, но она могла бы делать это хоть каждый день, смотря на нее с фотографий и видео. А тут… она позирует. Она…в ее власти. От этой, будоражащей кровь, мысли, внутри Клио все вздымается в неспокойном ропоте. Она невольно выдыхает, судорожно начинает думать и, говорит первое, что приходит ей на ум:

- Разденься.

- Я думала, что ты не будешь рисовать меня обнаженной, - Милитрэ широко усмехается, щурит хитро глаза, довольно легко и без стеснения избавляется от рубашки, штанов и сестра останавливает ее на этом, цепляясь за ее руки, вдруг фиксируя их на ее бедрах. - Что ты делаешь?