- ОКСТОН!!

Голос их начальницы всегда был чем-то сверхъестественным.

Всегда четкий, холодный и расчетливый голос, обычно, не превышал допустимой нормы, которая переводила голос в крик. Если начальница была зла или недовольна, то она всегда говорила холодно, спокойно и с расстановкой, совсем редко повышая тон на эмоциях, да и этого было достаточно, чтобы заставить всех подчиненных трепетать в ужасе. Стоило ли говорить о взгляде пронзительных глаз, напоминающих иной раз бушующие молнии? Одно лишь присутствие начальницы, казалось, заставляет общую температуру в помещении упасть на несколько градусов, а шансы вылететь с работы повышаться в несколько раз…

…и слышать подобный крик от, всегда сосредоточенной и холодной ко всему начальницы, было сравнимо с падением звезды - событие, какое происходило раз в жизни, а то и реже…

- Походу кого-то убьют. - Шепнула Сатья с сочувствующим лицом переговариваясь с Фарией.

Та, нахмурив брови, кинула взгляд через плечо, на стол, за которым сидела понурая англичанка. Окстон затрясло, и она нервно выскочила из-за стола, спотыкаясь по дороге несколько раз и шепча про себя отчаянное – «я – труп».

Лена заходила в кабинет смотря глазами в пол. Коленки у нее нешуточно тряслись, сердце билось в груди, словно птица в клетке, а, оказавшись в кабинете начальницы, она вовсе пожелала припасть к полу всем телом, потому что ноги ее не держали. Очки, которые она обычно носила при работе за компьютером, сейчас спадали на кончик носа и Лена нервно сняла их вовсе, положив в нагрудный карман деловой жилетки.

Поняв, что она еще жива, Лена робко приподняла взгляд и поняла, что ее начальница стояла спиной к ней, смотря в большое окно, выходящее своими видами на одну из центральных улиц Лондона. В кабинете царила напряженная тишина и пока Лена терпеливо ждала своей участи, ее взгляд против воли вновь скользнул по фигуре начальницы. Будь проклят бог или сам дьявол, что даровал ей такую начальницу…

Она была истинной фурией в облике превосходной женщины, чья внешность была дарована ей… Нет, точно дьяволом! Длинные черные волосы спускались своей длиной почти до бедер, несмотря на то, что они были завязаны в тугой хвост; деловой костюм из строгой блузки и черного пиджака не мог скрыть безупречных форм упругой груди и округлых идеальных бедер, обтянутых тканью строгой юбки. Пытливый взгляд Окстон не мог остановиться на достигнутом, и он продолжил свое путешествие…ниже… Опустился на прямые длинные ноги, облаченные в черные капроновые колготки, а еще ниже - изящные черные туфли на каблуках…

Эта женщина вводила в восторг своим видом, когда она была спокойна и стояла, словно изваяние, предназначенное для любования, но также своим видом эта женщина ввергала многих в ужас, когда просто…смотрела на кого-то.

О ней ходило много слухов, многие из которых сходились в том, что эта женщина всего добилась сама, пережив множество личных трагедий, как гибель любимого супруга, крах компании и бизнеса, которым тот руководил, большая задолженность налоговой и жизнь впроголодь.

Но, как гласили те же слухи, молодая вдова выдержала все эти испытания и вскоре она колоссальным трудом добилась того, что погибшая и разорившаяся компания ее покойного мужа снова оказалась в строю одних из самых престижных. И именно по этой самой причине, эта женщина была очень требовательной, строгой, жесткой и… беспощадной к всяческим неурядицам, опозданиям и оплошностям со стороны подчиненных.

Список уволенных ею работников можно читать до бесконечности. Этому была своя очевидная причина - парфюмерно-косметическая компания, которая сегодня занимала практически центральное место на рынке, не могла себе позволить плохих работников…

И если Окстон стояла здесь, то это означало лишь две вещи - ее оштрафуют и сделают страшный выговор или… уволят. И судя по тому как начальница только что кричала - ее ждал второй вариант…

- Что это? - Лена даже не сразу сообразила, что начальница повернулась к ней и, облокотившись рукой о свой стол, другой она держала в руках какие-то документы. - Почему здесь нет печати и подписи?

- Это моя ошибка, мадам Лакруа. - Дрожащим голосом просипела Лена, чувствуя увеличивающуюся в коленках дрожь, когда прищуренные глаза истинной хищницы полоснули ее в резком взгляде, словно кинжалы. - Я обязана была отдать эти документы Сатье, чтобы она их подписала.

- Эти документы формально стоят больше, чем вся твоя жизнь, Окстон. - Голос женщины был ровным, но таким строгим и ледяным, что Лена уже мысленно паковала свои вещи и искала новую работу… - Мне из-за тебя пришлось отменить важную встречу, и я потеряла доверие со стороны партнеров, которые должны были одобрить один проект.

Лена молчала, боясь хотя бы пискнуть - сейчас она напоминала самую настоящую мышку, сжавшуюся перед грозной пантерой, что могла прихлопнуть ее одной лапой…

«Меня уволят!!» - Лена практически уже лежала на полу, свернувшись в клубок, не в силах смотреть на укор и холодную ярость в глазах женщины.

- Мне следовало бы уволить тебя. – Лена судорожно выдохнула, заслышав страшные слова. – Но на твое счастье, эти люди согласились рассмотреть другой день для встречи. Ты лишаешься всех премий.

- Как скажете. – Тут же кивнула Лена, соглашаясь со словами начальницы.

- И получаешь штраф в размере десяти процентов от своей зарплаты. – Продолжала Лакруа ледяным голосом, медленно подходя к большому террариуму, стоящему справа от входа в кабинет.

- Справедливо. – Вновь отозвалась Окстон хриплым голосом, стоя смирно, словно по струнке, пока начальница безмолвно смотрела в террариум, где жил ее любимец и… талисман компании, от которого у всех подчиненных по телу проходились мурашки.

- И задержишься сегодня, чтобы навести порядок в документации, полить цветы в моем кабинете и покормить Жерара.

- В-вашего т-тарантула?.. – голос Лены предательски дрогнул, а дрожь ужаса мгновенно спустилась по позвоночнику вниз.

- Птицееда. – Поправила Лакруа подчиненную ровным и безразличным тоном. – Возвращайся к работе, но сначала принеси мне кофе.

- Хорошо. – Вновь покорно и смиренно ответила Лена и выскользнула на ватных ногах из кабинета, где тут же позволила себе пасть на колени, едва дверь за ней закрылась. – Господи, я жива…

- Она тебя не уволила?? – тут же обеспокоенно посыпались вопросы от коллег и когда англичанка слабо помотала головой, от всех также послышался облегченный выдох.

Вспомнив о том, что мадам Лакруа потребовала от нее кофе, Лена не стала испытывать ее терпение и очень скоро вскочила на ноги, устремившись в кафетерий на первом этаже офисного здания. Она не могла допустить, чтобы в ней снова разочаровались…

***

Амели Лакруа в своей жизни ненавидела лишь три вещи: ложь, слабохарактерность и давление на жалость. Последнее выводило ее из себя больше всего – очень многие пытались давить ей на жалость, когда она выгоняла кого-то с работы или отчитывала за оплошности. Прожившая около семи лет в жестких условиях, без всякой поддержки со стороны друзей или семьи – Амели презирала людей, которые пытались разжалобить ее, выставляя незначительные проблемы катастрофическими. И те, кто проработали в ее компании хотя бы год, прекрасно об этом знали…

- Лена?… – Сатья первая заметила осунувшуюся англичанку, шедшую к своему месту… с черными очками на лице. Мгновением позже она заметила и небольшую хромоту своей коллеги. – Господи, что с тобой??

- Тише, пожалуйста… - хрипло выдохнула Лена, невольно приложив ладонь к своей голове и облокотилась о свой стол, с глубоким вздохом чуть сдвигая очки вниз и заставляя Сатью шокировано подойти ближе.

- Кто тебя?… – начала она, прежде чем Окстон надвинула очки обратно и сжала губы в тонкую полоску. – Лена… что случилось?

- Я… скажем так, столкнулась кое с кем… - Лена попробовала хихикнуть, но это прозвучало настолько жалко, что она ощутила подкатывающий к горлу ком.

- Ох… сиди, я сейчас сделаю тебе чай!.. – Сатья исчезла всего лишь на минуту и когда она вернулась, то насильно заставила Окстон выпить напиток, в котором та растворила для нее успокоительное. – Теперь, рассказывай.