Что-то соловьи стали петь слишком громко

Новые слова появляются из немоты

Такое впечатление будто кто-то завладел моим сердцем

И иногда мне кажется, что это ты

Иногда мне кажется, что это ты

Губы забыли, как сложиться в улыбку

Лицо стушивалось, остались только черты

Тут что-то хорошее стало происходить в моем сердце

И иногда мне кажется, что это ты

Мне кажется, что это ты.

От пятой буровой до Покрова-на-Нерли

Вроде всё в порядке, только где-то оборвана нить

Я не знаю, как у вас, у нас всегда кто-то сверлит

Может взять и скинуться, чтобы они перестали сверлить.

Ночью под окном разгружали фуру

От матерной ругани увяли кусты

Я даже не заметил, потому что кто-то завладел моим сердцем

Я подозреваю, что это ты

Я подозреваю, что это ты.

У меня в крови смесь нитротолуола и смирны,

Каждая песня террористический акт.

Это после 20 лет обучению искусству быть смирным

Я говорил с медициной, она не в силах объяснить этот факт

Но будь ты хоть роллс-ройс всё равно стоять в пробке

Даже в русском музее не забаррикадироваться от красоты

Это не важно, если кто-то завладел твоим сердцем

В моём случае мне кажется, что это ты

Мне до сих пор кажется, что это ты.

БГ «Кто-то завладел моим сердцем»

Она спала. Пряди волос ложились на плечи тонкими светлыми метелками, склоненная вниз голова висела безвольно. Контуры зубов, приоткрытые верхней губой, угадывались во рту, легкий румянец дрожал от дыхания на ближней к нему щеке. Во сне Бриенна выглядела младше. Лет на десять вместо шестнадцати. Не больше. Впрочем, стоило ей проснуться, на лицо возвращались угрюмые складки, оврагами прорезающие щеки. Во сне она была слишком ребенком, бодрствуя — слишком взрослой. Джейме был уверен, что она по-прежнему прячется за масками, выстроив целый частокол сменяющихся обликов для внешнего мира.

Бриенна-игрок, умеющая выбивать пыль из команды противника (его команды!), как из древнего половика, безжалостная, резкая, беспощадная, скупая на эмоции во время сосредоточенной атаки или подачи, уверенная и смертоносная.

Бриенна-волонтер с открытым лицом, бережными добрыми руками, плавная, но настойчивая, с убеждающим голосом и поглощающими глазами, всепонимающая, чуткая, заботливая.

Бриенна-подруга, по доброму улыбающаяся, подбадривающая Арью, само спокойствие, с разбегающимися от глаз лучиками морщинками, какие бывают от улыбки и сдерживаемого смеха.

Интересно, какая она в те моменты, когда они одни. Конечно, она тоже надевает маску. Жаль, он не может ее проанализировать. Знает лишь, что самые первые внезапные ее реакции ближе всего к правде. Как тот лучистый влюбленный взгляд, когда она неслась к нему через весь зал. Еще не его девушка, но уже доверяющий ему, бесконечно близкий человек. Какой же он все-таки везучий… А ведь он мог тогда высмеять девушку. Мог ли? Мог. Не она первая ставила его в такое положение, провоцировала, выдавала за свою собственность, словно новое колечко или собачку. Да, он, безусловно, высмеял бы ее, и очень жестко. Таковы были правила того мира, где он обитал все эти годы, где он рос, напитываясь его черными соками. Убей, прежде чем не убили тебя. Ударь, если видишь слабину. Поставь на колени, если тебе бросают вызов. Он сделал бы это не сомневаясь, с огромным облегчением, зная, что был на шаг впереди, не дал себя загнать в ловушку, если бы …

Ему повезло. Скорость его реакции дала сбой, подпав внезапно и безоговорочно под контроль интуиции. Последняя скрутила его, повязав фактами за запястья, поставила на колени, вышибая почву из-под ног наблюдениями, и потребовала подчиниться. Интуиция кричала ему в уши, заставляя довериться, ломая его волю. И все-таки Джейме сопротивлялся до последнего, осколками сердца, качающего кровь для другой, стремящегося в чужие руки, к иным, еще манящим яростно губам. Что-то слишком чистое, ударившее диссонансом по его разрушенным надеждам и взорвавшимся мечтам — именно это остановило его и дало сделать единственно правильный выбор.

Бриенна была как зеленый росток, раздвигающий первой робкой парой новорожденных листиков пласты коррозирующего металла на радиоактивной свалке из его эмоций. Она вторгалась в его мир, потому что он это позволял. И в какой-то важнейший момент парень понял, что именно он должен быть тем колпаком, что защитит юное растение от мира, даст ему окрепнуть. Он спасет ее, чтобы она могла спасти его.

Бриенна заворочалась под пледом. На лице еще не проступили морщины, сон не отпускал ее так скоро, а может быть, тепло покрывала хранило девушку. Наблюдать за ее метаморфозой он мог бы довольно долго. Может быть, бесконечно. Кажется, теперь она вырастила, не без его помощи, еще одну свою личину.

Бриенна-женщина, горящая от его рук, зовущая и принимающая, требующая и подчиняющаяся. Сводящая с ума до дрожи в пальцах, когда немыслимым кажется удержаться, не коснуться ее словно бы случайно тыльными сторонами руки, забирая сумку. Или передавая тарелку. Думать о том, что они могли бы просто ходить за руку по улице, было так хорошо, что полностью забивало все мысли, как хорошая хакерская атака.

Ты взломала мой мозг, Бри. Вырвала из него отмирающее и заменила новым. И правильно сделала. Давно пора было.

Юная взломщица тем временем снова заворочалась и медленно открыла глаза.

— Мне кажется, или ты не хочешь покидать машину? — усмехнулся парень.

Мгновение, во время которого она пробежала взглядом по его фигуре, оценивая, и маска закрыла ее лицо. Когда-нибудь ты станешь доверять мне настолько, что в ней не будет нужды? Хотя бы наедине? Хотя бы иногда?

— Сколько мы здесь стоим? — встрепенулась Бри. Выбросила руку, взъерошила волосы, спросила: — Ты давно за мной наблюдаешь?

— Угумс, — протянул он небрежно. Не хочу раскрываться раньше времени. Осторожность прежде всего. Львам положено охотиться, а добыче быть пойманной, но сейчас время выжидать, — Лучшие полчаса в моей жизни.

— Джейме, — укоризненно произнесла Бри, — почему ты меня не разбудил?

Потому что ты прекрасный объект для наблюдения. А мне надо учиться себя контролировать и не набрасываться на тебя каждые пять минут. Теперь это становиться проблемой. Не представляешь, каких усилий мне стоит сосредотачиваться на дороге. Особенно когда ты спишь и так сладко дышишь во сне. Сказать тебе, довериться? Страшно. Не только за себя, я-то адаптируюсь. Я столько лет в этом рок-н-ролле, а вот ты.— Мне нравится наблюдать за тобой во сне, — сформулировал лев, — ты становишься такой…

— Такой? — уточнила девушка и скорчила смешную гримасу. Джейме усмехнулся:

— … расслабленной. У тебя разглаживается морщинка на лбу и вот эти складки около губ, — он провел пальцем по своей щеке, иллюстрируя свою мысль. Главное не спугнуть.

Бриенна поежилась.Черт! Косячишь, ланн. Осторожнее!

— Я серьезно, ты такая нежная, когда спишь, — протянул Джейме, медленно протягивая к ней правую руку, и накрыл ладонью ближнее плечо.

— Тебе нравится меня смущать? — глянув на него снизу вверх. Мысленно он испустил мученический вопль. Провоцирует, даже не зная, что это провокация. Гремучая смесь.

— Я еще даже не начинал, Бри, — прошептал он, обхватывая ее затылок в то время, как губы сомкнулись. Джейме оторвался от них лишь через несколько минут, желая сказать ей то, что невозможно было удержать в себе. Сказать все. Он помолчал, глядя в ее глаза, но так и не решился. Слабак.

— Может быть, кофе? — наконец выдал он.

— Может быть, — усмехнулась Бриенна. Джейме прижался к ее лицу лбом, зажмурившись.

— Так странно, когда ты говоришь, как я. И так правильно.

Он прекратил тираду резко, боясь все-таки начать нелегкий разговор. Ты как я, я как ты… Похожесть убивает. Черт, это было слишком близко к признанию, что он ставит Бриенну на то намоленное место, что занимала его сестра-близнец. Его Серсея. А это требовало откровенности. Ненужной в этот момент, излишней. Необходимое она уже знала, зачем ей знать все?