- А Пинна об этом знала?

- Знала. Но ведь она - берегиня. Ей надо было увести тебя оттуда в относительно безопасное место, то есть сюда. К тому же, по-моему, ты ей нравишься.

- Скажешь тоже, - недоверчиво покосился на Тима Павел. Но последнее замечание неожиданно привело его в хорошее настроение. - Ладно, говори, что знаешь о Нагльфарке.

На этом месте в разговор приятелей вмешался Китоврас.

- Нагльфарк - слишком серьезная тема, чтобы говорить о ней походя, заметил он. - Его не зря называют кораблем мертвых. Мы даже не знаем, корабль ли это в привычном смысле этого слова. Сведения о нем очень отрывочны. Упоминание о Нагльфарке есть в мифологиях народов Земли. Древние скандинавы называли его кораблем, сделанным из ногтей мертвецов. Поэтому те, кто умирает с неостриженными ногтями, дают новый материал для его строительства. И пусть это всего лишь иносказание, но оно не лишено смысла. Ведь отрицательная биологическая энергия погибших организмов не исчезает бесследно. Часто она служит для создания энергетических монстров, так же точно, как положительная используется в последующих инкарнациях для улучшения энергетического баланса. В этом смысле мертвые с планеты Хель, точное ее местоположение до сих пор не установлено, мертвецы дважды. Они даже не зомби, поэтому их невозможно уничтожить никаким физическим воздействием. Только громадная сила освобожденной энергии может вышвырнуть Нагльфарк за пределы Земли, но у нас для этого нет достаточно мощного генератора.

- И что же, никто не сталкивался до этого с кораблем мертвых в космосе?

- Почти никогда. Мы лишь постоянно ощущаем присутствие его обитателей, их враждебный интерес. Но несомненно Нагльфарк уже посещал Землю, иначе не сохранились бы предания о нем. Еще было, как я уже говорил, нападение корабля на один из Инкубаторов. Но, в общем-то, пока и они и мы избегали контактов. То, что Нагльфарк прибывает сюда, свидетельствует о том, что они почувствовали здесь какую-то слабинку и надеются на успех. Но это мы еще посмотрим.

- Но как же биться с мертвыми, если у нас нет эффективного оружия?

- Кое-что есть. Потом не надо забывать, что, вполне возможно, они не так сильны, как мы об этом думаем.

До рассвета Павлу так и не удалось уснуть, хотя он пару раз укладывался на жесткую лавку, а Никишка даже приволок ему стеганое одеяло. Колдун с Китоврасом и Тимом уединились в дальнем углу и, похоже, держали военный совет. Об этом, правда, можно было лишь догадываться, так как никто из них не говорил вслух: общение скорее всего шло на ментальном уровне.

Павел мучился от сознания собственной неполноценности, но вмешаться в разговор не пытался, понимая, что мало чем сможет помочь. Оставаться в полной бездеятельности тоже было трудно, и время от времени он выходил на крыльцо, смотрел на медленно смещающиеся на запад звезды и прислушивался к тихим шорохам ночи.

Каждый раз вместе с ним на улицу выходила и Пинна. Она стояла рядом молча, словно боялась навязывать свое присутствие и помешать, но Павел ощущал, что от нее исходят почти физическое тепло и спокойствие.

Гарм спал у крыльца, свернувшись большим взъерошенным клубком, и при слабом свете звезд казался копешкой сена. Поглядывая изредка в его сторону, Павел думал о словах Колдуна, упоминавших о том, что Гарм принадлежит тому же миру, что и Нагльфарк, и не мог найти связи: ведь если пес каким-то образом попал на Землю и был приручен, то и обитатели корабля должны быть не такими уж непостижимыми существами. Тут было о чем поразмыслить, и для того, чтобы понять происходящее, не хватало только фактов.

Пинна все же первой прервала молчание и осторожно дотронулась до руки Павла.

- Ты твердо решил пойти с нами? - спросила она, и Павел посмотрел прямо в ее ставшие совсем темными глаза. Берегиня сняла берестяной обруч, и теперь ее волосы, рассыпавшись по плечам, почти скрывали белое платье.

- Конечно, - Павел пожал плечами, как бы показывая этим, что вопрос неуместен. - Разве можно оставаться здесь, зная, что идет сражение? Ведь и ты всего лишь женщина, - помедлив, сказал он.

- Вот это как раз не имеет значения, - Пинна позволила себе улыбнуться. - Я - берегиня, и могу многое. Ты же - всего лишь человек. Земле пока ничего не угрожает, сходятся совсем иные силы, о которых вы всего лишь догадываетесь.

- Мне не нравится слово "пока". Значит когда-нибудь настанет и наш черед.

- Возможно. Но тогда и человечество будет другим.

- А разве нельзя позвать на помощь? Где же, например, друзья Китовраса с Плеяд?

- Наш народ называет это созвездие - Волосыни. Оно очень далеко, но помощь уже в пути. Хотя, как мы думаем, друзья опоздают, Нагльфарк совсем близко.

Словно поняв эти слова, зашевелился и заворочался Гарм. Павел почувствовал, как рука Пинны крепче сжала его пальцы. Девушка откинула голову, чтобы лучше видеть его лицо, и Павел вдруг заметил, что ее губы совсем рядом.

- Может быть, ты все-таки останешься здесь? - голос берегини стал едва слышен. - Ты - человек, но ты не чужой.

- Нет, Пинна, - так же тихо прошептал Павел, словно завороженный ее неподвижным взглядом. - Я пойду с вами.

В безоблачном небе над ними медленно проплыла падающая звезда. Она так плавно пролетела над поляной, что можно было загадать не одно, а несколько желаний, и скрылась за верхушками деревьев в стороне озера.

- Ну вот, - сказала Пинна и мягко отстранилась от Павла. - Нагльфарк и пришел.

- Как? - удивился Павел. - Это... - но не успел закончить фразу.

Где-то в глубине озера раздался лопающийся звук, а в следующее мгновение яростный порыв ветра согнул деревья, и лес застонал, словно от боли.

- Прозевали! - на крыльцо, выбивая по доскам дробь, выскочил Китоврас.

Он застыл посреди поляны, запрокинув голову, словно пытался разглядеть в небе очередную опасность. В его руке холодно посверкивал излучатель, но цель была не видна, и Китоврас опустил голову и как будто сгорбился. Вся его фигура выражала отчаяние и досаду.

Вслед за ним неспешно и, как показалось Павлу, нарочито медленно из избы вышел Колдун. В первый раз Павел увидел, что свой посох он несет, как копье. Сейчас он больше походил на воина-ветерана, чем на сказочного старца.

Берегиня белым облачком скользнула в сторону и исчезла в чаще.

Все представления Павла о том, что сейчас они выступят маленьким, но сплоченным отрядом, развеялось вместе со словами Колдуна, обращенными к Китоврасу:

- Встретимся, если понадобится, у Мокрого камня. Тим пойдет с Гармом.

Павел не стал напоминать о себе. Он молча решил, что ему следует держаться поближе к Тиму. Если понадобится помощь, Тим скажет, что делать. Настораживало отсутствие Пинны, но, судя по поведению остальных, берегиня знала, как ей следует поступать, и значит о ней можно не беспокоиться.

Общее напряжение, как всегда, разрядил Никишка. Он торжественно вынес из избы здоровенный, в пол его роста, глиняный жбан с медовухой и, отдуваясь, сообщил, что приберег этот запас на самый крайний случай, каковой, очевидно, и наступил. Этот тридцатилетний напиток он не дал попробовать даже собравшимся на свой очередной съезд домовым, а ведь всего один глоток из этого жбана способен утроить силы.

Колдун гневно обернулся к домовому и, видимо, хотел что-то сказать, но, увидев, как тот бережно прижимает к животу вместительный жбан, просто махнул на него рукой. Китоврас же утешительно похлопал Никишку по спине, отчего медовуха дважды выплеснулась на ступени.

Ворча, домовой заявил, что так с драгоценным напитком не поступают и, демонстрируя, что надо делать в подобных случаях, надолго припал губами к краю, после чего заявил, сверкая сразу же замаслившимися глазками, что теперь готов сразиться хоть со всеми мертвецами мира, пусть их только сюда приведут.

Но Китоврас и Колдун мало обращали внимания на его слова. Кентавр, поудобнее перехватив излучатель, трусцой устремился в лес и сразу же пропал в тени деревьев. Колдун, подождав еще минуту, чтобы посовещаться с Тимом, вдруг плавно взмыл в воздух, заставив Павла от изумления вскрикнуть, и унесся восточным джинном к озеру по самому короткому прямому пути.