Пока никакой инициативы от Стинга не было, Орландо уже поняла, что сегодня не ей суждено стать его жертвой, а наоборот, ведь, как видно, ему ничего сейчас не нужно, кроме свободы и объяснений. Выходит, про инстинкты это всё была шутка. Что же, она ещё отыграется на нём. Между тем блондин чуть приоткрыл глаза, переставая отвечать одним лишь сопротивлением. Его дыхание стало чуть прерывистым, испуг и напряжение начали медленно покидать его. Убийца драконов довольно быстро переменил свой настрой, самовольно отстраняясь от губ леди. Та с небольшим сожалением оторвалась от него, но её покоряющий взгляд говорил всё за неё. В то время как взгляд Эвклифа тоже переменился.
- Моя леди, - одними губами прошептал юноша, после стискивая зубы и ярко сверкнув новым огоньком в глазах, стискивая зубы и немного показывая клыки. А вот это уже было что-то новенькое. Минерва не сразу поняла, что произошло, когда блондин резко вновь выхватил поцелуй у той, кто хотела сделать его своей игрушкой.
Нечто слишком сильно ударило ему в голову. Да так, что у мага света всё перед глазами помутнело, он почти ничего не видел и не ощущал. Но, несмотря на всё это, появилось новое чувство, разбуженное, видимо, действиями этой брюнетки. Словно огромное количество алкоголя в один миг заполнило организм, захватывая и мозг. Этот “алкоголь” заставил Стинга почувствовать одновременно меньше внешних воздействий и больше того, что творилось внутри него. Или же… вызвало ложные чувства. Но всё это не так важно. Главное, что сейчас этому блондину ничего не нужно. Кроме одного.
- Ненавижу тебя, - поцелуй разорвался так же резко, как был начат, и эта фраза мгновенно дыханием слетела с губ Эвклифа, который в следующую же долю секунды уже вновь заставлял их с Минервой губы сомкнуться. То чувство при поцелуе заполняло его всего без остатка, по телу пробегала мелкая лихорадочная дрожь, его бросало то в жар, то в холод. Всё тело требовало действий, движения. Именно поэтому в поцелуе, как ранее Минерва, он вымещал все эти чувства. Жар, холод, дрожь, затем он снова отстраняется, чтобы набрать побольше воздуха и, не прикасаясь к её губам своими, проникает в её рот языком, заставляет её делать так же, затем вновь углубляется как это только возможно. Такое ощущение, что он просто внезапно сошел с ума. Но разве это возможно?
Настала очередь Минервы терять дар речи от удивления. Всё-таки, это правда? И сейчас инстинкты начинают пробуждаться в нём? Но ведь это не по правилам, ведь она была уверена, что он будет подчиняться ей до последнего. Выходит, она ошиблась ,а её отец был прав? Но ведь это не так, как она задумывала, ведь она действительно в глубине души сильно опасалась правды. Как же теперь быть?
Но пока она размышляла, у неё не осталось шансов на то, чтобы изменить хоть что-то. Её вновь и вновь захватывали в жаркие объятия. Драконьи объятия, и никак иначе. Дыхания не хватало, приходилось рывками захватывать его. Вот так, на этом ещё не всё. Стинг больше не боролся со всем своим желанием, что с каждой секундой увеличивалось, хотя казалось, что сильнее хотеть уже невозможно. И это было потрясающе. Теперь всё стало куда проще: никто не сопротивлялся. Крепко сжимая поводок на шее блондина, брюнетка слышала его дыхание и иногда проскальзывающее рычание, ощущала его жаркие поцелуи и то, как его руки тоже не остались без дела: он то с огромной силой прижимал её тело к себе, то водил по её спине, доходя до бёдер. Эвклиф сжимал её ягодицы до крика, заставлял девушку откланяться назад под собственным напором. И снова их обоих поглощает такое желание, что тут не поспоришь с инстинктами.
Атмосфера накалилась до обжигающего состояния, воздух пропитался страстью и тонким ароматом их тайных пожеланий. Звуки её неуверенных постанываний и его сдавленного рычания, ко всему этому примешался ещё один звук - звук разрывающейся дорогой ткани платья. Безжалостно и безо всяких церемоний отбросив платье, превратившееся теперь в жалкие тряпки, Стинг в этот момент предоставил своему взгляду тело своей стервы во всей красе. Ох, она была прекрасна, и ещё сильнее разгоралась искра в глазах убийцы драконов от понимания того, что эта девушка точно никому раньше не позволяла даже прикоснуться к своему потрясающему телу. Идеальные изгибы, упругая большая грудь, прекрасные бёдра. Это настолько шедевральное творение природы, что даже непонятно, как в этом произведении исскуства может существовать столь тёмная душа. И как эта душа может желать столь грязных вещей, о которых мечтает сейчас. Но ведь инстинктам мага света это лишь на руку. И теперь он может вдоволь поиграться с её телом. Для начала провести пару экспериментов над ней, ведь нужно проверить, настолько ли она на самом деле идеальна, как то кажется.
И вновь все планы Минервы терпят крах. Ведь это не простой дракон, его сила понастоящему великолепна. И инстинкты его в несколько раз сильнее тех, что у других драконов. А его тело, оно ведь тоже обладает особым притяжением. почему Орландо не послушала отца и пошла на этот рисковый шаг? Ведь если сейчас ему что взбредёт в голову, то тут ей не отвертеться со всей своей магией. Собственный невольный воскрик отвлекает брюнетку от размышлений. Снова руки блондина крепко сжимают ягодицы волшебницы, а его губы оставляют наконец измученные губы стервы, позволяя ей наконец отдышаться. Но не тут-то было.
Ухватившись зубами за ниточку между чашечками лифа на девушке, не отпуская её упругую попку, блондин сорвал верх белья, вновь без разбору отбрасывая его куда-то за круг, после чего мгновенно уткнулся лицом между груди волшебницы, скользя по её коже языком и простыми поцелуями, слегка царапая её клыками. В слепом желании ему так хочется удовлетворить всё, объять её полностью, заполучив всё и сразу, не считаясь с желаниями собственной жертвы. Сам того не замечая, во время того, как он сладостно терзал её грудь, своими же руками блондин заставил Минерву слегка тереться об него бёдрами. В это время он отчетливо ощущал, как в штанах ему становится слишком жарко и тесно, и хочется от них поскорее избавиться.
- С-Стинг… - наконец, едва слышно произносит Орландо, кладя руки на голову Эвклифу, что уже добрался до первого её соска и, обхватив его зубами, чуть оттянул вперёд, после чего ускоренно обвёл его языком и принялся посасывать. Минерва выдала протяжный томный стон, чуть прогибаясь навстречу этому ненасытному дракону. Его движения похожи на какой-то особенно страстный танец под особенный ритм с закономерностью, которая засекречена от посторонних, с сопровождением в виде обрывочных стонов брюнетки, которые он сам вызывает тем, что посильнее давит пальцами на упругие округлости своей жертвы, либо вновь пускает в ход острые клыки, чтобы причинить боль. Боль, ведь он садист по своей натуре, ему нравится её болезненный стоны, мешающиеся со стонами возбуждения. Ему нравится, как её пробирает дрожь, как она, такая сильная при всех и такая непоколебимая, прогибается и краснеет от того, с каким остервенением он прикасается к её коже и к её сокровенным частям тела.
Больше страсти, больше вожделения. Голова уже кружится, и тело становится тяжёлым, вся энергия словно сходится в пульсацию, от которой некуда деваться. И она каждую секунду снова и снова сходят с ума в этом круговороте желаний. Мир становится так далеко, что близко - это только тела их, и кажется, что их не оторвать друг от друга никакой силой. Как закон притяжения, и от самого центра организма крики во всю, который сотрясают ту атмосферу, образовавшуюся вокруг них. Пора бы перейти к более важным вещам, хотя так хочется насладиться друг другом в полной мере. И будьте прокляты инстинкты, за то, что творят такое. Больше нет сил держаться, если всего секунду промедлить, то отчетливо кажется, будто можно запросто умереть от перевозбуждения. При чем такое ощущение окутывает их обоих. А как же это приятно!
