Сегодня было представление «Лебединое озеро», где Амели исполняла главную роль. Даже две, если говорить фактически о самом сюжете постановки. Прекрасная принцесса Одетта, а после, опасная соблазнительница Одиллия. Как и принято во всех постановках – эти две роли исполняет всегда одна балерина, также было в случае и с Амели, чье исполнение Лена смотрела с нескрываемым восторгом. Смотреть за тем, как Амели порхала над сценой в белоснежном наряде и выполняла изящные пируэты наяву – воспринималось совсем по-другому и вызывало куда больше эмоций, когда Лена смотрела эту постановку в интернете.

Никакие камеры или мастерство операторов не могло передать всего восторга, какой царил на сцене в тот момент, когда Амели исполняла свою роль. В этом была своя магия, в которую Окстон влюбилась по уши…

…антракт вновь был для Лены неожиданным, но вместе с тем, очень приятным сюрпризом. Просидев около минуты в нерешительности, Лена все-таки поднялась со своего места, когда ее телефон вновь зазвенел, оповещая о пришедшем сообщении: «Ты не навестишь меня?». Иного сообщения для Окстон и не нужно было – она торопливо направилась по тому пути, какой сумела выучить, когда была тут в последний раз. Ее никто не остановил по пути, но удивленно оглядывались ей вслед, что, впрочем, Лену никак не смущало. Оказавшись у заветной двери, Лена чуть выдохнула от напряжения, после чего, постучала.

- Ma chérie, заходи уже! – промурлыкал голос по ту сторону двери, после чего, из-за двери протянулась рука и затащила чуть оторопевшую Лену внутрь. - Долго же ты добиралась сюда.

- П-прошу прощения! – пролепетала Лена, столкнувшись с Амели так близко и вновь ощутив волну тепла и дикого смущения от одного присутствия рядом с ней. – Пробки.

- Я надеюсь, что ты все-таки получаешь удовольствие от представления. – Амели заправила длинный локон черных волос за ухо и ненавязчиво рассмеялась, увидев растерянный взгляд Окстон и ее немного растрепанный вид.

Девушка явно собиралась в спешке, что было видно по немного взъерошенным волосам, чуть помятой рубашке под пиджаком и не застёгнутой пуговицы посередине. Бедняжка, так торопилась, что не заметила этого… Впрочем, это даже немного льстило Амели…

- Да, получаю… - рассеянно ответила Лена и ойкнула, совсем как в тот раз, когда Амели ответила на ее звонок, стоило рукам француженки притянуть ее к себе. От той послышался веселый смех, когда она осмотрела англичанку:

- Так торопилась, chérie, что совсем похожа на воробышка! – Холодные, но учтивые и нежные руки Амели заскользили по пиджаку, расстегивая его, чтобы поправить белоснежную рубашку, особенно, в области воротника, пока растерянная Лена только и успевала, что дышать…

- Охх, как стыдно!… – невольно выдавила Лена, зарумянившись от смущения, когда поняла, как она нелепо выглядела.

- Ничего страшного… - буквально промурлыкала Амели, заставив Окстон просто замереть на месте от восторга. – Мне это даже льстит. Так торопилась ко мне на представление?

- Боялась опоздать… - кивнула Лена, незатейливо поддаваясь тактичным рукам, которые приводили ее внешний вид в порядок. – Не хотела подводить вас.

- «Вас»… - Амели нахмурилась и фыркнула. – Хватит формальностей. – Руки застегнули пиджак, а пальцы провели линию по горлу: - Тут должен быть галстук.

- Не умею их завязывать… - вновь с румянцем призналась Лена, что заставило Амели с заботливой улыбкой покачать головой, а после ее руки попробовали коснуться макушки англичанки:

- Твои волосы… - пальцы коснулись стоящих по прямой прядей и Амели мелодично засмеялась: - Действительно, как я и думала! Ты мажешь их гелем!

- Да-да! – воскликнула Лена с ярким румянцем, капризно надув губы, пока дверь в гримерную приоткрылась и внутрь заглянула рыжая девушка, держащая в руках пышный букет роз:

- Амели~? – нараспев протянула она и продемонстрировала букет: - Тебе опять презент!

- Ох… - Амели закатила глаза и с усмешкой застегнула последние пуговицы на пиджаке Лены. – Удиви меня, Сюзанна.

- Боюсь, не получится. – Хихикнула та. – Все как всегда – «Ж. Лакруа.».

- Положи к остальным, я немного занята. – Покачала головой Амели и когда букет оказался на просторном диване, что был завален бесчестным количеством цветов, француженка отпустила Лену из своего плена, заставив ту чуть озадачиться.

Когда Сюзанна выскользнула из гримерной, Лена рассеянно оглядела себя в зеркале, после чего, кинула взгляд на диван, заваленный цветами и не удержалась от вопроса:

- Вы с Жераром так и не помирились?

- И да… и нет… - протянула Амели задумчиво, завязывая длинные волосы в высокий хвост.

- А где он? – Аккуратно спросила Лена, отводя взор прочь от изящных движений француженки, что заплетала свои волосы.

- Он улетел… по работе. – Последнее слово было сказано с заметным оттенком недовольства и Лена уже помнила почему. – Так происходит каждый раз – его вызывают, мы ссоримся, он улетает, присылает мне каждый день по шикарному букету в день моего выступления, потом возвращается и клянется, что уйдет с этой работы.

Окстон чуть неловко потупила взор в пол, поняв, что стала невольным свидетелем небольшой откровенности со стороны Амели. Лена никогда даже не могла подумать, что сможет как-то… сблизиться с этой женщиной, хотя из мыслей дружеского характера. Но француженка, судя по всему, питала к ней симпатию и даже…заигрывала с ней. Хотя… быть может в этом была виновата знаменитая аура французского шарма?…

- Ладно, думаю, что тебе не слишком комфортно слушать то, как я тоскую по Жерару. - Хмыкнула Амели, возвращая себе улыбку. – Надеюсь, ты не планируешь сбежать от меня, как хотела сделать в прошлый раз?

- По-моему я испытала дежа вю… - протянула Лена, совсем растерявшись такой напористости со стороны Амели, отчего невольно возникал вопрос – «чем она так заинтересовала эту женщину?». – Вы же не остановитесь, если я скажу, что мне крайне неловко?

- Конечно, нет! – Заявила Амели с хитрой усмешкой и подвязала длинный хвост волос, вовсе делая прическу короткой и максимально комфортной для будущего выступления. – Вы меня заинтриговали, Лена. Не вижу ничего зазорного в том, что мне хочется проводить с вами больше времени.

- Оу… - Лицо Лены так и вспыхнуло от прилившей крови, а на губах расцвела немного глуповатая улыбка. – Я… я…

- Ma chérie, у нас осталось не так много времени. – Заметила Амели, посмотрев на часы, висящие на стене, и она с ухмылкой уперла руки в тонкую талию. – Займите свое место, прошу.

- Х-хорошо… - покорно согласилась Окстон и выскользнула из гримерной, не веря, что с ней вообще все это происходит… Когда она успела оказаться в водовороте таких странных, но обязательно приятных событий?… Она попросту не знала… да и не хотела знать.

***

Окстон уже успела защипать себя до синяков – она до сих пор не верила, что Амели пригласила ее с собой в ресторан. И Лена упрямо не могла понять – чем она только заслужила такую благосклонность со стороны этой потрясающей женщины и почему она так ей интересна? Розовый туман влюбленности не покидал Лену ни на секунду, пока она пребывала в компании Амели. И как бы Окстон не говорила самой себе, что у нее нет и шанса – другая часть ее юной импульсивной личности ликовала от любого знака внимания со стороны своего объекта воздыхания.

Амели была не только потрясающей актрисой, красивой женщиной, но и попросту крайне интересным человеком, которого хотелось узнать ближе. Именно последним Лена и руководствовалась, когда в ее действиях исчезла былая робость и сквозь стеснение юной девушки стал пробиваться ее истинный ураганный характер. Благосклонная улыбка Амели, ее теплый взгляд и безмолвный комфорт при общении с ней – делал Лену самой собой в ее присутствии. Смущение, все же, одолевало Окстон каждый раз, когда только Амели называла ее «Ma chérie» или прикасалась к ней, но по сравнению с парой часов раннее – это уже было большим шагом вперед.

Они обе остановились на ужин в том самом ресторане, в котором ужинали на прошлой неделе. Найдя себе тихий уединенный уголок, скрытый от любопытных глаз, они вели незамысловатые беседы, в которых Лена проявляла себя намного смелее и проще, чем в прошлый раз. Эти перемены были по нраву и самой Амели, которая внимательно слушала ее и поддерживала беседу. Юная Окстон проявляла себя довольно одаренной собеседницей и совсем не была похожа на своих сверстниц, отчего интерес француженки к ее личности лишь возрастал, пропорционально простому любопытству.