— пробел —

Серсея идет в халатике по коридору их дома, стучит в дверь Ланселя. Дверь открывается. Халат стекает с ее плеч, падая на ковер. Она перешагивает его и скрывается в комнате обнаженная.

— пробел —

Лицо Бриенны словно у древней валькирии — в шлеме с рогами и косой она органична. Тело ее заковано в доспех, она спускается с неба на огромной крылатой лошади и кричит:

— Так, я везу тебя в больницу и я не слушаю твоих вариантов! Следующего твоего родственника, решившего свалиться мне на голову, я могу и убить ненароком.

Джейме истерически корчится — он видит Тириона в ветвях дуба над девятым классом. Его ладони судорожно прижаты к груди в молитвенном жесте.

— пробел —

— Бриенна, ты как тот палач, который халтурку домой тащит. Сколько можно латать этого парня? Ну, нет ума и вагон понтов — смысл в нашей работе?

— Ты давал клятву Гиппократа, он пострадал, я в приемном отделении.

— Лично тебе я ничего не должен, скорая везти сюда его не хотела, и черт его знает, чем ты их очаровала, что по дороге не выкинули.

— Он никуда отсюда не уедет.

Фигура Бриенны вдруг скрывается за черными латами штурмовиков из Звездных Войн, а в руке появляется световой меч. Нежно-розовый.

— пробел —

Лицо прямо перед ним. Светлые волосы под шапочкой, мимические морщинки паучками держат глаза, зеленые глаза с золотыми прожилками смотрят с укором.

— Мама! — кричит он, внезапно узнавая. Поднимается шум и какая-то суета, он понимает, что видение ускользает, и хватает ее за руку. Она неожиданно материальна.

Лицо матери уплывает вверх, что-то произносит, но рука остается на месте. Свет равными порциями проезжает по его телу, и он понимает, что едет. И вдруг все стихает, и остаются только мама и Бриенна, мама говорит ей: «Сон. Здесь», указывая куда-то в сторону. «Сейчас!», — добавляет она. Бриенна уходит. Лицо мамы снова приближается, губы размыкаются, и она говорит уже ему: «Мальчик». Слово отражается эхом, обволакивает его и он окончательно засыпает.

========== 3.29 Бритва Оккама / Бриенна ==========

— Это что-то новое в нашей секции — у нас есть потерпевшие, совершенно нет нападающих, все молчат, родители негодуют! Что произошло?! — Барристан Селми орал на свою группу уже битый час, но Лансель все так же идиотски улыбался. Движения его были скованы, тело покрыто синяками. Хуже всего выглядело его лицо.

— Так, а что мы покатываемся, ситуация сильно принципиально лучше у нас, вы считаете? — Русе Болтон говорил ледяным тоном, не предполагавшим смеха, но ситуация была слишком хороша, чтоб ее не использовать. Он продолжил, остановив взгляд своих бесцветных глаз на ней:

— Бриенна, выдержанная… девушка. У тебя травмы обоих рук и левого колена. Условно совместимые с игрой. Это мода такая? Сначала золотой лев ломает лапу, ты травмируешь обе для равновесия?

— Нет, — отрицать такие глупости было легко.

— Кстати, лев снова в больничке… и вы не поверите, со второй лапой, — меланхолично заметила Арья.

— Откуда?! — взревел Джендри.

— О, ты знаешь, птичка насвистела, хорошенькая, — Арье явно нравилось злить Джендри.

Из-под потолка с матов на границе площадок доносился мерный хруст. Аша на своей половине и Теон на своей методично грызли яблоки и обсуждали новости.

— Ну, допустим, травму двух рук и двух колен я себе легко представляю, — заметил Теон. — И нанести таковые можно и со сломанными передними конечностями…

— О, эксперт! Пробовал? — Аша презрительно сплюнула семечко в руку. — На одно колено, значит, фантазии не хватает, малыш?

— Не беси меня, железнорожденная!

— Ой как страшно, вся горю, того гляди, сама себе нанесу травмы чем-нибудь…

— Все же должна быть логика. Особенно когда все молчат, — рассуждал Джон. — Вот, например, Бриенна, она же не обидит мухи. Она даже атакует нежно. При этом, извини, Бри, я не хочу знать, сколько она жмет лежа, чтоб эта цифра не преследовала меня всю оставшуюся жизнь в кошмарных снах…

— А я считаю, должно быть объяснение согласно бритве Оккама, — доверил идею в массы Лорас.

— О, в эфире звезды голубых экранов! — набросилась на него Арья, — ну давай, излагай, насколько сладкая эта концепция.

— Без предубеждений при мозговом штурме попрошу, — отозвался Лорас, — концепция сурова — если есть простое объяснение — оно и верное. Два пострадавших, например, одно объяснение.

Бри вдруг сделалось трудно дышать… она вспомнила как учил ее Джейме. Ты не умеешь врать, но иногда правда так страшна, что в нее не верят. Атакуй, и поверят тебе. Бри рискнула.

— Мне нравится объяснение. Гипотеза прекрасно объясняет, как я вчера вот этими кулаками и временами коленом навешала Ланселю так, что он сегодня на лицо фиолетовый, а внутри местами мятый. Странно, конечно, что нос не сломала, но вы помните… я же девочка, ах маникюр-маникюр…

Ржали так, что оба Грейджоя вперемешку с яблоками ссыпались с матов. Причем Аша вовремя проорала заветное слово Григору и была поймана, а Теон банально шмякнулся о мат.

— Иногда лучше говорить, чем жевать, — резюмировала она над телом брата, соскакивая с рук Клигана-старшего.

По мере утихания покатухи тренеры развели бойцов по площадкам. Команды уже стояли в номерах, ибо тренеры имели обыкновение подбрасывать мяч в игру вдруг из неожиданного места и одновременно давать свисток к началу. Предполагаемая тренировка называлась на скорость реакции, но в миру ее называли «отмираловка», памятуя о том, что нервные клетки не восстанавливаются. Через пару секунд мяч был в игре, все пришло в движение, и утренняя разборка была забыта.

В перерыве к Бриенне подсела Аша и, доверительно обвив ногу ногой, сказала:

— Детка, ты молодец. Такая цельная среди всякого суррогата. Уважаю. Но у тебя есть слабое место. Я, скажем, свое никому не показываю, а твое засвечено. Ты идешь цветными пятнами при каждом упоминании Джейме, и если повторить подряд раз пять — ты станешь как свеколка. Тебя будут тыкать в это носом постоянно, пока ты не начнешь ошибаться на психе. Это бабский совет, потому что здесь подойдет только такой. Сопернице из чужой команды в жизни бы не сказала. И тут вообще не важно, трахаетесь вы ночами напролет до стертых конечностей или борщ варите. Он должен стать твоим личным закрытым делом или стать общественным и открытым. Третьего не дано.

Бри покрылась цветными пятнами еще на первом предложении, а к последнему уже начался озноб. И все равно она была благодарна Аше, хоть и не разделяла ее слишком широких интересов в некоторых межличностных областях.

Лансель стоял в тройке напротив Бриенны. Что это был за стратегический маневр тренеров, ей было неведомо, но бесило сильно. После вчерашнего кулаки еще чесались отрихтовать пару раз. Как бы между прочим, вплетая руки в сетку, он начал говорить ей вполне провокационно, но при этом на той интимной громкости, при который шепот, как громкий звук, разносится по всему залу.

— А у тебя теперь острый язычок, что-то львиное переходит к тебе от контакта с моим братцем, м? — Арья за ее спиной приглушенно ахнула, а Аша присвистнула, и это послужило ей сигналом готовить ответ, — но с этой бритвой, это право, ты маху дала, — он растягивает слова, пронеслось у нее в голове, как Джейме перед тем, как, например, поцеловать, она почувствовала, что кровь начинает приливать к щекам. Как они похожи. Похожи, но разные… Похожи. Но разные. Не сопернице, но женщине! И тут ее затрясло, и кусок головоломки начал становиться на место. Она подняла на него полные гнева глаза, а он между тем продолжал, и голос его, и глаза уже сродни гипнозу ломали волю, подчиняли. Она отметила, что смолкли Арьины замечания…