— Если вам угодно, могу поклясться на Библии, — язвительно протянула она, принимая более уверенную позу.

— Нет, на сегодня её с меня уже хватит, — голос его был всё ещё так же холоден как лёд. — Мне будет достаточно того, что вы посмотрите мне в глаза.

Ида подняла голову и посмотрела точно в его серые, непроницаемые и ничего не выражающие глаза, взгляд которых, однако, давил сильнее, чем взгляд верховного прокурора.

— Хорошо, — Ида бессильно отвернулась в сторону. — В несколько раз больше.

— Давайте, — повелительно потребовал герцог, протягивая руку.

— Что? — растерянно переспросила виконтесса Воле, невольно оглядываясь по сторонам.

— Ваши счета, список ваших кредиторов с суммами, — спокойно пояснил Эдмон, продолжая держать руку протянутой. Средней виконтессе Воле не оставалось ничего другого, кроме как протянуть ему несколько листов, исписанных её мелким, не всегда аккуратным, почерком. Эдмон принял листы, и, развернувшись, с хозяйским видом прошёлся по кабинету, мельком изучая записи. Ида с некоторым недовольством наблюдала за этой вольностью.

— Это всё? — наконец спросил он, оборачиваюсь на девушку. Ида молча кивнула.

— Я оставлю это себе, если вы не возражаете, — Эдмон сложил листы, убирая их во внутренний карман сюртука.

— Зачем? — испуганно воскликнула Ида, мгновенно выскакивал из-за стола с явным намерением вернуть себе эти бумаги. — Не собирайтесь же вы всё это оплатить?

— Именно. Или вы обращались ко мне не за этим?

Виконтесса Воле опустила глаза и отступила на шаг.

— Но ведь это огромные деньги, — прошептала она, продолжая глядеть в пол.

— Да, — кивнул Дюран, — но вы же ведь знали, чего просите. К тому же, рано или поздно, истинную сумму вам пришлось бы назвать. К какому числу вам нужно погасить долг?

— К восьмому марта, — со вздохом ответила Ида, чувствуя, как все внутри у неё сжимается от осознания того, что её и эту страшную дату разделяют всего лишь пять дней. Внезапная мысль заставила её вскинуть голову.

— Будет лучше, если я выплачу это от своего имени.

— Я знаю, как делаются подобные вещи, о моём участии в этом деле узнает лишь пара человек, — спокойно ответил Эдмон. — Интересы обеих сторон должны быть соблюдены.

— Мне кажется из нас двоих больше всего заинтересованы вы! — в отчаянье воскликнула Ида

— У нас с вами разные интересы, виконтесса, — Дюран не переставал улыбаться. — И каждый из нас заинтересован лишь в своих.

— И когда же я должна выразить вам свою благодарность? — спросила Ида, делая упор на последнее слово.

— Вы так чудесно произнесли это, что я, уверен, не буду разочарован, — усмехнулся Эдмон и мысленно выругал себя за это.

— Теперь я хотя бы заслужила подобное отношение, — спокойно, даже излишне холодно ответила Ида, скрещивая на груди руки. — Однако, мой вопрос остался без ответа.

— Я пришлю вам записку, как только разберусь со всем этим, — герцог Дюран указал на краешки листов со списком кредиторов, которые торчали из его кармана.

— По вашему выражению лица я вижу, что мне не придётся долго ждать.

— Не люблю затягивать с делами, — пожал плечами Эдмон. — Думаю, мы решили уже всё, что было нужно. С вашего позволения я вернусь в «Терру Нуару», у меня, да я думаю и у вас, ещё очень много дел. Всего хорошего, мадемуазель Воле. Буду вас ждать.

Произнеся последние слова, он поклонился и вышел из кабинета, широко распахнув дверь.

— До свиданья, господин Дюран, — ответила Ида, глядя ему в след, и тихо добавила. — Что ж, нам всем остается только ждать.

Иде казалось, что прошла целая вечность, наполненная безмолвием, между тем моментом, когда ушел Эдмон и тем, когда в кабинет вбежала Жюли, резко останавливаясь возле стола и, опираясь на него руками, наклоняясь так, что бы её глаза и глаза сестры были на одном уровне.

— Ида, что он сказал? — взволнованно заговорила она. — О чём вы говорили? Не молчи, ради Бога!

— Забрал у меня список кредиторов и сказал, что всё оплатит, — горько усмехнулась Ида.

— Дорого же он тебя ценит, я смотрю, — с такой же усмешкой ответила Жюли, отходя от стола и усаживаясь в кресло, стаявшее в стороне, у камина.

— Даже не знаю, стоит ли радоваться этому? — риторически воскликнула Ида, подходя и облокачиваясь на каминную полку.

— Возможно, я сейчас скажу что-то ужасное, — Жюли опустила глаза, заливаясь краской, — но если тебе… Если ты… Я могла бы… сказать пару слов, если ты понимаешь о чём я…

— О да, Жюли, совет женщины мне непременно потребуется, — со вздохом прошептала Ида и, внезапно вспомнив о младшей сестре, спросила, — кстати, Моник не возвращалась?

— Нет, — ответила старшая Воле, покачав головой. — Я понимаю, ты не хотела, что бы она встретила его здесь. Кстати, ты уже придумала, как мы объясним ей наше чудесное спасение?

— Скажу, что наши родственники по материнской линии любезно откликнулись на нашу просьбу о помощи, — тяжело вздохнула Ида.

— А почему ты не попросила их о помощи с самого начала? — Жюли наконец-то смогла задать вопрос, который уже давно мучил её.

— Я просила, — коротко ответила средняя Воле. — Они написали, что я слишком дорого обхожусь им.

Жюли презрительно хмыкнула. Винить Иду в том, что всё складывалось именно так она не могла, как бы та ни настаивала на том, что единственные виновники — это она и её любовь. Поэтому, крест за всех участников этой истории приходилось взваливать на плечи герцога Дюрана, которого Жюли теперь, более прежнего, считала бесчестным мерзавцем.

***

Эдмон гнал коня бешеным галопом, нещадно нахлестывая его по бокам. Он не знал, куда лежал его путь. Куда-нибудь подальше отсюда, подальше от самого себя, от Иды, ото всех. Он не чувствовал себя сейчас ни живым, ни мертвым. Он был жив, его сердце отчаянно колотилось в груди, толи от быстрой езды, толи от ненависти к самому себе, но холодность рассудка заставляла задуматься о том, что его душа мертва.

Почти не глядя, он перемахнул через высокий забор, ограждавший пастбище для выпаса овец, а точнее то, что от него осталось, и круто повернув коня, который едва не упал на бок, погнал его вдоль забора к другому краю всё того же пастбища. Всё шло не так, как он хотел. Он ехал на «Виллу Роз» чтобы извиниться перед Идой, чтобы хоть как-то оправдаться, а в итоге он лишь оправдал свою репутацию. Неужели он был настолько ужасен, что никому, даже девушке, которую он любил больше жизни и ради которой готов был умереть, не мог принести ничего, кроме боли и разочарований?

Взмыленный конь тяжело дышал и хрипел. Эдмон не давал ему остановиться до тех пор, пока разгоряченное животное не вылетело на подъездную аллею «Терры Нуары». Уже шагом, уныло опустив голову, конь побрел по аккуратной дороге. Подъехав к парадному подъезду, Дюран спрыгнул на землю и, кидая поводья в руки слуги, направился в дом. В холле его тут же встретил дворецкий.

— Здравствуйте, господин Дюран, — сказал он и Эдмона накрыла такая волна непонятной злобы, что будь у него в руках что-нибудь тяжелое, то он непременно убил бы несчастного дворецкого. Не удостоив слугу ответом, Дюран прошел через холл к лестнице.

— Будут какие-нибудь указания? — спросил дворецкий своим исполнительным тоном, глядя в спину хозяина.

— Да будут, — Эдмон остановился посередине лестницы и, обернувшись, продолжил, — Первое: я даю всем выходной с шестого по седьмое. Всем. Это значит, что в «Терре Нуаре» не должно быть ни одного живого человека. Второе: пусть подготовят экипаж, я уезжаю в Париж на несколько дней. Третье: убирайтесь с глаз моих и не беспокойте меня до обеда.

С этими словами он быстро взбежал по лестнице, оставив в холле недоумевающего дворецкого.

========== Глава 23 ==========

Комментарий к Глава 23

Данная глава не несёт смысловой нагрузки и происходящие в ней события не повлияют на сюжет. Это просто небольшой бонус в виде четырёх страничек и авторского любования великолепным герцогом Дюраном)