На вопросы Уолкера, что всё это значит, большинство просто уходили, кто-то глупо и виновато улыбался, просили не обращать внимания, а некоторые ссылались на Смотрителя.
«Он что, объявил меня покойником?» — задумчиво почесал свою макушку Аллен, чувствуя, как настроение постепенно становится всё хуже и хуже. К тому же Тим опять успел куда-то подеваться.
В последнее время наглый голем носился везде, где хотел, и Аллен видел его всё реже и реже. Он не зря подозревал, что на самом деле тот просто никак не может решить с кем ему летать: с Кроссом, или с его учеником. Видимо и у големов бывают свои неразрешимые задачи.
В библиотеке Лави тоже не оказалось, а сама библиотека оказалась разгромлена. Кем, когда и зачем Аллен не понял, но принятое, обдуманное решение казалось уже не таким хорошим выходом из ситуации. Пытаясь побороть своё отвратительное настроение, Уолкер направился туда, где ему всегда было приятно находиться — в столовую.
Кто же знал, что именно сегодня Джери со слезами на глазах объявит забастовку.
Уолкер чуть не рухнул в обморок, когда понял, что один из самых ужасных его кошмаров, кажется, начал пробираться в реальность. Однако, повар вовремя заметил пострадавшего и утащил его на кухню, чтобы накормить оставшимися с позавчерашнего дня запасами и объяснить что к чему.
Оказалось, во всём виноват Комуи, уже целую неделю не способный подписать пару бумажек, чтобы Орден снова начали снабжать водой. А между тем ни готовить, ни мыться теперь было невозможно, а Смотритель продолжал игнорировать нужды персонала.
Так же Аллен узнал, что Лави, скорее всего, сейчас с остальным большинством штурмует кабинет Комуи. А значит искать и пытаться что-то втолковать ему в голову и попросить совета было просто глупо.
Юный экзорцист и сам был бы рад пойти и хорошенько попинать Комуи, но..
— Хорошо ещё БаКанды нет, — вслух произнёс он, невольно начиная понимать, что появись здесь мечник, пришлось бы спасать уже самого Комуи.
Пришлось возвращаться к себе в комнату почти голодным. Однако… Аллен был действительно расстроен. Его сильно пугало происходящее, его пугал Тикки Микк, который вёл себя в высшей степени странно. Каждый раз, когда Аллен вспоминал произошедшее в тёмном Ковчеге, ему хотелось больше никогда не видеть этого Ноя.
Никогда и ни за что.
И самое смешное, что он действительно имел на это право. Как это ни странно, но он отлично помнил, как Лави распространялся о придуманном им гениальном плане, как он восхвалял удачное стечение обстоятельства и собственный гений. А ещё Аллен помнил окончание этого плана.
А он ещё не понимал, как так получилось, что он согласился на всю эту авантюру, а оказалось, что всё на самом деле очень даже просто. Просто и гениально.
Аллен Уолкер в любой момент мог выйти из игры.
Если он в смятении начинает привязываться к своёму врагу, не понимает чего хочет, забывает о прошлых жертвах и ломает голову над тем, как вести теперь, он может просто вернуть всё на свои места. Тикки Микк снова станет врагом, Граф снова займётся созданием акума, а Аллен снова станет экзорцистом, уничтожающим акума и борющимися с Ноями.
Он был почти уверен, что сможет запросто забыть об этой паре месяцев и станет прежним самим собой. Он снова пойдёт своим путём.
Вот только понять, почему он застыл перед дверью в одну из комнат, было довольно сложно. К тому же Аллен не помнил, чья это комната, и вообще что это за место, но раз уж он сюда пришёл, то стоит зайти и посмотреть.
Стоило толкнуть дверь, как Аллен сразу же пожалел, что предатели ноги сами собой привели его сюда. Мощный запах дорогого парфюма (Аллен мог подсчитать каждый гиней) и спирта. Коньяк, вино, бурбон, кажется…
Заглядывать внутрь не было необходимости, но Аллен даже сделал шаг вперёд, рассматривая откровенно шикарную обстановку, расставленные всюду коллекционные бутылки с алкоголем и до неприличия огромную кровать.
Не мог же Учитель даже здесь….
Хотя, кого это Аллен пытается обмануть. Очень даже мог. Если Клауд Найн была непреклонна, то медсёстры в Ордене так и вились вокруг высокопоставленного красавчика.
Аллен уже хотел было выйти и пойти, куда глаза глядят, только подальше, пока его настроение не стало ещё хуже, хотя куда уж хуже, как заметил лежащую на краю столика подозрительную стопку бумаг.
Ощущая, как внутри закипает гнев и зарождается ужас, Аллен очень медленно, крадучись, подошёл к столику и, пока никто не видит, цапнул бумаги себе, впившись в них очумевшим взглядом.
Слава Богам! Это были всего лишь любовные послания, высокопарные признания, корявые, банальные стишки и… угрозы и требования вернуться и жениться немедленно. Аллен даже решил забрать пару подобных, особенно экспрессивных писем, чтобы если что, иметь хоть каких-то союзниц в борьбе с Кроссом. Кстати, одна из них даже сообщала, что беременна…
Интересно, если руководство Мариана Кросса узнает о том, что у их и без того беспокойного Генерала оказывается ещё и ребёночек на стороне появился, на что они пойдут, чтобы замять скандал? Может всё-таки прикажут Учителю жениться? Нет, Аллен даже не думал о денежном вознаграждении, он думал, что возможно женитьба Учителя это единственный нормальный шанс избавиться от постоянно поступающих счетов. Или их количество удвоится, если жена его будет не совсем такой, какая нужна.
Аллен старательно сложил найденное письмо, аккуратно убрал в карман и решил при случае узнать всё возможное об этой «пострадавшей». Жена Мариана Кросса и так, и так должна суметь удержать его в ежовых рукавицах, так что сначала с ней познакомится Аллен, а потом, если от Учителя придёт ещё хоть один счёт, подскажет, где именно можно искать бедного папочку и отправит анонимное письмецо, кому-нибудь в Управление. Да хотя бы тому же Малькольму Рувелье, он здесь, конечно, недолго пробыл, но зато оказался вполне себе мужиком… которого боялись. И он похоже недолюбливал Кросса.
Если это не судьба, то что?
Пожалуй, это следовало отпраздновать. Сегодня он понял, как избавиться от сразу двух нежелательных личностей в его жизни.
Почти не думая, и пытаясь даже не вникать в смысл того, почему он решил так поступить, зачем он делает, Аллен решительно потянулся к парочке бутылок виски, потом, задумавшись, захватил ещё один коньяк и, развернувшись к двери, вышел вон, с трудом подавляя в себе желание петь в полный голос.
Всё, что не делается — всё можно провернуть к себе на пользу. Теперь он был в этом уверен.
Бодро позвякивая бутылками, Аллен направился к себе в комнату, улыбаясь проходящим навстречу искателям и учённым и не обращая внимания на то, что те сразу же начинали протирать глаза, хвататься за сердце, а некоторые дурным голосом орать: «Коомууии!!! Ты опять это сделал?»
Причём здесь Смотритель, Аллен не знал, но подозревал, что сегодня просто такой день, что все бегают и обвиняют Комуи. Произойди сегодня конец света, никто бы и не вспомнил о существовании Тысячелетнего Графа, все шишки посыпались бы только на Комуи.
Аллен толкнул дверь своей комнаты, да так и замер на пороге, удивлённо моргая. Затем он отвернулся, сверился с коридором, попытался рассмотреть на двери мельчающие трещинки и царапины, но, кажется, это и правда была его комната.
— И чего ты здесь делаешь?
Лави, развалившийся в чужой кровати, обернулся, открывая рот, но удивлённо завис на полуслове.
— Ан… хт. Тр… Ты болен?
Может быть он просто попал не в ту реальность? Или это не Лави?
— Я спросил, что ты здесь делаешь, — отозвался Аллен, аккуратно обходя тумбочку и расставляя на ней принесённые бутылки. Разумеется, о том, чтобы захватить ещё какую-то тару он даже не подумал, но пить из горла ему было не в первой.
А Лави… если бы он был адекватным, Аллен бы даже обрадовался его появлению.
— Я тебя ждал, а это… ты чего, — рыжий книжник кивнул в сторону принесённого пойла.
Ну точно! Ведь никто в Ордене никогда не видел Аллена пьющим. Более того, все были уверены, что он алкоголя не переносит из-за Учителя. Никому в голову не пришло, что Учитель сам частенько спаивал своего ученика чисто за компанию, и чтобы закалялся..
