— Медленнее, бога ради, ты не должна так быстро говорить…
— Бриенна рассталась с Джейме. Нехорошо. Попросила у Арьи не подпускать его к ней. И мы позвали ее пожить. Но одну ее оставить нам страшно. А у Арьи в комнате…
— Да, да, знаю. Чучела, утконосы, бардак. И?
— Она живет у меня.
А я подумала, хотела пошутить Кет, что у Сансы теперь вместо парня завелась девушка. Поэтому она так нахально выталкивает мать из собственной комнаты, в которой на кровати совершенно отчетливо просматривается постороннее тело. Хорошо, что сдержалась. Шутка была бы явно неуместной.
— Хорошо, — сказала она, а Санса вдруг прыснула.
— Мама, ты говоришь прямо как папа. Вы помирились? — девочка заглядывала ей в глаза с надеждой.
— А мы разве ссорились? — красиво изобразила удивление Кет.
Глаза, закрывающиеся под теплой кружевной тканью. Дыхание, рвущее ночь на части. Руки, встречающиеся на полпути.
— Не знаю, вы уехали так быстро, — Санса опустила глаза, — я решила, что что-то не так.
— И только из-за скорости отъезда?
Верхняя губа, изломленная как лук. Ее имя, повторяемое шепотом, как молитва. Знает ли дочь о слухах? Кто знает, кроме мужа? И что за слухи, бога ради? Какое из семейных проклятий любвеобильных Талли настигло ее именно сейчас?
— Я замечала, что вы как-то отдаляетесь с папой. Даже подумала, может быть… ну, может, ты снова ждешь ребенка, мам?
— Нет, я не беременна.
— Тогда я рада, что ошиблась, — Санса счастливо чмокнула ее в щеку.
Пока все в порядке, дочка. Твой отец — лучший в мире часовщик. Он видит изъяны. Каждый раз, когда во мне что-то ломается, он что-то чинит. И вдруг мир снова становится цветным и объемным. Твой отец волшебник, хотя я так и не разобралась в природе его волшебства. Может быть, он просто есть. И все.
Комментарий к 6.4. Каникулы / Кейтлин
Принимаю варианты названия главы, моя фантазия сбоит ))
========== 6.5. Три мушкетера / Бриенна ==========
Джульетта лежит на зеленом лугу
Среди муравьев и среди стрекоз
По бронзовой коже по нежной траве
Бежит серебро ее светлых волос
Тонкие пальцы вцепились в цветы
И цветы поменяли свой цвет
Расколот как сердце на камне горит
Джульетты пластмассовый красный браслет
Отпусти его с миром скажи ему вслед
Пусть он с этим проклятьем уйдет
Пусть никто никогда не полюбит его
Пусть он никогда не умрет
Пусть никто никогда не полюбит его
Пусть он никогда не умрет
Джульетта лежит на зеленом лугу
Среди муравьев и среди стрекоз
Муравьи соберут ее чистую кровь
А стрекозы возьмут нектар ее слез
Тонкие пальцы вцепились в цветы
И цветы поменяли свой цвет
Расколот как сердце на камне горит
Джульетты пластмассовый красный браслет
Судья если люди поймают его
Ты по книгам его не суди
Закрой свои книги ты в них не найдешь
Ни одной подходящей строки
Пусть никто никогда не полюбит его
Пусть он никогда не умрет
Наутилус Помпилиус “Джульетта”
— Классно здесь… — протянула Бри. Это было что-то вроде репетиционной точки. Недавно, отчаявшись отбить у Джона охоту к рок-музыке, отец согласился дать ему возможность самому выбирать, что делать. Нед взял с сына честное слово, что он будет играть в доме, перекрыв тем самым широкую географию его перемещений. В итоге Джон обрел комнату для репетиций, но обещал сам вложиться в ее звукоизоляцию и инструменты. Про отделку речи пока не шло — денег у Джона не было, хотя он и пытался подрабатывать как попало, начиная с игры на гитаре на улице и кончая работой официантом или грузчиком. Подаренная отцом электрогитара, комбик, микрофон на стойке да груда списанных барабанов представляли собой все инструменты комнаты. Однако на потрепанном диване бережно лежала акустическая гитара с наклеенным медведем на деке. Бри пробежала пальцами по струнам над декой и спросила:
— А почему не волк?
— Это подарок, — Джон немного смутился, запустил пятерню в свои черные волосы, и вскинул глаза на Бри: — Есть такой олдовый чувак — Старый медведь. Я однажды случайно помог ему. Ну… избавил от одного приставучего упыря. А он мне задарил свою девочку. Зацени, вещь!
— Можно? — Бриенна перехватила кистью гриф чуть ниже колков и вопросительно посмотрела на Джона.
— Умеешь? — Джон спрашивал скорее из любопытства, а может, действительно переживал за свой раритет.
— В детстве брат учил паре аккордов, — ответила Бри. — Ну и пару песен, может, вспомню. Это давно было очень. Я как-то пела больше…
— Ну, тогда это, чур резко не кидать, да? — Джон отошел в другой конец комнаты и присел за стол с паяльником. Судя по груде железа перед ним и видневшемуся сбоку лейблу — это мог быть усилок. А мог уже и не быть, — подумала Бри, глядя, как неуклюже обращается Джон с паяльником. — Ох уж эти мажоры, — вздохнула она про себя, вспоминая, как чертыхался Джейме, пытаясь поменять розетку у нее на кухне. Что за черт? Вот сейчас-то каким он боком? — разозлилась мысленно Бри.
— Джон, песню про осень знаешь? — спросила она вдруг.
— Шевчуковскую? Ну да… Кто ж ее не знает, — Джон пытался прожечь паяльником свою левую руку. Пока выигрывала рука, но у паяльника были все шансы отыграться.
— Не, лицейскую, — Бриенна неловко подняла гитару, подцепила первую струну и легко отпустила. Тяжелая дека серебрилась под ее пальцами, звук был глубоким и печальным. Хороший инструмент, похоже, подумала Бри.
Джон, плюнув на усилок, подошел и помог ей перекинуть ремень через голову. Она закрыла глаза и попыталась нащупать положения пальцев по памяти:
— Там было мало аккордов, — извиняясь, произнесла она. — Может, получится вспомнить.
Руки нащупали последовательность, она беззвучно пробежала их раз, два, освежая в памяти. Потом ударила по струнам правой, вспоминай бой, и, наконец, запела. Аккомпанемент выходил на удивление хорошо:
Свет твоего окна для меня погас
Стало вдруг темно
И стало все равно есть он или нет
Тот волшебный свет.
Бриенна пела, пристально глядя на гриф, зажав гитару мертвой хваткой. Она боялась случайно спутать аккорды и облажаться. Песня лилась из нее помимо воли, Бри чувствовала себя не столько источником музыки, сколько ее проводником. И песня явно облегчала ее страдания. Она не могла поговорить с кем-то, но она могла пропеть. Чужая песня, чужой текст — и никаких вскрытых тайн.
Ты отпусти меня, ты отпусти меня и больше не зови, не зови, не зови-и-и
Ах, если бы ее пожелание сбылось. А лучше бы — пусть все стало как раньше, ммм.
Осень, осень, ну давай у листьев спросим, где он, май, вечный май?
Руки уже выводили аккорды сами, и она позволила себе добавить немного голоса и жизни в песню. Закрыв глаза, она выводила громче, выразительнее и вполне искренне.
Свет твоего окна… Был он или нет?
И выпал первый снег.
Снег — это же вода.
Растает и уйдет, как моя беда,
Раз и навсегда…
Когда стихли последние аккорды и она разомкнула веки, перед ней образовалось ровно на два слушателя больше, чем в начале.
— Круто, Бри, — приветствовала ее Арья. — Я не знала, что ты можешь на гитаре играть.
Бри смотрела на коллектив обалдело. Она не собиралась устраивать показательных выступлений. Джон был, похоже, сбит с толку ее пением, Джендри же просто удовлетворенно кивал — он уже слышал пару раз, как она поет. Бриенна переводила взгляд с одного на другого, пока не задала наконец волнующий ее вопрос:
— Арри, как вас сюда занесло? — неожиданно для самой Бриенны ее голос прозвучал не таким безжизненным и пустым, как обычно. В нем зазвенели некоторые живые нотки, пусть в основе и была смесь злости и смущения. Похоже, это заметила не она одна. Арья бросилась на нее, едва не разломав ценный раритет Джона имени какого-то там Медведя. Бурого? Косолапого? У Бриенны никогда не ладилось дело с медведями, они ее безотчетно тревожили.
