Пробегая в неспешном темпе мимо КУМУ, я невольно сморщилась. Теперь я в музей ни ногой. И дело даже не в том, что я занималась сексом с незнакомцем в туалете на первом этаже. Дело в том, как он повёл себя после.

Я, конечно, сталкивалась с тем, что мужики ведут себя как придурки, когда им отказывают, но вчерашнее выступление Артура было из ряда вон. Я не понимала, для чего он искал встречи со мной ещё раз. Для того, чтобы сказать мне, что я шлюха? Так я это и без него знаю. Чтобы унизить меня? Но зачем, учитывая, что он не местный, мы с ним никак не пересекаемся и вообще ничего друг другу не должны. Я искренне хотела бы относиться к его колким словам с безразличием, но у меня не получалось.

Вслушавшись в музыку, я отбросила все ненужные мысли из головы, чтобы окончательно не портить себе настроение. Кое—как я смогла расслабиться, и даже начала насвистывать нехитрый мотив песни «Whatever you like» Николь Шерзингер, или как там её. Пробежка начала приносить привычное удовольствие, и я сменила свой мягкий темп на ускоренный, радостно ощущая, как мышцы напряжённо перекатываются под кожей с каждым движением. Я бежала, представляя, как сжигается шоколадный торт, который я с горя слопала вчера на ночь и довольно улыбнулась. Радостный оскал сразу же сполз с моего лица, потому что неожиданно, передо мной на аллее выросла здоровенная фигура, и я впечаталась лицом в широкую грудь.

По инерции меня откинуло назад, но чьи-то руки не дали мне упасть. Я не сдержалась, и взвизгнула, потому что врезалась я в Артура, так некстати появившегося на дорожке. Он резко отпустил руки, и я покачнулась, но всё—таки устояла на ногах. Возмущённо вздохнув, развернулась и побежала в обратном направлении, в сторону дома и людей, которые обычно не заходят в это место.

Артур поравнялся со мной, делая быстрые уверенные шаги, и я ускорила темп, втопив, что есть мочи. Скрыться мне не удалось, потому что он сгреб меня в охапку уже через секунду, и что—то громко сказал над моим ухом, перекрикивая звуки музыки. Я попыталась вырваться и лягнуть его локтем в пах, но он увернулся. Мои наушники вывалились из ушей, и я услышала чертыханье, а потом Артур сказал:

– Да угомонись ты! Я не причиню тебе вреда.

– Отпусти, – пролепетала я, хватая ртом воздух.

Несколько секунд моей жалкой попытки убежать отразились жжением в лёгких, и я схватилась за грудь. Артур отпустил меня и обошёл, встав спереди. Я наклонилась чтобы отдышаться, и упёрлась ладонями в колени.

– Что тебе надо? – спросила я, когда мой голос стал более—менее ровным.

– Я хотел извиниться.

Я подняла голову, и удивлённо посмотрела на него. Он попытался улыбнуться, но его лицо было напряжённым, а глаза с беспокойством разглядывали меня.

– Кажется, мы это уже проходили, – буркнула я, и сделала глубокий вдох.

Воздух со скрипом ворвался в лёгкие, но потом сразу же стало легче. Сердце по—прежнему колотилось, как сумасшедшее, но в целом ничего. Надеюсь, по мне не видно, что он напугал меня так, что я чуть не схлопотала сердечный приступ.

– Слушай, я повёл себя как мудак, – спокойно сказал Артур, – Прости. Я не привык, что мне отказывают и разозлился.

Я ещё раз глубоко вдохнула и выпрямилась. Это было плохой идеей, потому что правый бок пронзила острая боль, и я начала растирать зудящее место.

– Прощён. Но не делай так больше. Ты же не маньяк—преследователь, в самом деле, – выдохнула я, и пошла неспешным шагом по дорожке.

Вытащив мобильник, который практически сполз мне в трусы, я намотала провод от наушников на телефон, я увидела, что Артур плетётся следом.

– Если бы ты оставила свой номер телефона, я бы просто прислал сообщение, – произнёс он с улыбкой.

Я фыркнула, и бросила короткий взгляд на него. Сегодня он был одет просто, но тем не менее, колоритно. Длинные ноги были облачены в светло—синие джинсы, порванные на коленке, а сверху была надета белоснежная футболка с портретом Путина. Я улыбнулась такой дерзости и запрокинула голову, чтобы посмотреть на него.

– Что? – вопрошает Артур, нахмурившись.

– Милая вещица, – я кивнула на футболку, – И как тебя ещё не побили горячие эстонские парни.

– Наверное, я не похож на человека, которого можно побить, – он улыбнулся в ответ.

Мы снова замолчали, продолжая идти по аллее, окружённой густыми клёнами, бревенчатыми скамейками и зелёной летней травой, растущей на газонах. Июль в этом году выдался тёплым, если конечно двадцать два градуса по Цельсию можно считать тёплыми. Но для Эстонии, в которой летом температура воздуха не поднимается выше двадцати пяти, такое лето нормально. Многие даже умудряются купаться в море и загорать на пляже, когда градусник показывает девятнадцать.

– Артур, чего ты хочешь? – наконец—то спросила я.

– Разве не ясно? – он засунул руки в карманы джинсов, и я невольно проследила за его действиями.

«Мы прячем руки в карманах, чтобы скрыть эрекцию» – прозвучали его слова в голове, и я уставилась на приличную выпуклость прямо под ширинкой.

– По—моему, это пройденный этап, – каркнула я, не придумав ничего лучше.

– А, по—моему, это только начало, – задумчиво протянул Артур, всматриваясь в силуэты прохожих, гуляющих в парке.

– Слушай, ну перепехнулись разок в туалете музея, – набравшись смелости, почти спокойно сказала я, – Ничего особенного не произошло. В конце концов вряд ли у тебя проблемы с женским вниманием.

– Я не успел получить удовольствие, – сказал он с лукавой ухмылкой, и перевёл глаза на меня.

Я остановилась посреди аллеи, как вкопанная. Медленно переваривая его слова и припоминая события того вечера, я уставилась на него непонимающе:

– С этим вроде бы проблем не было.

Он встал передо мной, и поправил влажную прядь волос, выбившуюся из моего хвоста.

– Ты считаешь, что пятнадцать минут мимолётного кайфа меня удовлетворили? – наконец—то сказал он после долгой паузы.

Я моргнула, и нахмурилась. Обойдя его, я снова направилась в сторону дома, как раз проходя мимо злосчастного музея.

– Кира, – крикнул он, а потом догнал меня широкими шагами.

Он хотел что—то сказать, но я перебила:

– Ничего не выйдет.

– Почему?

– Потому что я не хочу.

– Врушка, – с какой—то странной теплотой в голосе сказал он.

Повернула голову и посмотрела на Артура. Он улыбался. Я тоже невольно улыбнулась, и покачала головой.

– Ты не отстанешь, ведь так?

– Не отстану. У меня в запасе две недели, и по выходным полно времени. Могу караулить тебя у подъезда, – улыбнулся ещё шире, – Вдруг я всё—таки маньяк—преследователь? – заговорщицки шепнул он.

Я хмыкнула, и бросила на него оценивающий взгляд. Нет, на маньяка он не похож. Скорее всего, ему просто скучно и действительно никогда раньше не отказывали. Взыграли инстинкты. Хочет получить то, что ему недоступно.

Классика жанра.

– Ладно, – сказала я, немного подумав, – Как быстро тебе надоедают новые пассии?

Артур резко скрылся из вида, и мне пришлось обернуться через плечо.

– Не понял? – переспросил он, нахмурившись, когда снова нагнал меня.

– Ну, сколько тебе нужно времени, чтобы потерять интерес?

Он моргнул несколько раз и нахмурился ещё больше.

– Не знаю. Я никогда не задумывался над этим, – он почесал затылок, а потом безвольно опустил руку вдоль тела.

– Три ночи, – вырвалось у меня.

– Что три ночи?

– Я дам тебе три ночи, и ты отвалишь, – пояснила я.

Его лицо осветила довольная улыбка, он как—то встрепенулся и выпрямился.

– Окей.

– Только никаких плетей, связывания и прочих извращений, – поставила главное условие я, сворачивая на угол своего дома.

– Я не по этой части, – буркнул он.

– Вот и договорились, – я встала у подъезда и позвонила в домофон.

– Я заеду в семь? – он приподнял брови и подошёл ко мне вплотную, вынуждая прижаться к двери.

– Хорошо.

– Поцелуй на прощание? – Артур сложил губы бантиком, чуть наклонив лицо ко мне.