Глава короткая и странная. Но вы ведь услышали? Услышали ведь? Жутковатый шаг приближающегося…. Уухх!! Что будет!

====== Глава 48. На три взгляда. ======

Эван Мелтон не был обычным человеком. Даже приблизительно обычным человеком. Он сомневался в собственной человечности, ибо, по сути, являлся ещё не пробужденным, но всё же Ноем. Пробуждение в его случае было отдельной, неприятной историей, навевающей болезненные воспоминания. В прошлой, его первой жизни, он не смог нормально пробудится. Ему помог его брат Неа. Они, как братья по крови и оба будущие Нои, смогли провернуть один трюк, поменяться местами. Четырнадцатым стал Неа, а пробуждение Маны отдвинулось на неопределённый срок, и он должен был теперь стать Пятнадцатым.

Собственно и стал.

Всё это было далеко от стандартной схемы пробуждения Ноев, и Эван мог лишь подозревать о том, что будет в этом поколении. Уже тот факт, что к нему начали возвращаться воспоминания без пробуждения генов, был очень тревожным. Но нынешний Мелтон предпочитал разбираться с проблемами по мере их полного проявления.

У него практически не было никакой семьи, сколько он себя помнил. И столько же он ни в ком не нуждался. Единственным человеком, с которым Эван сошёлся, был Эрик. И то Громлен просто-напросто повис на Эване, предлагая дружбу до гробовой доски, и Мелтон не сумел от него отделаться. Да и компания в чём-то простодушного, светлого с большинства сторон мальчика ему нравилась всегда. Эван и сейчас не знал, почему. Но Эрик был первым человеком, самым обычным человеком, с которым Эван сошёлся.

И сейчас даже чувствовал некоторую ответственность за несчастного подростка, потерявшего родителя. Тот в любой момент мог потерять и голову. В прямом и переносном смысле. А Эван уже успел стать ему другом. А после частичного возвращения памяти почувствовал себя куда более старшим и разумным, чем раньше.

Это имело объяснение.

Эван не знал, почему именно он подался в Чёрный Орден. Почему он согласился. Почему он, как старший товарищ, решающий за Эрика, решил так. Почему? В то время его память только начала шевелиться. Мелтон ничего ещё не помнил, но ощущение редких дежавю и эмоциональные вспышки также не привлекли его внимания. Но, может быть, тогда, однажды произнеся слова «Чёрный Орден», он ощутил что-то знакомое? Пусть даже Орден его враги, но он был знаком с ними с прошлой жизни, и это вполне могло притянуть Эвана сюда.

Через некоторое время юноша, конечно же, сообразил, что его память не что иное, как предвестник пробуждения генов Ноя, и ужаснулся: умудрился залезть в самое осиное гнездо и был абсолютно беззащитен, но тогда же он начал анализировать свои поступки и действия. К тому времени в Ордене у него уже появилась пара хороших друзей среди учёных, друг среди Воронов, шнырявших повсюду, и друг среди Экзорцистов, разговаривая впервые в жизни с которым, Эван чувствовал себя так, словно знает его лет десять как минимум.

Он начал подбираться к Аллену Уолкеру, пристально наблюдая за собственной реакцией на него, за ходом разговоров, за тем, как держится Аллен. Несмотря на то, что мальчишка, очевидно, чаще играл, чем жил, Эвану казалось, что Уолкер действительно рад его компании.

Но Аллену было всего шестнадцать лет, и быть знакомыми с прошлой жизни они не могли. Аллен ведь экзорцист, да ещё и с паразитическим типом силы — возможность того, что подросток – Ной, так же отлетала!

Однако было же в нём что-то!

Эван не мог следить за Алленом. Не было у него достаточно скрытности, а проявлять интерес было логично для всех членов Ордена, тут чудные слухи как раз бродили. Так что расспрашивать никого и не пришлось, всё рассказали сами. Главное в нужном месте прислушаться и отсеять очевидную ложь или вымыслы. Это было не так уж и сложно, если мыслить в верном направлении.

Направление было одно: может ли экзорцист быть Ноем? Может ли он оказаться… Четырнадцатым — уточнил он для себя через некоторое время. И, однажды заметив, что хотел бы побывать в Ковчеге, почти не надеялся, что некоторое время спустя Аллен проведёт его в комнату управления.

Достаточно всего раз увидеть, как Аллен управляет Ковчегом, и убедиться навсегда — он действительно Четырнадцатый. Достаточно сделать лишь один намёк, и Аллен также понял, с кем он имеет дело.

Всё же они братья.

Итак… В этом управлении, словно в мышеловке, оказалось три Ноя. Три Ноя, и ни один из них не вступил в полную силу. Одного блокировали оковы, другого чистая сила и третий просто был не в ладах с процессом пробуждения и, скорее всего, нуждался в помощи. Эван сам же оставался козырем в рукаве, о нём не знал никто, кроме Аллена; юноша никому вообще не рассказал о своём наследии. И Эван не был привязан к Чёрному Ордену и мог улизнуть в любой момент. Вот только… Только Аллен был так же Шутом, его ребёнок был Сердцем, и при начале глобальной заварушки с него точно глаз спускать не будут. Он был слишком экзорцистом, чтобы сбежать из Башни. А одного Эвана было мало для решения столь масштабного конфликта.

Решение было у Аллена. Оно казалось простым, но немного непредсказуемым. А потому в последние дни Эван старался находиться поближе к Уолкеру, наблюдать за ним хоть краем глаза. Круглые сутки быть начеку сложно, он нуждался в регулярном сне и вообще-то работал в Ордене, и иной раз работы было по горло, но он, по крайней мере, действительно старался.

И, кажется, у него даже получалось.

Сегодняшний день начался для Эвана ещё вчера. Вчера утром он встал и ночью не ложился. А потом обнаружил радостно сияющее за окном весеннее солнышко и вовсю горланящих поналетевших птах. Весна в самом разгаре, сочные травы, чинно покачивающиеся пышные кроны, свежий ветер, заглядывающий во все окна и двери, что позабыли запереть. Постояв на улице с полчаса (он сам не заметил, как ноги вынесли на свежий воздух), парень пришёл к выводу, что сегодняшняя погода чрезвычайно бодрит, и он вполне может сходить на обед. Завтрак он успешно проработал. Впрочем, можно так же списать на завтрак семь кружек кофе, выпитых за эту ночь. Или восемь. Или даже девять -Эван не был особенно озабочен подсчётом таких вещей. Всё же дурные привычки населения Чёрного Ордена не обходили стороной ни одного своего обитателя. Кроме разве что Аллена, который теперь торжественно кофе ненавидел.

И сегодня, кстати, присутствовал на обеде в полном одиночестве. Почему бы не составить ему компанию, в самом-то деле?

Так что Эван скользнул к свободному столу, стараясь передвигаться бесшумно, но Аллен всё рано заметил его, лениво ткнув за спину вилкой и пробубнив:

— Доброго утра.

— Сейчас день, вообще-то. Не возражаешь, если я сяду рядом, — Эван опустил поднос, вопросительно поглядывая на Уолкера. Что-то с ним сегодня было не так.

— Нет. Мне лень возражать.

— А я думал, ты обрадуешься моей компании.

Аллен едва притронулся к своей еде, да и взял в два раза меньше тарелок, нежели обычно. Отсутствие аппетита — насколько это плохой симптом и что он может значить?

— И, может быть, даже начнёшь есть.

— Есть? — Аллен опустил взгляд в свою тарелку, затем посмотрел на стакан, повозил вилкой, вздохнул, посмотрел на Эвана. — Не хочу.

— А что тогда хочешь? — решил идти от противного Мелтон.

— Спать.

— Так иди и выспись, Аллен, ты чего?

— Я встал часов десять назад, и всё было отлично. Понятия не имею, откуда эта сонливость. Будто вот-вот провалюсь прямо в… — фраза была оборвана зевком, и Аллен, недовольно потерев лоб, скривился. — Не знаю, что такое.

— Иди и спи. Может, очередная смена режима дня.

— Я не хочу таких смен!

— Аллен, прекрати строить из себя капризного ребёнка и иди выспись!

Уолкер надул губы, лишь увеличивая сходство с ребёнком.

— Я должен съесть это.

— Теперь это звучит почти смешно.

— Это будет выглядеть очень подозрительно, — с явной неохотой подцепляя на вилку еду, заявил Аллен, и Эван был вынужден с ним согласиться.