- Что, таки да?..- растерянно спросил Андрей.

   - Ты опять о своем? Нет, тут другое... - Помялся еще немного, словно решая, говорить ли, глубоко затянулся и продолжил, выдохнув струю голубоватого дыма: - Что-то не так со мной... Вроде и ерунда какая-то - подумаешь, сны замучили, скажешь кому - засмеют. Я поначалу так и думал - ерунда, мол, у каждого свои сны. Но что-то не так...

   Андрей слушал друга, не перебивая, боялся, как бы тот снова не замкнулся в себе. Уже по одному голосу Виктора он понял, даже скорее почувствовал - что-то действительно не так. Не таков был старый друг, чтобы из-за ерунды так переживать, видать, и впрямь проблема серьезная...

   - Понимаешь, снится мне уже больше года один и тот же сон, собственно, не сон тот же, а баба одна. Я ее не вижу, не знаю, как она выглядит, я ее просто чувствую, ощущаю и физически, и буквально сердцем. Даже тепло ее тела, хотя и не вижу его. Ты понимаешь, я от нее просто дурею, я обалдеваю, мне с ней так хорошо, как никогда в реальной жизни не было. Я буквально купаюсь в ее любви, в ее ласках, нежности... Такое блаженство мне не дарила ни одна реальная баба, а я их перевидал немало, ты знаешь. А когда я уже почти на седьмом небе: вот уже, вот сейчас!, как тут же обязательно что-то происходит - или будильник звонит, или телефон, сегодня вот ты... И всегда в самый ответственный момент - или за мгновение до полного блаженства, или только, чувствую, сейчас она скажет что-то важное, кто она, где ее искать - тут же просыпаюсь. Мне каждое утро не хватает буквально мгновения до чего-то важного. Я просто чувствую, как медленно схожу с ума, я четко ощущаю, как едет моя крыша... Андрюша, ты знаешь меня миллион лет. Скажи, был ли я когда-нибудь склонен к сантиментам, распускал ли я когда-нибудь сопли из-за баб? Андрюша, мне тридцать пять лет, я благополучно избежал сомнительного счастья принадлежать одной женщине, я вообще всегда относился к бабам потребительски - каюсь, сволочь я этакая! Меня вполне устраивали все эти вальки, алки, наташки ровно до тех пор, пока они не начинали проявлять ко мне собственнических чувств. Я никогда не понимал этого извечного бабского стремления непременно выйти замуж, непременно охомутать какого-нибудь лоха и затащить его в загс. Я всегда гордился своим иммунитетом к их чарам! А теперь я схожу с ума от какой-то нереальной красотки, а может, и не красотки даже - говорю же, я никогда не видел ее лица, может, она последняя уродина, а я просто схожу с ума! Андрюша, я погибаю! Я думаю о ней с утра до вечера, я мечтаю о том, как снова встречусь с ней во сне, и как нам с ней будет здорово вместе. Я уже не могу нормально вести машину, я только и делаю, что выглядываю ее среди прохожих. Но ее нигде нет! Она приходит только ночью, только во сне. А мне этого уже мало. Мне становится трудно жить без нее, я буквально чувствую, как без нее мне не хватает воздуха! Это не я, я не могу быть таким слизняком, я не могу плакаться в жилетку лучшему другу из-за какой-то выдуманной бабы! Андрюша, это болезнь, ты понимаешь? У меня что-то с головой, Андрюша! Но мне так не хочется быть сумасшедшим! Я не хочу в "Кащенко", я хочу жить, как нормальный человек! Я не псих, но я становлюсь им на своих собственных глазах, Андрюша!.. А ты говоришь импотент...

   Виктор с чувством раздавил окурок в пепельнице, резко поднялся и сделал несколько шагов. Пол в комнате был устлан толстым мягким ковром и совершенно заглушал шаги. Ему хотелось топать ногами, кричать, но дурацкий ковер отбил это желание - что толку топать, если результат не будет услышан? Даже сейчас, во время эмоциональной бури, Виктор был предельно рационален во всем до мелочей. В этом был весь он - высокий, крепкий, статный, воплощающий в себе женские мечты о мужском идеале. Принц, да и только! Еще бы не принц - довольно молод, шикарная трехкомнатная квартира в новом, построенном специально для владельцев тугих кошельков доме со всеми примочками, "Ауди" последней модели, солидный счет в банке, да при этом не "кошелек с ушками", а очень даже интересный мужчина. И даже больше. Пожалуй, если бы не наличие небольшого рваного шрама на левой щеке, его с полным основанием можно было бы назвать редким красавцем. Наверное, именно о таком принце и мечтают все женщины, по крайней мере, та их часть, которая не мечтает о ярко выраженном блондине, потому как Виктор был как раз брюнетом, но глаза его были чистого голубого цвета, такое вот редкое сочетание очень темных волос и светлых глаз. Неудивительно, что женщины вокруг него так и вились. Он их не искал - они сами находили его. А теперь этот принц стоял посреди гостиной своего друга и чуть ли не бился в истерике, словно кисейная барышня!

   - А голоса ты не слышишь? - Андрей нарушил возникшую паузу.

   - Какие голоса?

   - Ну не знаю... Инопланетян каких-нибудь...

   - Ты что, издеваешься?! Ах ты гад, я перед ним душу изливаю, а он издевается! - Виктор был взбешен.

   - Не слышишь? Ну и какой же ты тогда псих? Подумаешь, сны ему сняться! Сны - это тебе не голоса, разберемся как-нибудь. Помнишь, я рассказывал, что у моей Янки подруга есть смешная? Рита. Та, которая похожа на героиню рекламного ролика "МММ" тоже Риту "куплю жене сапоги"? Так эта Рита, которая подруга, много лет усердно пыталась похудеть, перепробовала сотни диет - и ни хрена, только еще больше растолстела. А недавно ей порекомендовали экстрасенса - ты не поверишь, стала чуть ли не тоньше моей Янки! Если уж экстрасенсорша из Риты лялю сделала, ей твои сны разгадать - раз плюнуть!

   - Андрюша, какая экстрасенсорша, я тебя умоляю, я себя и так последним идиотом чувствую, а ты из меня еще и посмешище сделать хочешь? Совсем сдурел! Это ты Янке своей предложи к экстрасенсу сходить, может, перестанет декалитрами "Тархун" жрать!

   - "Тархун" не водка, пусть жрет! Чем тебе "Тархун" не нравится?! - тоже повысил тон Андрей.

   - Насколько я помню, он не нравится тебе, а не мне, - примирительным голосом произнес Виктор и улыбнулся. Андрей хотел было возразить, но вспомнил сегодняшний разговор на кухне, и засмеялся. Виктор еще некоторое время пытался быть серьезным, но не выдержал и расхохотался.

   5

   Москва

   Молчание повисло в воздухе. Виктор с укором смотрел на друга, в его взгляде ясно читалось: "Я ж тебе говорил!" Крыть Андрею было нечем. Помочь-то он хотел искренне, да видать, и впрямь оказался неправ. Даже, кажется, очень неправ.

   Экстрасенсом оказалась миловидная молодая женщина, слишком молодая и слишком миловидная для экстрасенса - ну разве такая сможет разобраться с его, Виктора, проблемой? Приятели были поражены, увидев ее. Еще бы, ведь ожидали увидеть древнюю старуху со скрюченным носом, окопавшуюся в каком-нибудь шалаше, увешанном связками трав и сухими змеями да лягушками. Но подстать хозяйке оказалось и ее "логово": в современно обставленной квартире ничего не указывало на то, чем зарабатывала на жизнь хозяйка. Ни тебе хрустальных шаров, ни разбросанных карт, ни пузырьков с привораживающими зельями не было видно. Квартира, как квартира, дом, как дом. Все, как у нормальных людей: прихожая, кухня да две комнатки - небольшая и маленькая, в меру заставленные такой же малогабаритной мебелью. Все вокруг было чистым и светлым, подоконники были уставлены цветами в глиняных вазонах, пара вьющихся висела на стене вместо ковра. Вроде бы все нормально, всего в меру, довольно уютно, но и Виктор, и Андрей чувствовали себя несколько скованно, видимо из-за причины, приведшей их сюда, да из-за гнетущей тишины, повисшей после короткого и немного нервного изложения возникшей у одного из посетителей проблемы.