Хотя оставался еще один вариант. Кто-то знал о способностях Тириона. Знал, что парень докопается. И подложил ему тактическое оружие. Как проще всего подорвать веру в отца, как не лишив его отцовства? У Тириона и так уже нет матери, а он сильная фигура на этой доске — за ним мозг. Что, если так и запланировано? Что, если его и вправду переманивают на сторону врага таким маневром? Он решительно вскочил, опрокинув стул, и вышел из комнаты. Сердце билось в груди как бешеное, готовясь выскочить.

Он плохо помнил, как дошел до комнаты отца. Постучал и услышал разрешение войти. Вошел.

Отец сидел у камина, не глядя на него. Пламя плясало на его лице, высвечивая выдающийся лоб мыслителя, мощные надбровные дуги. Да, Тирион не похож на него, однако это еще не повод усомниться. Вера — это ерунда, когда есть доказательства. Кровь. В конце концов, банальный анализ ДНК… Что он несет, зачем? Неужели так вот просто он повернется против отца, будет что-то доказывать?

— Отец, я пришел к выводам и должен ими поделиться, — начал Тирион. Тайвин кивнул ему, протянув руку в сторону соседнего кресла, продолжая смотреть в пламя. Сын опустился в кресло и продолжил, не сводя глаз с отца: — Я проверил несколько раз и был обескуражен. По всему выходило, что я не твой сын.

Лицо Тайвина Ланнистера дрогнуло, он на мгновение прикрыл глаза, но так и не отвел их от пламени, когда снова открыл. Тирион воспринял это как хороший знак и продолжил:

— Я был потрясен. Сначала я решил, что ошибся. Перепроверил, и это оказалось снова так. Количество проб превысило пределы, я начал сомневаться. И, наконец, понял! Отец, это так и было задумано. Это очень сложный ход, чтобы разобщить нас, чтобы я перестал тебе верить. И я на мгновение почти поверил, что страшно. Теперь же я знаю твердо, я убежден — я на самом деле твой сын. Это так банально, и я поддался. Я почти не похож на тебя, только волосы и цвет одного глаза, но ведь есть еще ум. Я отринул самый главный признак, сосредоточившись на неважном. Отец, ты задал мне сложную задачу, но я справился. И я прошу у тебя прощения за то, что усомнился на какое-то время.

Тайвин окаменел в своем кресле, пока Тирион говорил. Отец молчал, пока голос сына, временами срываясь, излагал суть дела. Наконец Тайвин разомкнул губы и посмотрел на него:

— Хорошо, — сказал он, и в этом слове Тирион прочитал правду. Я действительно его сын, я прошел проверку, я преодолел это. Он хотел обнять отца, но сдержался. Лишь кивнул, соскакивая с кресла, и ушел с гордо поднятой головой. На пороге Тирион оглянулся, видя, как по щеке отца катится слеза. Он тоже не железный, подумал он, закрывая дверь. Даже способность плакать лишний раз доказывала ему, чей он сын.

========== 3.19 Фанатка / Санса ==========

Барристан Селми встретил ее перед входом в зал и шутливо преградил дорогу. Санса подняла брови, глядя на тренера львов с интересом. Из самого зала сразу за дверью на нее смотрели бесцветные рыбьи глаза Русе Болтона. Если бы он мог смеяться, чего Санса за ним не то что никогда не замечала — даже представить не могла, то определенно это был бы смех. Гомерический хохот.

— Сударыня, вы приходите на наши тренировки чаще иных спортсменов, — прохихикал старик. Санса нынче утром была не в духе: ее фен, похоже, отдал душу богу электроники, и она с большим трудом смогла справиться с волосами. В результате вместо обычной пышной копны она имела на голове полноценную кучу крупных кудрей, которые терпеть не могла. А все ужасная влажность и сырость снаружи. Несмотря на все ухищрения — и капюшон, и шаль, и быстрый бег от дома к машине и от машины к дому — глупые волосы ухитрились среагировать и завились. Она была очень и очень зла. В таком виде ей только в каком-нибудь романтическом кино сниматься, а не в школу ходить. Поведение собственных волос так взбесило девушку, что она ответила тренеру резче, чем от нее ждали.

— Это карается по закону? — поинтересовалась она у Селми. Тот от неожиданности раскрыл рот.

— Нет, юная леди, но…

— Так дайте пройти, — выпалила она, шагнув плечом вперед и почти в грудь тренера. Тот вжался в дверной проем, не сообразив отодвинуться.

— Большое спасибо, — пропела Санса, протиснувшись мимо, и изобразила самую милую улыбку, на какую была способна.

— Но послушайте, — вдруг опомнился Селми, — ведь сегодня будет действительно опасно, что я хотел сказать. Потому и.

Санса развернулась к нему и подняла подбородок. Голос ее зазвенел громко, и высота тона все нарастала. Так часто происходило, когда она волновалась. Или не получала желаемого.

— Уж не хотите ли вы сказать, что вы специально поставили тренировку в неудобное время, сообщив в последний момент, чтобы оградить лично меня от нее?

— А… пфф… прр… — Барристан шипел как чайник. — Я не хотел тебя обидеть…

— А, так это правда! — голос Сансы взвился еще выше. — Вы имеете наглость утверждать, что я своим присутствием мешаю вашим тренировкам?

Она загнала его в угол, поняла Санса. Барристан беспомощно развел руками и начал оправдываться:

— Понимаешь, так будет лучше…

Его прервал Русе Болтон. Он вполголоса произнес что-то Барристану, из чего она расслышала только «загрызет» и «со Старками надо по-другому». Красный как рак Барристан Селми ретировался в скворечники. Они торчали в дверях как последние идиоты, а просачивающиеся мимо члены обеих команд с интересом прислушивались к перепалке. Русе Болтон, похоже, понимал это не хуже девушки. Поэтому он предложил ей руку и отвел к скамье запасных. Они сели рядом, прежде чем он начал «обрабатывать» ее так, как положено со Старками. Санса чувствовала себя Титаником, готовым отправиться через Атлантику. Давно никто не бросал ей вызова, а ее внутреннее состояние много недель было ближе к истерическому, чем к спокойному.

— Санса, твое присутствие здесь не обсуждается. Ты свободный человек и можешь перемещаться где и когда угодно, — начал издалека Русе Болтон, что совершенно не обмануло девушку. Она кивнула, готовясь переждать «забалтывательную» вводную часть. — Ты Старк, в команде Волков двое твоих братьев, сестра и воспитанник твоего отца. Разумеется, ты хочешь наблюдать за их игрой, так?

— Мы будем обсуждать очевидное? — ощетинилась Санса, давая понять собеседнику, что просто она не сдастся.

— Разумеется, нет, — Русе смотрел на нее своим ледяным взглядом. Подружка Сансы Джейни Пуль говорила, что его глаза напоминают ей замороженную рыбу. Так и говорила, «судак — морожены глаза». Она всегда была хохотушкой, ее подруга, но с тех пор, как они с Теоном начали встречаться, шутки ее отточились до кавээновского уровня. Возможно, именно поэтому Русе Болтон Сансу совершенно не пугал, а наоборот вызывал у нее смех, и ей стоило серьезных усилий не хохотать над ним в лицо.

— В таком случае, что вы от меня хотите?

— Некоторые игроки в присутствии зрителей играют хуже, — сказал Русе Болтон. — Таким образом, некоторые зрители решают зачастую ход матча. Сегодня мы с коллегами хотели оценить потенциал игроков без влияния публики.

— Об этом нужно было сообщать дополнительно, — нервно бросила Санса. Дурацкий тренер нашел к ней ключ, поняла девушка. Разумеется, он будет напоминать ей о семье и долге.

— Видите ли, — в отличие от Барристана, Русе держался подчеркнуто вежливо и говорил со зрителями строго на «вы», но обращался по имени. Это сразу выделяло в нем более опытного дипломата, — такое заявление вызвало бы нездоровый ажиотаж. Зрители любопытны, потому они и приходят сюда. А болельщики и фанаты просто разнесут вдребезги эту хлипкую дверь, если узнают, что происходит что-то секретное.

— Вы правы, — хмуро ответила девушка. — Жаль, что вы не объяснили мне все сходу. Я успела договориться для себя о пропуске урока литературы, чтобы сюда попасть. А вы должны знать, что Емнах делает такие подарки редко.

— Санса, я не прогоняю вас. Напротив, ваше присутствие нам необходимо теперь, коль скоро вы здесь. Я лишь предложу вам понаблюдать за игрой из другого места, — он показал одними глазами на скворечник, не поворачивая головы. Санса поняла эту конспирацию правильно — по залу уже бегали, разминаясь, несколько игроков из обеих команд.