- Он ее любит, – ответил Кай на вопрос Чанни. Он хотел сказать это более уверенно, так, чтобы чувствовалось, что он понимает чувства друга, более того, поддерживает его. Но голос все же предательски дрогнул, не давая возможности скрыть истинные чувства. Любопытно, он когда-нибудь сможет без боли в груди вспоминать о своей безответной любви?

Кай отвел взгляд в сторону, думая над этим. Чанёль просто наблюдал за ним. Он, конечно, обещал Кёнсу, что ничего не скажет, но что, если Кён так и не решится? А Чанёль своим вмешательством ведь мог помочь обоим своим друзьям. Потому что смотреть на их страдания было выше его сил. Он, глядя на них, и сам чувствовал себя несчастным.

- Знаешь, чувства ведь могут измениться, - наконец произнес Чанни, решив все-таки вмешаться в дела двух влюбленных. Он решил не говорить Каю прямо о чувствах Кёнсу, раз уж обещал. Но намекнуть ему на это никто не запрещал.

- Что ты имеешь в виду? – Чонин снова взглянул на Чанёля.

- Чувства могут измениться. И Кёнсу это тоже касается, - парень повернулся к Каю всем корпусом. А потом бросил беглый взгляд в сторону двери, проверяя, не выходит ли кто из комнаты. - Честно говоря, он сомневался, что ему стоит жениться. Парень, который уверен в любви к своей девушке, сомневаться не будет.

Чонин немного нахмурился, пытаясь понять, что именно не давало Кёнсу покоя, потому что он вообще не заметил ничего странного в поведении друга, когда приезжал к нему в гости. Пожалуй, не считая самого мальчишника и утра следующего дня. Но на это ведь была причина, так что поведение Кёна не казалось чем-то странным. Почему же он тогда сомневался? В голове проскочила беглая мысль, что, возможно, Кёнсу думал о самом Чонине, и его чувствах, когда узнал о них. Но эта мысль показалось Каю чересчур неправдоподобной, сказочной, несбыточной. Кёнсу ведь четко дал понять, что между ними не может ничего быть, так что глупо было надеяться, что что-то могло измениться всего за какой-то вечер.

- Ты должен понять, что он расстался с Эмили, потому что сам этого хотел, а не из-за твоего вмешательства. Просто, до того инцидента, он не понимал, что поступает неправильно.

- Но, - Кай уже ничего не мог понять. Все вдруг так запуталось, и действия Кёна с несостоявшейся свадьбой казались несколько нелогичными, – я не понимаю. Разве он ее не любит? – Чонин с любопытством теперь глядел на Чанёля, уже не зная, что и предположить. - Я же видел его взгляд, когда они были вместе.

- А я видел его взгляд в последнюю минуту перед женитьбой. В тот момент он выглядел таким несчастным. Не спорю, Эмили по своему важна для Кёна… но знаешь, она далеко не единственная, кто у него в сердце.

- Есть кто-то еще? – спросил Чонин, чувствуя какое-то неожиданное волнение в груди, когда поймал на себе взгляд Чанёля. Кай не был уверен, что понял все правильно, но если судить по реакции Чанни, и той едва уловимой улыбке, что мелькнула на его лице, этим важным человеком в жизни Кёнсу мог быть и сам Чонин. Только пока что верилось в это с трудом. А Чанёль как назло просто отмалчивался, интригуя все больше.

- Тебе лучше спросить его об этом лично, - бросил в ответ парень. – Ты ведь не глупый, Чонин. Понимаешь о чем я? – Чанни пристально посмотрел в глаза парня, проверяя, понял ли Чонин смысл сказанных им слов.

Кай только сильнее хмурился, выискивая по выражению лица Чанни хоть какие-нибудь подсказки. Сердце уже давно стучало в груди, реагируя и понимая происходящее куда быстрее самого Чонина. Парень же просто рылся в голове, продумывая логические цепочки, которые могли привести его к правильному ответу. Но как он не пытался, никакой цепочки не образовывалось. Сердце продолжало твердить, что Чонин именно тот, кто в сердце у Кёнсу, а разум – что это простое недоразумение, и что подсказки Чанёля – всего лишь глупая шутка.

Чонин опустил взгляд, раздумывая, чему верить, а Чанёль, тихонько выудив телефон из кармана, уже набирал сообщение Ханю.

Кёнсу все еще сидел с закрытыми глазами, удобно умостившись лбом на холодной поверхности стола, когда в комнате прозвучал некий сигнал мобильного. Кён, услышав копошение в стороне, решил просто его проигнорировать. Да и не хотелось пока ни с кем разговаривать. В данный момент парень предпочитал унылое одиночество, чтобы просто отдохнуть от нервного напряжения, которое беспощадно съедало его разум. Мысли в голове Кёнсу разлетелись по углам, когда вдруг с одной стороны дивана к нему подсел Сэхун, а с другой – Лухан. Парни, будто специально зажали Кёна между собой, чтобы тому не вздумалось убежать. А бежать стоило, потому что взгляды этих двоих не предвещали ничего хорошего. Кёнсу стало не по себе, когда он оглядел обоих парней. И мысленно пожелал, чтобы Чонин поскорее вернулся. Он бы и Чанёлю был бы рад, но все же Кай был куда лучшим вариантом, потому что одним только взглядом мог заставить парней отсесть подальше.

- Что-то случилось? – спросил Кён, когда Лу внезапно закинул на него свою руку, будто они были знакомы уже долгое время и являлись хорошими друзьями. Кёнсу немного поежился, вспоминая, что происходило в комнате ранее, когда Сэ и Лу были здесь одни. Парень даже пожалел, что не вышел из комнаты вслед за Чанёлем, потому что боялся, что эти двое продолжат свои игры, не обращая на него внимания. А ведь они вполне способны были это сделать, раз уж не побоялись заняться сексом, не закрыв при этом дверь. Кёнсу теперь надеялся, что они не будут приглашать его присоединиться к ним. Хотя это было весьма сомнительно, и Кён думал, что виной подобным мыслям, являлись эти чертовы Чанёлевы диски, которые разворотили его фантазию вдоль и поперек.

- Ничего особенного, - ответил Лу невинным голосом, посылая Кёнсу ряд мурашек из-за внезапного чувства страха. Потому что невинность в совокупности с маньячной улыбкой, создавала совершенно обратный эффект.

- Ты ведь хочешь остаться с Чонином наедине? – спросил Сэхун, и Кёнсу теперь повернул к нему голову, немного подумав и кивнув.

Лухан в следующий момент уже ухватил До за подбородок и снова повернул его лицо к себе.

- Тогда просто притворись пьяным.

- Что? – Кёнсу показалось, что он ослышался, потому что в голове пока не укладывалось, для чего ему нужно притворяться, особенно тогда, когда он и притворяться-то особо не умел. – Зачем это?

- Ну как это зачем, - снова вставил слово Сэ, заставляя Кёнсу оторвать подозрительный взгляд от ухмылки Ханя, и взглянуть в серьезное лицо Сэхуна. – Мы тут подумали и решили, что вам нужно поговорить в более спокойной обстановке. Клуб явно не подходящее для этого место.

- То ли дело – дом, - вмешался Лухан, снова заставляя Кёна посмотреть в его сторону. – Там можно и поговорить, и кое-чем другим заняться… - он снова усмехнулся, посылая по коже Кёнсу новую порцию мурашек, а потом еще бровями поиграл, явно на что-то намекая. Кён предпочитал не думать о том, что это был за намек, потому что где-то на подсознательном уровне уже знал ответ.

- Так что просто доверься нам и сделай вид, что ты пьян.

- Но я не смогу, - Кёнсу начал не на шутку нервничать, зная наперед, что весь этот план провалится на корню. - Чонин сразу все поймет.

- Тогда просто сделай вид, что тебе плохо, - Лухан поднялся на ноги, повернулся к До и указал кивком головы на диван. – Ложись, будем лечить.

- Чего? – Кёнсу только выпучил на парня свои глаза, мысленно продумывая пути отступления. Потому что последняя фраза Ханя звучала чересчур двусмысленно и пугающе. – Может, без этого обойдемся?

Но парни, словно прочитав мысли друг друга, качнули в ответ головами.

- Без этого будет неправдоподобно.

- Но…

- Кёнсу-я, у нас мало времени, Чонин скоро вернется, - не выдержал Лухан, чувствуя пятой точкой, что они могут проворонить подходящий момент. Кай с Чанни ведь не будут вечность стоять под дверью. Рано или поздно им придется вернуться. А если Кёнсу будет так отчаянно сопротивляться, переживая, что ничего не получится, весь их план лопнет по швам.