— Давай откопаем машину, — ответила Бри, опираясь на вторую лопату, — там есть немного еды. Позавтракаем, а потом и до столовой докопаем…

На раскопки ушел почти час, хотя машина стояла недалеко. В добытых пакетах нашелся неприкосновенный запас из макарон, колбасы, оливок и томатного соуса. Бри радостно утащила еду в дом и оставила его копать, пообещав позвать к обеду. Он копал примерно в направлении столовой, хотя здание толком не видел. Снег падал пухлыми хлопьями и явно не собирался заканчиваться, погребая его труды. Парень откопал метров сто до ближней елки, когда Бри пришла к нему, набросив куртку, и обругала глухим. Он, смеясь, отмахнулся от ее обвинений, началась потасовка. Они повалились в сугроб, хохоча, Джейме притянул к себе Бри и целовал, пока она не вывернулась из объятий, хрипя, что все остынет.

— Ты горячая, — сказал он, зарываясь в ее волосы, — и меня по-настоящему заботит, чтоб не остыла ты…

Она улыбнулась под ним, ее глаза сверкали, волосы растрепались по снегу, шапка давно слетела. Бри повалила его в снег рядом, выворачиваясь, но он потянул ее на себя. Она оказалась сверху в попытке встать, и он почувствовал легкое головокружение. То ли от ощущения ее крепких бедер вокруг его пояса, то ли от голода. Наконец расцепившись, они ввалились в дом, хохоча и отряхиваясь. Бри сотворила какую-то совершенно божественную пасту, а Джейме вовремя вспомнил о запасах алкоголя в машине. Красное вино не полагалось пить холодным, но паста уже не располагала к ожиданию.

— Вот так сходу вино за завтраком? — спросила Бри недоуменно.

Джейме усмехнулся и предложил варианты:

— Со вчера осталось шампанское, еще есть пара бутылок коньяку и даже водка…если ты желаешь чего-то еще…

— Я бы воды лучше, — осторожно сказала Бри, — на меня плохо влияет алкоголь.

— Это как? — поинтересовался Джейме, открывая бутылку.

— Наутро я жалею о вчерашнем, — потупившись, заявила Бриенна.

— О… И что именно происходит? — Джейме начинал волноваться. В конце концов, она его девушка…

— Ну, я иногда пою… или танцую… — Бри совсем покраснела, но он все не унимался.

— Ну, у тебя красивый голос, и танцуешь ты неплохо… или я должен еще что-то знать как твой парень? — Джейме взял ее за руку, но ей не полегчало…

— Я… становлюсь разговорчивей… и однажды… неважно, — Бри замолчала, вырвав у него руку.

Он обошел стол и присел рядом с ней на корточки.

— Если что-то плохое однажды случилось с тобой, это не повод отказываться сейчас. Ты можешь мне доверять, — он погладил ее по колену, пытаясь заглянуть в глаза.

— Я буду слишком разговорчивой, а потом пожалею… — глухо произнесла Бри.

— У тебя есть страшные тайны, которые надо хранить от меня? — с интересом спросил он снова.

— Вроде нет, — пробормотала Бри, подумав с минуту.

— Тогда ничто не помешает тебе немного выпить, — сказал он, наполняя бокалы, — обещаю никому не рассказывать твоих тайн.

Наскоро поев, они снова собрались копать. Джейме попытался помочь Бри с посудой, в основном из желания обнять ее, и обнаружил, что вино сделало ее раскованнее. Их спасла только полная одетость и случайно выскользнувшая из рук Бриенны тарелка. Он почувствовал, что весь энтузиазм по части раскопок практически уступил место желанию немедленно повторить утреннюю безумную близость.

Они прокопали примерно половину дороги через пару часов. Устали, но конца было не видно, хотя определилось направление. Бри ушла готовить перекус, а потом сменила его, выгнав в дом есть бутерброды в одиночестве. Это было умно придумано, но Джейме запасся специями еще в городе и, задержавшись, сварил глинтвейн и принес ей на улицу. Целовать ее губы с привкусом корицы было так хорошо, что он всерьез начал размышлять о степени необходимого раздевания для продолжения банкета и времени замерзания раздетых людей в процессе. Начало смеркаться, когда они прекратили работу, поняв, что сегодня не докопаются, и отложили это на завтра.

В доме они, разгоряченные работой и глинтейном, плюхнулись на диван к телевизору. Джейме вызвался повторить глинтвейн, а Бри пыталась найти какое-нибудь кино по душе.

— Моя леди, — позвал ее Джейме, — глинтвейн готов.

Она обернулась принять из его рук чашку и улыбнулась блаженной усталой улыбкой. Он сел рядом с ней со второй чашкой, обнял за плечи и приготовился смотреть. Бри отпивала из чаши и щелкала каналы, никак не желая остановиться. Он заметил, как она поежилась, и по-хозяйски закинул ее ноги себе на колени, согревая в ладонях ее стопы. Бри оставила музыкальный канал и наблюдала за ним, низко склонившись над чашкой. Интересно, подумал Джейме, смотрит, стесняется, но не прячется больше. Он начал поглаживать ее ноги, постепенно поднимаясь выше. Бри откинулась на подлокотник и поставила чашку. Она дышала все чаще, когда он осторожно поднялся до внутренней поверхности бедер, начала легонько подаваться бедрами навстречу его руке. Хрипло постанывая, когда он расстегнул ее джинсы, она окончательно свела его с ума. Он вытянулся рядом с ней, целуя, лаская грудь и чувствуя ответные касания, объятия. Продвигаясь вниз, он одновременно освобождал ее от джинсов. Ее нежная кожа мгновенно покрылась рябью, и он поторопился снять с нее остатки одежды, а потом начал целовать ее от пупка и вниз, пока она не застонала его имя. Снова вытянувшись рядом с ней, он почувствовал ее язык на своем ухе, а потом легкие касания неумелых рук на пряжке ремня. На этот раз ее глаза были открыты, звали его как две бездны, и он помогал ей раздевать себя, пьянея от нее сильнее, чем от глинтвейна. Ее рука случайно оказалась на его бедре, когда он расстегнул джины, и с энтузиазмом накрыла его плоть. Он простонал имя в ее волосы и зашептал горячо:

— Бри, пожалуйста, я с ума сойду…

Ее ладонь неуверенно, но нежно погладила его и сжала, потом сильнее. Он накрыл ее руку своей и придал направление и скорость, с удивлением слыша, как она стонет в такт. От этого нового прилива доверия к девушке он почувствовал непреодолимую тягу слиться с ней снова. Разрывая зубами пакетик, он вопросительно посмотрел на Бри, а она выдохнула «да» так громко, что сама себя немного смутила. Он улыбнулся и тронул ее пальцами. Девушка была раскаленной и влажной, и он не заметил, как оказался в ней и замер. Она вопросительно ударила ему в плечо кулаком, нахмурившись. Он поднял бровь и по-кошачьи прищурился, сжимая рукой ее грудь. Она выдохнула:

— Дже-ейме! — мучительно желая продолжения.

— Да, милая, — сказал он и почти полностью отодвинулся, чтобы снова заполнить ее собой. Она снова застонала

— М-ммм…- она начинала подрагивать бедрами, и он ответил меедленным движением наружу и быстрым внутрь.

— Расскажи мне…тебе хорошо? — снова замерев, он гладил ее бедро.

— Да-а… — снова его движение и просьба.

— Не верю, — протянул он, все замедляя слова и понижая голос, — расскажи мне.

— О-очень хорошо, — простонала она, получая новый его рывок.

— Еще, пожалуйста, — обвивая его плечи, просила она, и он бросил эту игру, постепенно ускоряясь. Но она не перестала говорить. Ее стоны и слова сливались в песню, самую приворотную на свете по крайней мере для него.

— Да-а… ммм… оооо… джей-ме… мммм… ММММ! …аах! — она задохнулась от первой накатившей на нее волны удовольствия, и он взял ее за подбородок, хрипя в ответ.

— Бри, милая, посмотри на меня… хочу видеть тебя… когда… — он не успел договорить, но она поняла… Ее глаза были прекрасны в тот момент, он был уверен, что это запомнит.

***

Приходя в себя, Джейме пробормотал:

— Мы так легко переходим к интиму, что в душ ходить вдвоем просто опасно…

— Чур я первая, — сказала Бри и убежала, не одеваясь. Так и не решив, было это бегство или провокация, он собрал их разбросанные вещи. Оказалось, что решительно все белье Бри и оба халата в валяются на диване. Все-таки провокация, обрадовался Джейме и, на ходу раздеваясь, направился к ванной с халатами.