Держаться за футболку в такой позе теперь было неудобно, да и близости Кёну было мало. Хотелось сильнее прижаться к телу Чонина, почувствовать его жар, слиться с ним воедино, поэтому пока позволяли силы, Кёнсу перенес руки за шею Кая и обхватил ее, цепляясь как за спасательный круг. Поцелуй не прекращался, стал более требовательным, дышать с каждой секундой становилось труднее. Но Кён даже не против был задохнуться, лишь бы не заканчивались эти приятные ощущения, лишь бы они продолжались вечно.
Рука Чонина медленно опустилась с талии на бедро Кёнсу. Еще секунда, и Кай, обхватив попу своего друга, прижимал его к себе сильнее, чтобы почувствовать, насколько велико желание, чтобы быть уверенным, что не он один возбужден.
Парень издал стон, когда Чонин потерся о его возбужденную плоть. Реакция Кёна оказалась настолько приятной, что Чонин не удержался от улыбки, а потом, оставив в покое любимые губы, переместился к шее, оставляя на ней жгучие поцелуи. Кён уже мало что понимал. Возбуждение от поцелуя накатило так быстро, что смело в дальний угол сознания все то, что он еще недосказал. Осталась только одна мысль о том, что он любит Кая, и хочет быть с ним, не смотря ни на что. И он хотел большего, потому что одних поцелуев почему-то было мало. Впрочем, он и так понимал, что вслед за поцелуем, придет и желание. А противиться ему Кён не собирался. Он готов был пойти до конца, но не потому что, Лухан сказал, что Чонин этого сразу захочет, а потому что Кёнсу сам хотел этого.
Тяжело дыша Кён пробирался под футболку друга, исследуя пальцами каждый кусочек тела, каждую мышцу, стараясь запомнить этот момент, чтобы вспоминать, каково было ощущение в первый раз. Чонин, с каждой секундой распаляясь все больше, уже вообще ни о чем не мог думать.
- Кённи, - тяжело дыша, прошептал он на ухо другу, когда капля здравомыслия в голове все же дала о себе знать. Чонин понимал, что им еще слишком рано переходить на новый уровень отношений, ведь они еще толком и первую часть не закончили. Но ответ Кёнсу, его хриплый сладостный голос, сорвали стоп-кран окончательно, заставив Кая отпустить последние мысли и нестись напролом к заветной цели.
- Я хочу тебя… - прошептал Кёнсу, начиная активно стаскивать с себя обувь. Чонин не стал сопротивляться и тоже присоединился к нему. Они столкнулись друг с другом снова, когда с обувью было покончено, и сразу же прижались друг к другу телами, начиная продвигаться прямо по коридору, целуясь, обнимаясь и время от времени натыкаясь на выступающие предметы. Когда они миновали порог гостинной, Кёнсу оказался прижат к стене. Чонин, понимая, что двигаются они слишком медленно, подхватил хёна руками под попу, и Кён, оценив ситуацию, вскоре запрыгнул на бедра своего любимого, успев при этом коснуться спиной выключателя и зажечь свет в комнате. Они, все еще целуясь и не смотря под ноги, смогли пойти в таком положении до стола, на котором все еще стоял приготовленный ужин, и Чонин тут же усадил хёна на край стола, вспоминая, что именно в такой позе они поцеловались в прошлый раз. И грех было сравнивать оба раза, но Кай отметил про себя, что еще не раз теперь будет пользоваться моментом, чтобы в порыве страсти усадить хёна на стол в гостиной или на кухне, напоминая ему о том дне, когда он признался ему. Потому что именно тогда началось их сближение друг с другом.
Одежда вдруг начала мешать, и как только Кай подумал о том, чтобы избавиться от нее, Кёнсу быстрее него ухватился за края футболки и потянул вверх. Кай только руки успел поднять, и футболка, соскользнув с тела, была отброшена в сторону. Кён, пройдя томным взглядом по любимому прессу, вдруг вспомнил все те моменты, когда видел Чонина таким. Он знал наизусть каждый выступ на теле своего друга, но сейчас, прикасался к нему впервые.
Их губы снова встретились в поцелуе и страсть вспыхнула с новой силой, когда Кай уместился между ног Кёнсу и как можно ближе прижался к нему, чувствуя жар его тела и ощущая, как плавится хён от его прикосновений, когда Чонин, опускаясь ниже, касается губами торчащих сосков; как сдавливает руками бедра, стараясь прижать хёна к своему паху; как скользит языком по шее, оставляя мокрую дорожку и чувствуя, как дрожит хён в его руках. Взгляд Кёнсу был затуманен, кровь ударила в голову. Он не понимал почти ничего, даже когда, оставшись без футболки, с наполовину расстегнутыми штанами, спрыгнул со стола и потянул Чонина за руку в спальню. Потому что не хотел ждать, потому что поскорее нужна была разрядка.
Чонин, не сопротивляясь, шел следом. И когда дошел до кровати, его легонько толкнули в грудь руками. И он не возражая, упал на спину, с любопытством наблюдая за тем, как Кёнсу нависает над ним сверху, целует каждую клеточку его тела, спускаясь все ниже. Страсть затянула Чонина окончательно, когда Кён, упоенный возбуждением, вобрал в рот набухший орган. Кай застонал, не в силах сдержать крик в себе, и только сжал пальцами простынь, потому что, черт возьми, ничего лучше он никогда не испытывал. В голове почему-то проскользнули слова Чанёля о гей-порно, и смущающий взгляд Кёна после этого инцидента. Чонин не поверил тогда, что это может быть правдой, но сейчас, наблюдая за тем, что вытворяет хён своими губами, понял, что Кён и в самом деле готовился. И от осознания этого стало совсем жарко, и Чонин уже готов взорваться от сводящих с ума ощущений, но вовремя пришел в себя, и через несколько секунд сам прижал Кёнсу спиной к кровати, нависая сверху и смотря в глаза со всей своей любовью. На щеках Кёна теперь горел алый румянец. Он все же в первый раз делал минет парню, и, когда Чонин смотрел на него таким довольным взглядом, становилось не по себе. Но когда Кай, избавив парня от штанов, прикоснулся к его плоти, стеснение отошло на второй план. И Кёнсу в полной мере вдруг понял, что видео, которое он смотрел, не врет, что стоны в них настоящие, потому что невозможно спокойно молчать, когда тело горит огнем, а сам Кён мысленно уносится куда-то ввысь, где вскоре обязательно должны взорваться сотни или даже тысяча фейерверков.
Он не замечал почти ничего, погружаясь целиком в свои ощущения. И даже не сразу заметил целующего его в губы Чонина, который теперь тоже оказался совершенно обнаженным, в глазах которого страсти было ничуть не меньше. Только теперь в них появилось что-то еще, что просто не могло не вызвать улыбку на его губах.
- Кённи, - Кай усмехнулся, с любопытством оглядывая Кёнсу, пытаясь сообразить, когда же его хён успел подготовиться к тому, что им предстоит. Потому что вещи, которые он случайно нашел в кармане его штанов, не могли появиться там за считанные секунды. Ответ для Кая был очевиден: Кён заранее планировал признаться ему дома, и если уж подготовился так тщательно, значит знал, что у них что-то будет. – Ты с собой это привез?
Кён только глазами в удивлении похлопал, не понимая, к чему Чонин клонит, потому что ничего особенного он из Америки не привозил. Вот только Кай был уверен, что это не так, и почему-то хитро и даже немного смущенно улыбался?
Перед взором Кёнсу вмиг оказался презерватив и баночка со смазкой, которые Кай теперь держал в руке, показывая их хену, потому что, как казалось Чонину, желание так вскружило Кёну голову, что он обо всем забыл.
А ведь Кён и в самом деле забыл, и он бы непременно покраснел со стыда, если б не был так возбужден. Теперь вся эта история с «подарками» Хунханов казалась не столь смущающей. Хотя и было немного не по себе.
- Это Лухан, - объяснил парень. - Он сказал, что ты не захочешь ждать.
Взгляд Чонина вдруг переменился, и его улыбка вновь пропала с лица, будто ее там и не было.
- Так ты поэтому? – он разочарованно вздохнул, а потом приподнялся на вытянутых руках, не зная, хватит ли у него сил и смелости отодвинуться и оставить Кёнсу в покое. Потому что, черт возьми, слишком сложно отодвинуться, когда под тобой лежит объект твоих эротических фантазий на протяжении уже долгого времени. А притвориться, что это очередной сон, Кай был не в силах. Потому что это реальность, и Кёнсу не исчезнет, если просто закрыть глаза и проснуться.
