Я снова согласилась – и остаток дня все-таки провела в зале для медитаций бок о бок с Джоаной.

Нам обеим было о чем подумать, а делиться переживаниями не слишком хотелось, и оттого компания друг друга нас более чем устраивала.

***

Наутро кузина снова улыбалась – с едва заметным облегчением, как человек, принявший трудное, но верное решение. Каким бы ни был ее выбор, он самым положительным образом сказался на ее энтузиазме: Джоана порхала по гостиничному номеру, как весенняя бабочка, и старательно выбирала гарнитур к светло-голубому платью. Сегодня начинался следующий виток празднеств, на сей раз посвященных годовщине брака Их Величеств. По-настоящему пышный бал, разумеется, давали в столице, – но и здесь, в Лиданге, не могли обойти праздник стороной. Особенно когда выяснилось, что Его Высочество намерен задержаться на архипелаге.

У меня же попросту не оставалось выбора: помимо Третьего, в Лиданге остался лорд Рино со своей неповторимой супругой. Покинуть начальство, так и не выяснив, чем же важна черная рыбка герцога Вайенн, было выше моих сил.

Поэтому я обреченно заглянула в шкаф и велела приготовить темно-шоколадное платье с черной кружевной отделкой – и немало удивилась, когда Джоана, отвлекшись от своей трудновыполнимой задачи (аквамарины или морской жемчуг?), решительно оттеснила в сторону горничную, не дав ей приступить к своим обязанностям.

– Синее, – категорично заявила кузина и вытащила из шкафа другое платье, наглядно расправив верхнюю юбку.

– Это же твое, – несколько растерялась я.

– Мы одинакового роста, – заметила Джоана и протянула мне вешалку. – И фигуры у нас похожи. Ну же, примерь! Синее платье пойдет тебе больше.

Я покачала головой.

– Светлые платья на бал надлежит надевать юным девушкам, – напомнила я, – и свободным дамам. А темные тона подобают… – тут до меня, наконец, дошло, и я осеклась.

Я ведь тоже свободная дама. Срок траура, даже продленный втрое в знак огромного уважения к покойному мужу, истек. Я снова могу танцевать на балу, заводить поклонников и носить одежду светлых тонов.

Только вот как быть с тем, что мне всего этого совершенно не хотелось?..

– Именно, – бессовестно улыбнулась кузина. – Темные тона тебе уже не подобают и, если ты продолжишь убегать ото всех заинтересованных кавалеров, не будут подобать еще лет десять-пятнадцать. Смирись и живи дальше. Это все, что тебе остается.

Я перевела недоверчивый взгляд с серебряной отделки платья на нежное личико Джоаны. Последние слова прозвучали как-то чуждо – будто не ее.

«Не для меня ли ты просила совета на второй день в Храме?» – так и не спросила я. Кузина, отлично понимавшая, что все мольбы, адресованные Храму, остаются в Храме, с молчаливым торжеством протягивала мне платье акварельно-синего оттенка.

– Жемчуг, – безапелляционно сказала я ей и взяла платье.

Джоана скорчила мне рожицу и, ненадолго нырнув в шкаф, с едва скрываемым злорадством вручила мне сложную конструкцию из металлических обручей, спиц и кожаных ремней. Я с опозданием вспомнила настоящий фасон платья и невольно отступила назад.

Да оно же, наверное, весит килограмм двадцать!

– Последняя мода, – прокомментировала дражайшая кузина и попыталась нахлобучить на меня этот ужасающий конструкт. – Сплошная выгода: не позволит нахальным кавалерам подойти слишком близко, а от достаточно настойчивых и достойных – не даст удрать. Кроме того, ты будешь уверена, что юбка не задерется, даже если разразится пепельная буря.

В последнем я и так уже была уверена. Эта юбка задралась бы только вместе со мной. В случае, скажем, пепельного урагана.

Но… леди Хикари ведь в таких и ходит, и танцует. Неужели я не справлюсь?..

Дабы король и королева могли праздновать и веселиться наравне со всей страной, не оборачиваясь на протокол, на входе всем гостям вручали белую маску, полностью закрывающую лицо. Входить в зал разрешалось только в ней, а снять ее надлежало, вернувшись домой. Разумеется, в Лиданге Их Величеств быть не могло – но традиция есть традиция. На один вечер все гости превращались в «милордов» и «миледи», без оглядки на настоящие титулы.

На архипелаге маски выдавали в полном соответствии с представлениями местного общества о комфорте: дышащие, тканевые, натянутые на твердый каркас. Надеть их следовало прямо в автофлаксе, куда заглянула расторопная служанка.

В зал я отправилась со смутным предвкушением веселья. Каковы шансы, что меня узнают в маске и чужом платье с жестким корсетом? Разве что по волосам… но мало ли в Лиданге дам с каштановыми волосами?

Впрочем, леди Джейгор вряд ли порадовалась бы началу сегодняшнего бала. В центре внимания, взглядов и шепотков очутились не мы с Джоаной, а леди в снежно-белом платье, бескрайнем и сверкающем, как хелльская метель; ее не портила даже безликая маска. Напротив, леди использовала ее так же умело, как и все уловки из своего бездонного арсенала. Едва заметные повороты и наклоны головы заставляли тени танцевать на маске, создавая иллюзию подлинных эмоций, проступающих сквозь ткань.

Блистательная леди Хикари была узнаваема всегда. В какие бы рамки ее ни загоняли требования этикета и традиций. А вот ее спутника традиционный мундир высших придворных чинов и контрастная маска делали безликим и неузнаваемым.

Впрочем, лорд Констант ди Эмбер всегда предпочитал действовать из тени. А уж яркая леди Хикари тень отбрасывала густую и темную.

– Пойдем, поздороваемся, – предложила я Джоане, когда мы обменялись приветствиями с хозяевами приема, и указала взглядом на занятную пару.

– Я… – кузина заметно смутилась и кивнула кому-то за моей спиной.

Я обернулась.

– Чудесный вечер, миледи, – вежливо поклонился мужчина в светлом сюртуке. Он казался старше, пока стоял, не двигаясь. В поклоне же стала отчетливо видна незавершенность и какая-то неуловимая угловатость фигуры.

Сын баронета Сайерза. Разумеется, он еще слишком юн, чтобы отточить манеры и пластику движений до уровня великосветских львов…

– Я обещала милорду первый танец, – призналась Джоана.

– Разумеется, – вздохнула я. – Обещания следует выполнять.

И к приметной леди Хикари я отправилась в одиночестве – как выяснилось, и к лучшему. Вблизи стало очевидно, что ее спутник не только подобающе безлик, но еще и сантиметров на пять-семь выше, чем обычно.

– Не смотрите на меня так пристально, – веселым и хорошо знакомым голосом попросил он, едва я приблизилась. – Мне и косых взглядов собственного секретаря хватило.

«У него же глаза зеленые, – растерянно подумала я, – а у Константа – почти черные, и волосы длиннее… неужели никто не заметил?»

– Сегодня планируется что-то грандиозное? – осторожно уточнила я вместо неуместных вопросов о внешних различиях лорда асессора и его секретаря.

– О, рутинные развлечения, – хищно заверил меня лорд Рино. – Впрочем, сегодняшний костюм их приятно разнообразит.

Я невольно покосилась в угол зала, где вокруг невысокой, тонкой фигуры в праздничных храмовых одеждах образовывалось привычное пустое пространство: за плечом Сестры высился массивный мужчина в форменном мундире и белой маске. Кто же заметит, что сегодня разница в росте хрупкой жрицы и ее спутника несколько уменьшилась?..

– Однако, ты и сама сегодня преподнесла сюрприз, – заметила леди Хикари, и ее маска будто бы улыбнулась мне. – Отрадно видеть, что ты наконец-то будешь веселиться вместе со всеми…

– О да, – многообещающе согласился лорд асессор, и я привычно замерла в азартном предвкушении очередного «вам не понравится». – Если вас не затруднит, миледи, повеселитесь где-нибудь возле во-он того джентльмена в сером сюртуке. Да-да, тот, рыжий, вы не ошиблись. Уверен, он до смерти хочет заполучить вас на полонез, хоть еще и не осознал этого. Проверьте его рукава, но ничего не берите, только сообщите Сестре о своих находках.

Я сдержанно кивнула, извинилась и направилась к намеченному джентльмену, силясь вспомнить, как же его зовут. Вроде бы человека с таким же приметным медно-рыжим ежиком волос мне представляли в начале прошлого бала, и он действительно приглашал меня на танец, но тогда я отказалась.