- Ты действительно хочешь, чтобы я приехала к тебе сейчас? – хрипло спросила Лена, прижав трубку к уху так тесно, что она практически слышала каждый неровный вдох или выдох Амели.

- Очень. – Уши Окстон загорелись от прилившей к ним крови, сердце в груди сделало кульбит и подскочило к горлу, а сама англичанка сжала губы в тонкую полоску и сбивчиво прошептала:

- Я сейчас приеду! – и положила трубку, не в силах слушать это дальше, иначе сердце зайдется ходуном лишь сильнее.

- Господи, Лена… Вы обе ведете себя, как дети. - Джесси посмеялся, а Лена, вскочив из-за стола, помчалась на выход, пока ковбой расплатился за счет и помчался следом. – Эй, интересно, что я думаю по этому поводу?

- Честно? – Лена кинула нервный взгляд через плечо, оборачиваясь на шедшего за ней Маккри. – В аду я слушала тебя сейчас.

- Да ладно тебе! – Джесси с усмешкой поравнялся с Леной, которая торопливо следовала в сторону остановки. – Послушай, я серьезно!

- Что? – терпеливо отозвалась Лена, притормозив лишь тогда, когда они дошли до места назначения.

- Именно сейчас все решится! – заявил Маккри с широкой улыбкой и схватил Лену за плечи, чуть ее встряхнув. – Я сейчас серьезен, как никогда! Она позвала тебя, понимаешь? Это все – край! Она скучает по тебе! Ей одиноко без тебя! Приди к ней и начни уже хоть что-нибудь делать!

Лена глубоко вздохнула, но покорно кивнула на просьбу друга, даже и не зная, из-за усталости вечного спора и советов или же по той причине, что она действительно с ним соглашалась. Так или иначе, распрощавшись с ковбоем, Лена на всех парах спешила домой. К Амели…

***

Лена не ожидала, что ноги будут нести ее по родной улице с такой скоростью. Если бы на ней был ее хроноускоритель, то она бы, наверняка, мчалась на его энергии, не жалея любые ресурсы. Так или иначе, Лена мчалась изо всех сил домой и замерла на перед самой дверью, пытаясь перевести дух и успокоиться. Когда сердце немного сбавило свой стук, Лена медленно открыла дверь и по инерции потянулась к включателю. Однако, когда пальцы дернули включатель, дом все еще был утоплен в темноте.

- Блеск. – Пробормотала Лена, разуваясь и раздеваясь, чтобы медленно пройти вглубь квартиры, в поисках Амели.

Что ж, она отыскала ее в гостиной, именно в том самом положении, в каком нарисовала его воображение Лены: на широком подоконнике окна, с поджатыми к груди коленями, в одной длинной безразмерной рубашке, еле прикрывающей ее бедра и с распущенными волосами, объятой бледным светом полной луны… Ну, ладно… не именно точь в точь, как Лена представляла, но все-таки…

- Эй, дорогуша? – мягко позвала Лена, медленно подойдя ближе и садясь на подоконник, спиной к окну и боком к Амели.

Та смотрела на нее с какой-то сокровенной нежностью, губы были растянуты в спокойной и ласковой улыбке, а сам вид француженки напоминал… довольную кошку. Лена невольно облокотилась на противоположную раму окна и замолчала, внимательно смотря на лицо Амели и ожидая от нее хоть каких-то действий. Долго ждать не пришлось и спустя пару мгновений приятной тишины, Амели мягко и плавно поддалась вперед, двигаясь так, словно действительно была кошкой, которая сейчас пришла для того, чтобы приластиться к своей хозяйке.

Лена замерла на месте, ощутив во всем теле волнительный жар, когда Амели мягко сократила между ними расстояние, и обняла ее за шею, прислоняясь лбом к ее лбу, заглядывая при этом ей в глаза. Слишком интимно для дружеского жеста, определенно… и у Лены хватило сил лишь на неровный выдох, пока она стремительно тонула в горячем золоте по-кошачьи прищуренных глаз… Внутри у Лены все стеснило и сжалось. Она мечтала об этом мгновении, но в то же время страшилась его, как огня.

- Амели… - прошептала Лена еле слышно, словно цепляясь за последние остатки разума, пока между их лицами оставалось все меньше и меньше расстояния, а дыхание той и другой обжигали губы.

- Я соскучилась. – Лена неконтролируемо выдохнула, когда Амели наклонилась к ее уху и обожгла своим дыханием ушную раковину, после чего, оставила на нежной коже эфемерное прикосновение своих губ.

Лена еле дышала, потому что сердце стучало так быстро, словно она превысила всякую допустимую норму своих физических нагрузок. В нос уже давно не ударял аромат дорогих французских духов, и вместо него в воздухе парил запах тела, волос Амели, который Окстон готова была вдыхать вечность. Вдохнув полной грудью, Лена ощутила себя словно под действием дурмана, ударивший в низ ее живота нарастающей горячей пульсацией, что послала по всему ее телу волны жара.

Когда холодная рука Амели без всяких препятствий скользнула по ее талии, а другая провела нежным касанием по ее шее, Лена словно очнулась и осознала, что все это ей не снилось. Они на самом деле сейчас сидели на подоконнике и… Окстон сглотнула и невольно облизнула пересохшие губы, ощутив пылающий румянец на своем лице…

- Амели, подожди. – Лена словно сбросила с себя оцепенение и обхватила ладонями лицо француженки, заставив ее робкие поглаживания прерваться, а ее саму замереть на месте. – Я должна сказать кое-что.

Никаких глупых вопросов – «что ты делаешь?», «что случилось?», «что у тебя на уме?» - они и так все поняли, стоило им сократить расстояние и посмотреть друг другу в глаза. Амели лишь покорно замерла, ожидая слов Окстон и невольно наслаждаясь теплотой ее рук на своем лице.

- Я хочу всего этого. – Начала Лена с признания и продолжила: - Черт, я мечтала об этом минуте!.. Но… ты для меня не какая-то девушка на одну ночь. И я не жду такого же обращения к себе. Если ты выбираешь меня, то это… серьезно. Потому что я хочу, чтобы это было серьезно. Я хочу засыпать и просыпаться рядом с тобой, хочу разделить свою жизнь с тобой, хочу быть твоей, и чтобы ты была моей. Мне не нужна одна или несколько ночей с тобой. Я хочу всю оставшуюся жизнь с тобой.

Лена смотрела в глаза Амели и когда все, что она хотела сказать, было озвучено, она бессильно закрыла глаза, опустив голову вниз. Потому что больше всего на свете она боялась сейчас увидеть в них несогласие или страх. Но когда холодные руки зарылись в ее шелковые каштановые пряди и заставили ее приподнять взгляд, Окстон ощутила себя так, словно она падала в бездну, видя перед собой лишь полные нежности и… любви, золотые глаза. Амели молчала, ее рука легла на затылок, заставляя Лену лечь головой к ней на грудь. Окстон замолчала и ощутила на себе новую волну горячего волнения, когда до ее слуха донеся учащенный ритм сердцебиения. Это было сердце Амели.

- Я поняла, что все кончено для нас с ним, когда в моей голове начала мелькать мысль о том, что я сделала тем вечером неправильный выбор. – Прошептала Амели, гладя Лену по голове и волосам, пока та с удовольствием прикрыла глаза и слушала быстрое биение, подобно прекрасной музыке. – Оно бьется так при тебе, но не при нем. Потому что оно твое. Как и ты моя.

- Я люблю тебя. – Прошептала Лена нежно, скользнув рукой по тонкой талии, ощущая сквозь тонкую ткань безразмерной рубашки бьющий температурный жар чужого тела.

- И я люблю тебя. – Шепнула Амели долгожданное признание, потонувшее во тьме дома.

Их губы встретились. Сначала нежно и ласково, словно изучая друг друга, а после жарко и жадно, как будто стараясь окупить все то время, что они были порознь. Амели впускала в ход игривые укусы, приникала к губам глубоко, скользила языком по всей поверхности рта и шептала что-то на родном языке, когда Лена кусала ее в ответ, при этом сдавленно хихикая, когда их губы размыкались. Амели целовала жадно и страстно, на грани контрастов между болью и удовольствием, а Лена целовала глубоко и чувственно, полностью искренняя и открытая.

Они не размыкали губ дольше, чем на пару секунд, которые они тратили на то, чтобы отдышаться. Лена была первой, кто прервала их очередной поцелуй. Их взгляды заплыли желанием, губы горели от пылких поцелуев, а кожа пылала от интимного жара в каждом уголке тела. Окстон решительно подхватила Амели на руки (бывшая балерина была все также легка на подъем) и понесла на ближайшую горизонтальную поверхность. Искать в полной темноте свою комнату или комнату Амели было слишком неэффективно, а диван подошел идеально…