- Мадам Лакруа пришла? – нервно спросила Лена, оглядываясь на дверь, что вела в кабинет начальницы.

- Нет, она сказала, что немного опоздает и просила меня кое-что сделать. Я уже выполнила ее просьбу и поэтому… - Сатья заботливо заставила Лену сесть в кресло за ее столом. – Что случилось?

- Ох… - Лена глубоко вздохнула и, чувствуя действие трав, проговорила: -…вчера Лакруа сделала мне выговор, помнишь? Короче, мне пришлось задержаться в офисе часа на два, и я опоздала на свой автобус и пошла пешком… ну, наткнулась на не очень дружелюбную компанию. Отобрали телефон и… короче, сама видишь.

- Господи!… – Сатья сочувственно обняла Лену и погладила по голове. – Лена, да ты еле сидишь! Ты была у врача? Что если гематома или?..

- Не, гематомы не будет… - рассеянно пробормотала Лена, и Сатья сочувственно стала протирать влажной салфеткой ее фиолетовый синяк под глазом. – И я не могу сейчас что-то просить у нее. Я ведь только вчера выговор получила… она убьет меня, а потом уволит…

- Но Лена, тебе нельзя работать! – Сатья безнадежно пыталась вразумить Окстон, но та лишь отмахнулась и надела очки обратно, заслышав вдалеке громкий стук каблуков.

В отдел гордо и грозно прошла Лакруа, которая читала на ходу кипу каких-то документов и остановилась перед двоицей девушек, чтобы отдать очередной наказ, даже не кидая на них взор:

- Вашвани, сделай копию этих документов и подай ко мне на стол к трем часам дня. – Лакруа безмолвно отдала в руки Сатьи папку, которую держала до этого в руках, после чего, кинула свой взор на торопливо отвернувшуюся прочь Окстон. – Окстон, что за вид?

- Мадам… - тут же захотела вмешаться Сатья, но замерла на месте, словив на себе резкий взгляд золотых глаз, пока Лена медленно встала на ноги, стыдливо опустив голову вниз.

Лену спасло лишь то, что в отдел, запыхавшись, ворвалась Фария, которая мгновенно обрушила на себя весь холодный гнев Лакруа. Окстон же торопливо и незаметно ускользнула прочь из-под носа начальницы, заранее зная, что та потребует от нее порцию утреннего кофе. Она считалась у их начальницы как личная девочка на побегушках, и сейчас она была счастлива избавиться от внимания женщины к себе.

Вернулась Лена как раз за мгновение до того, как Лакруа вполне ожидаемо потребовала свой утренний напиток и, зная прекрасно, что их начальница была очень пунктуальна в своих личных делах – сейчас она должна была заниматься тем, что рассматривала вчерашнюю документацию и прочую волокиту, обычно, стоя возле окна. Это давало шансы на то, что Лена зайдет незамеченной и уйдет обратно…

Собственно, ее мысли подтвердились – Лакруа стояла спиной к входу и лицом к окну, изучая бумаги в своих руках. Окстон проскользнула в кабинет бесшумной тенью, оставила на столе приготовленный кофе и выскользнула обратно… и так продолжалось весь день – Лена упрямо игнорировала боль во всем теле и легкое головокружение, поразительно притворяясь при косом взгляде начальницы, когда та как-либо выходила из своего кабинета и смотрела на нее, оставляя комментарии по поводу темных очков при себе.

Лена было подумала, что так оно и продолжится, и она спокойно продолжит работать, но в какой-то момент судьба подвела ее и когда она утомленно присела в свое кресло, после очередной пробежки от одного этажа до другого с целью передать документы – ее настигла мигрень и сковывающая в теле боль.

- Лена, перестань уже! Ты даже ходить уже не можешь! На тебя больно смотреть, честное слово! – Фария, узнавшая о состоянии Окстон от Сатьи, также не смогла оставить коллегу без своих слов. – Возьми у Лакруа отгул и сходи в больницу!

- Все нормально. – Тут же отозвалась Лена сдержанно и поднялась вновь на ноги, когда Лакруа вновь вышла из своего кабинета.

- Окстон. – Позвала Лакруа строго, и Лена глубоко вздохнула, с каким-то жалобным отчаянием думая – «что я могла натворить на этот раз?».

- Да? – Лена спокойным шагом вышла из-за стола и подошла ближе, пытаясь скрыть свою незначительную, но увеличившуюся за насыщенный день хромоту.

Начальница сверлила ее пронизывающим взглядом около минуты и пока Окстон успела в очередной раз подумать о том, как она собирала вещи и искала новую работу, губы высокой женщины неожиданно расплылись в поистине дьявольской усмешке, вместе с тем, как ее руки намеренно и показательно уронили папку с очередными документами на пол:

- Подними.

Лена сжала зубы от злости, обиды, адской боли во всем теле и, едва попытавшись выплеснуть все, что накопилось внутри, Окстон с глубоким вздохом наклонилась за документами и подняла их, еле сдерживая себя от стона боли во всем теле. Судя по лицу Лакруа – та была недовольна.

- Mon dieu… - пробормотала Амели, вернув себе холодное выражение лица и потребовала: - Сними очки.

- Нет. – Неожиданно пискнула Лена, помотав головой.

- Уволю. – Тут же пригрозила Лакруа со стальными нотками в голосе, пока Сатья и Фария, единственные свидетельницы разворачивающейся картины, замерли в страхе. – Снимай. Сейчас же.

Лена опустила голову и замерла, не в силах что-либо сделать, на что Лакруа обхватила ее аккуратный подбородок длинными пальцами и заставила посмотреть ей в глаза, когда другая ее рука стянула злосчастные очки. Окстон боязливо зажмурилась, а заслышав тишину, длящуюся неприлично долго, учитывая и то, что ее подбородок так и не отпустили – она робко приоткрыла глаза, сталкиваясь с искренним удивлением всегда холодной ко всему начальницы. Холодные, но бесконечно нежные, пальцы выпустили подбородок из своего плена и через несколько мгновений тишины Лакруа строго приказала:

- Ко мне в кабинет. – И сама же направилась туда, оставив растерянную Окстон посреди помещения, пока в ее сторону было устремлено два сочувствующих взгляда со стороны Сатьи и Фарии.

- Да пошло оно все… - обреченно буркнула Окстон и последовала в кабинет, решив, что если ее и уволят, то она устроит сейчас такой скандал, что…

- Сядь. – Лена замерла на месте, когда она зашла внутрь и услышала голос начальницы…таким сопереживающим и заботливым в свою сторону. – И расскажи мне все.

Окстон медленно прошла к одному из кресел, что стояли напротив стола Лакруа, обычно, для ее важных гостей или партнеров. Оказавшись в нем, Лена позволила себе облегченно выдохнуть, а когда начальница оказалась рядом с ней, протягивая ей горячую кружку с кофе, она поняла, что никто ее увольнять не собирался…

- Почему не сказала мне, что у тебя неприятности? – спросила Лакруа… нет, сейчас с Леной говорила не она, а… Амели. Ибо голос впервые сейчас не отдавал сталью, командными нотками, а звучал по-человечески сочувствующим, но все таким же строгим.

- Вы сделали мне вчера выговор и, если бы я попросила у вас отгул, думаю, вы не слишком радостно восприняли бы это. – Призналась Лена тихо, робко взяв в руки кружку с горячим напитком.

- Твой ухажер тебя побил? – Нахмурилась Лакруа, но получив мотание головы, она нахмурилась еще больше. – Тогда что случилось?

- Ну… - неуверенно протянула Лена и, сделав глубокий вдох, проговорила: -…я задержалась вчера на работе и опоздала на свой автобус. Пришлось пойти пешком и… зашла в не самое благоприятное место… отобрали телефон, наличные и…

Лена вздрогнула, ощутив прикосновение холодных пальцев к своему подбородку и когда ее заставили посмотреть в глаза Амели, Окстон невольно покрылась румянцем – так близко к этой потрясающей женщине она не была никогда, особенно она никогда не видела такого теплого и грустного взгляда в лице их начальницы. Та позволила себе сочувственно погладить щеку Окстон, после чего, она робко коснулась синяка под ее глазом, и когда англичанка против воли зажмурилась, зашипев от боли, она отняла руки, пробормотав короткое – «прости».

- Я думала, что ты притворяешься. – Призналась Амели спустя несколько мгновений молчания. – Ненавижу, когда меня пытаются так обманывать. Тем более давят на жалость, выставляя мелкие проблемы катастрофическими. Но у тебя действительно проблемы – могла бы не изводить себя. Все-таки отличить настоящие травмы и фингал от искусственных очень просто.