Дом окутывал плотный занавес тишины, словно он вышел погулять не днём, а посреди ночи. Не мудрствуя лукаво, Аллен просто остановил несколько слуг и узнал от них, что дома никого вообще нет. О возвращении Тикки они даже не знали, а Роад куда-то отправилась вместе с Шерилом. К сожалению, сегодня у них не гостил никто из других Ноев, и Аллен остался здесь один. И пробыл один так до самого вечера, ныкаясь по комнатам без дела.

Но он был один лишь по мнению слуг. Потому что Аллен то точно знал, что где-то здесь бродил и Тикки.

И вот только он вновь об этом подумал, как Удовольствие вынырнул из угла и улыбнулся, увидев перед собой никуда не торопящегося юношу.

— Привет, Аллен, кажется, в прошлый раз я забыл поздороваться.

И снова у этого гада в зубах сигарета. Юный Ной наконец-то понял, что его так раздражает в привычке Тикки Микка курить — то, что когда он курит, выглядит ещё более вызывающе, чем обычно, хотя казалось бы, куда больше-то!

— Шёл бы ты… Туда, где провёл последние дни! — огрызнулся Аллен, с трудом удерживаясь от того, чтобы не вырвать сигарету прямо из зубов Тикки.

— Туда меня уже не пустят…

— Не мудрено. Я вообще удивляюсь, как кто-то пускает тебя к себе дважды, уже с тобой столкнувшись.

— Нет, просто того места больше не существует, а в другое одному не попасть — выдыхая дым в сторону Уолкера и, кажется, веселясь над тем, как юноша едва сдерживает свой гнев, ответил Тикки — ты не думаешь, что тебе тоже стоит поздороваться со мной?

— Лучше просто считай, что нашим приветствием друг другу было то, что произошло в коридоре, — резко разворачиваясь с намерением уйти произнёс Аллен.

— Я то не против, но тогда мы постоянно будем здороваться именно так!

— С добрым утром! — сквозь зубы выдавил из себя Аллен, стремительно направляясь к себе в комнату и отлично слыша, как прямо за ним направляется Тикки. Это здорово напрягало, а ещё больше напрягло то, что Ной просто прошёл через захлопнутую Алленом дверь, как юноша и предполагал. И опять с этой дурацкой сигаретой.

— Да прекрати ты уже курить! — вырывая сигарету изо рта Тикки, юноша забыл, что при этом нехитром манёвре ему придётся непростительно приблизиться к Тикки Микку… Тикки Микку, который ещё сегодня зажал его у стены почти голого и почти..

Дыхание Ноя приятно щекотало кожу на шее… Аллен снова оказался в его объятиях, только вот на этот раз Тикки не спешил с….

Стоп! Недавно он узнал, что в доме нет никого из Ноев, кроме него самого и Тикки.. Никого нет, и он при этом позволяет себе такие глупости, как оставаться с этим Ноем в одном собственноручно закрытом помещении.

— Тикки, отпусти меня!

— Почему я должен это сделать? — промурлыкал Удовольствие прямо ему в ухо.

Сердце колотилось со страшной силой, грозя в любую секунду проломить грудную клетку и выскочить наружу. Слишком мало времени прошло с их встречи в коридоре. Он уже совсем не хотел сопротивляться.

— Потому что ты меня пугаешь, — снова делая рывок вперёд и с ужасом понимая, что в него упирается возбуждённая плоть Тикки, прошипел он. Осознание того, как он попал, настигло его слишком поздно. Кажется, кое-кто был настроен на кое-что совершенно определённое и серьёзное. Уж посерьёзнее пару невинных поцелуев или того, что произошло в прошлый раз.

— Это будет не страшно, — произнёс Тикки, снова начиная покусывать и посасывать нежную кожу на шее. Видимо что-то отразилось на его лице, что Микк так заговорил. Аллен слегка дёрнулся, пытаясь сползти вниз, уйти вбок, сделать хоть что-нибудь, чтобы это разгорячённое тело не прижималось к нему так сильно, заражая его самого жгучим, пламенным желанием.

— Тикки-и-и! Отпусти меня!

— Тебе понравится, Малыш! Обещаю! Знаешь, как я по тебе соскучился?

Рубашка была разорвана всего одним несильным рывком, а следующим движением Тикки развернул его и опрокинул на кровать. На мгновение дезориентированный юноша понял, что происходит, уже оказавшись полностью под нависшим над ним мужчиной, устроившимся прямо на его бёдрах. Он тут же перехватил руки мальчика и провёл языком по груди, медленно подбираясь к соску. Аллен попытался высвободить руки снова, но Тикки резко подтянулся вверх и тихо выдохнул ему прямо в губы:

— Лучше не сопротивляйся, Малыш, конечно, связанным ты будешь выглядеть на редкость соблазнительно, но боюсь, я могу окончательно сорваться…. Ты же не хочешь этого, ведь так?

Едва уловимая улыбка, Ной снова втянул его в глубокий поцелуй до самой нехватки воздуха, и когда мальчик стал выброшенной на песок рыбой пытаться вздохнуть, принялся стягивать с него штаны с нижним бельём, не забывая ласкать и целовать буквально всюду.

— Тикки, нет!!! — воскликнул Аллен, чувствуя, как чужая ладонь накрыла его член и понимая, что и сам разрывается между собственной неудовлетворенностью и желанием сбежать отсюда подальше.

— Ну-ну, тихо, — тут же стал успокаивающе гладить его по бокам Ной, — всё хорошо, Малыш, чего ты боишься?

Тикки стал покрывать лицо и шею юноши невесомыми торопливыми поцелуями, а Аллен только тяжело дышал и ничего не мог ответить. Жар разлившийся в собственном, теперь казавшимся таким незнакомым теле, судорожное дыхание и тихие, едва сдерживаемые стоны, рождаемые каждый раз, когда руки и губы Тикки касаются особо чувствительных мест. Удовольствие, которое пронзает его насквозь каждый раз, когда он слышит редкие шепотом произнесённые Тикки слова о том, какой он красивый и особенный. Если он чего то и боялся, то только самого себя. Потому что ничего о себе не знал и потому что делал сейчас нечто страшное, запретное, плохое, но такое приятное…

— Ничего плохого не случиться, обещаю. Ты же мне веришь?

Горящие потусторонним жёлтым светом глаза Тикки смотрели прямо в его собственные, а ладонь накрыла жаждущий ласки член. Сорвавший с губ пронзительный стон Аллен услышал как будто со стороны и тут же поддался навстречу ласкающей его руке, но был остановлен.

— Тебе ведь это нравится, Малыш?

И снова этот вкрадчивый, сводящий с ума шепот, заставляющий сознание помутиться, а голос пропасть в самый ответственный момент. Или же всё дело в языке, что сейчас обводит влажные круги вокруг напряжённого соска. Или же в руке, которая снова начала своё неторопливое движение по всей длине его члена.

Но только Аллен снова попытался двинуться, сильная рука снова отодвинула его обратно. Было ужасно обидно, жарко и стыдно. Зачем он так делает…

— Тикки! — собственный голос показался ужасно плаксивым и тонким. Горячий воздух забивал горло, не давая бурлящей крови напитаться кислородом.

— Тебе ведь уже не страшно? — старательно вылизывая ухо Аллена поинтересовался Тикки, — мне всего-то нужно твоё согласие. Ты же не против?

Не против? А почему он должен быть против?

Тикки снова изменил положение, приподнявшись и переместился вниз. А через ещё мгновение обхватил член своим ртом.

— Ти-и-икки-и! — в полный голос закричал Аллен, обхватывая плечи мужчины руками, впиваясь в спину когтями, и наконец-то кончая. Мир взорвался перед глазами и не спешил восстанавливаться из разрозненных клочков, мягко покачивающих его охваченное сладкой истомой тело. Дыхание наконец-то выравнивалось, чужие влажные руки поглаживали его грудь… Или это его грудь была влажной. Или он весь был мокрым и вспотевшим, но совершенно и безобразно счастливым.

И первое, что он увидел после, были жёлтые глаза Микка, первое что он вновь ощутил — его ласковые, неназойливые прикосновения.

— И совсем не страшно, не так ли?

— Да, — хриплый, едва слышный голос не вполне повиновался своему хозяину, а внутри, подчиняясь умелым ласкам Тикки, уже заново рождалось ощущение сладкого томления и желания продолжить.

— Хочешь меня, Малыш, ведь так?

— Зачем.. Зачем ты спрашиваешь, ведь всё равно…? — потянувшись поближе к лицу Тикки, спросил Аллен.

Тот в ответ только наклонился, облизывая его губы и проникая языком дальше, исследуя каждый уголок такого желанного рта.