— Ты такая интересная, когда думаешь. У тебя смеются уголки глаз, словно каждая задача тебя смешит до ужаса.

— Глупости. Скорее, я представляю, в каких муках умрут составители долбаного учебника, — ответила с жаром Серсея.

— А я разве не то же самое сказал? — усмехнулся Лансель.

— Нет, не то же, — упрямо дернула головой девушка, — и чего ты забыл в этой комнате?

— Тебя, — он сел на кровати, запустил обе руки в волосы, пытаясь убрать их со лба. — Не могу себе простить, что столько лет не видел, как ты учишь тригонометрию. Это действительно стоит того, чтобы подглядывать.

— Да ну? — Серсея полуобернулась к нему, подняв бровь. — У тебя что, больше нет никаких дел?

Он скользнул с кровати и пошел к ней. Настольная лампа освещала слишком рельефно его живот и руки. Черт, в пекло тригонометрию! Лансель с интересом наблюдал за ее реакцией.

— Ты мешаешь мне, между прочим, — выпалила она одновременно с тем, как его рука легла на ее затылок. Медленно, методично он собирал ее распущенные волосы в хвост, переводя пряди из одной руки в другую. При этом ее лицо было так близко от его обнаженного пояса. Худшая из пыток эта тригонометрия, подумала девушка и, наплевав на попытку изгнать кузена из спальни, приникла к впадине на его животе языком, дыша и целуя. Ее пальцы вплелись в шлевки на его джинсах. Серсея подняла к Ланселю голову, чувствуя, что все волосы собраны на затылке, придерживаемые его ладонью. Очень горячей ладонью.

Одно бесконечное мгновение он смотрел на нее сверху вниз. А потом медленно наклонился, поцеловал и вдруг сообщил:

— Не буду тебе мешать.

Она так удивилась, что так и осталась сидеть с открытым ртом, когда дверь уже закрылась за Ланселем. Это что, блин, было такое?

Комментарий к 2.37 Первое яблоко / Серсея

В порядке предупреждения.

Несколько дней новых глав не будет, мы выверяем грамотность по старым. Не паникуйте, все будет, обязательно, но через некоторое время. Главы уже написаны, и их много.

========== 2.38 Тайное становится явным/ Санса ==========

— Эй, детка! — донеслось ей вслед. Санса обернулась на знакомый голос, ожидая увидеть своего Джоффри. Она мечтала помириться, ведь какой-то ерундовский синяк никак не может их разделить.

— Джофф! — улыбнулаcь она ему, останавливаясь. Парень порывисто приближался, возбужденный чем-то. Она приняла это на свой счет и приготовилась к жарким объятиям и поцелуям. Однако вместо этого Джофф схватил ее за руку и грубо поволок в сторону окна.

— Ох, Джоффри, что случилоь? — начала она, чувствуя боль от его впившихся пальцев. — Отпусти меня.

— Что случилось? — передразнил он ее высоким свистящим голосом, карикатурно похожим на ее сопрано. — Ничего пока не случилось, зато тебе кое-что надо уяснить.

— Что, прости? Я не понимаю, — Санса была растеряна. Глаза Джоффри метали молнии, из уст срывались проклятия. Этот злобный человек не мог быть ее парнем, просто не мог. Однако он стоял напротив и злобно шипел ей, болезненно удерживая ее руку. — Какая муха тебя укусила?

— Ты — моя девушка! — начал он так, словно это требовалось прояснить. — И ты будешь меня слушаться.

— Джоффри, да что происходит? — Санса изумленно смотрела на парня, который говорил какую-то ерунду.

— Повторяю, ты моя девушка. И вот это тело… — он резко переместил свои руки ей на талию, сжимая так, что она судорожно вздохнула. — … принадлежит мне. Ты — моя. И только я решаю, что и как с тобой делать.

— Джофф, нет, постой! Послушай! — пока Санса пыталась понять причину его гнева, он прижал ее губы к своим, удерживая затылок обеими руками. Поцелуй был болезненным, его язык вторгался в ее рот против воли, а потом он укусил ее за нижнюю губу. Она непроизвольно ахнула и прижала пальцы к ней. Они окрасились красным.

— Не смей больше присылать ко мне всяких шавок! — веско хлестнули его слова все еще потрясенную девушку. — Имей смелость сказать мне в лицо, и я дарую тебе милость.

— Ты не в себе… — пробормотала Санса, чувствуя соленый вкус крови на губах. — Скажи, что это дурацкая шутка.

— Какие уж тут шутки, когда всякие голодранцы смеют мне указывать! — Джоффри, казалось, успокаивается. — А тебе — наука, не водись с конюхами и прачками. Я — твой парень! Он тебе не ровня и не смей его на меня натравливать.

— О чем ты вообще? Какие конюхи? — Сансе казалось, что ей снится кошмар, и она вот-вот должна проснуться. Тогда рядом с ней снова окажется нежный понимающий человек, с которым она встречается.

— Ах, ну да, леди ни при чем. Леди умывает руки, — ехидно улыбнулся Джоффри. В его голосе были хищные нотки. Она не замечала их раньше. Похоже, она вообще ничего не замечала. — В следующий раз, когда ко мне явится Клиган, я сделаю все, чтобы отец вышвырнул этого пса из школы.

— Джоффри, я не понимаю. Клиган? Сандор Клиган? Он же твой друг, — Санса начинала понимать смысл претензий Джоффа.

— Такой, как я, не станет дружить с таким, как он, — бросил Джоффри. — Стану я проводить время с каким-то слугой!

Джоффри ушел также стремительно как и появился. Санса почувствовала головокружение. Ее тело болело, ее бил озноб, из губы шла кровь. Она уехала с уроков, притворившись больной, заперлась в своей спальне и заказала любимых пирожных. Она плакала, ела и пыталась осмыслить.

Поздно вечером отец позвал ее к себе, но она сказалась больной. Обычно этого бывало достаточно, чтобы оставить ее в покое. Но не в этот раз. Отец пришел сам и завел речь о предложении Баратеона.

— Пап, я, не знаю, — грустно сказала Санса.

— Мне казалось, — осторожно начал отец — у вас все хорошо.

— Я запуталась, папа, — честно ответила Санса. — Джоффри сам не свой последние дни.

— Так было и раньше? — с тревогой спросил отец. Санса почувствовала жгучее желание рассказать ему обо всем. Но это могло сказаться на политике.

— Нет, папа, — она грустила по тому старому Джоффу, но ей казалось, что дороги назад нет. — ТАК раньше точно не было.

— Ты любишь его? — спросил после паузы отец.

— Думаю, да. Но иногда мне кажется, что я его не знаю совсем. Папа, — продолжила Санса, — тебе нужен этот брак политически?

— Если ты не любишь его, я не стану тебя принуждать, — ответил Эддард спокойно. — Политика потом.

— Тогда подожди со свадьбой, — выдохнула Санса с облегчением.

— Роберт дал нам недельный срок на раздумья. Подумай, Санса…

Ночью ей снились кошмары. Джоффри приказывал бить ее каким-то закованным в латы людям, а потом водил по крепостной стене и заставлял разглядывать отрубленные головы на пиках. Одна из них оказалась головой отца, и Санса с криком проснулась.

В машине они сидели бок о бок с нахохлившейся Арьей. За завтраком та разругалась с Джоном, так что помирятся они только к вечеру.

— Арья, — тихо сказала Санса, касаясь ее рукава.

— М? Чего тебе? — дернулась Арья, погруженная в свои мысли.

— Мир, — Санса подняла обе руки вверх. Говорить с сестрой у нее не очень получалось, она пыталась копировать манеру Джона.

— Ну, — Арья смотрела настроженно, но уже без вызова, — чего хотела-то?

— Извиниться, — брови Арьи стремительно взлетели на лоб, а рот сам собой открылся. — Кажется, ты права, что Джофф…

— Редкий засранец? — закончила Арья. Санса могла бы сказать так вчера в сердцах, но сегодня она была готова дать ему последний шанс.

— Не подарок, — довела она мысль до конца. — Спасибо, что ты, ну… Что ты заботишься обо мне и сказала, потому что это важно. Жаль, что я сразу тебя не услышала.

— Ну так, — Арья самодовольно ухмыльнулась, а потом закончила неожиданно мягко: — Ты с ним поосторожнее, правда. И если что, скажи мне, я ему покажу. Ты ж моя сестра…

Санса улыбнулась, представив эту сцену.

========== 2.39 Утраченное / Тайвин ==========

Тайвин уже который раз переслушивал запись допроса. Их было две — аудио и видео версии. В одном случае еще что-то можно было понять, а во втором…