— Скорее всего, нет. Скорее меня заставят быть вроде приходящего учителя, уходить с ним в поля, тренировать, рассказывать обо всём.

— Разве это не отличный шанс для тебя? — прямо спросил Тики.

— Что? В каком смысле?

— Молодой, только синхронизировавшийся экзорцист, на чьи мировоззрение и связь с чистой силой ты можешь повлиять. Вырасти из него жреца!

— И почему эта идея пришла в голову тебе, а не мне? — пробурчал Аллен, возвращаясь к еде.

Тики довольно усмехнулся, мимолётным прикосновением пальцев лаская щёку юноши и вкрадчиво так отвечая:

— Потому что хреновый из тебя Шут.

— Ага, — ту же обернулся Уолкер. — Конечно! Да уже тот факт, что я….

Он запнулся, дико оглядываясь на детей.

— Ничего, пап, ты можешь продолжать ругаться на то, что именно тебе пришлось нас вынашивать, мы в курсе, что это неправильно и всё такое, — кивнул Вьят.

— Да-да, пап! Всё нормально! — закивала Рия.

Но Аллен договаривать не стал, ёрзая и сдвигая стул так, чтобы было удобнее. И затем подчёркнуто молча возвращаясь к еде.

========== Отражение второе. Семья. ==========

Несмотря на общую изолированность и отдалённость от всех населённых пунктов, «Предгрозовая Тишина» имела гораздо больше выходов во внешний мир, нежели другой дом.

«Тишина» была спроектирована Алленом во время его второй беременности, разумеется, с некоторой поддержкой Тринадцатого и по многим параметрам до боли напоминала Ковчег. Только без сжатия внешних форм и экстремальных смен границ пространства. Более того, на самом деле почти все стены, коридоры и комнаты здания были некогда частями зданий Ковчега, которые Аллен из разных концов стаскивал в один большой дом, что ему мог понравиться, затем немного подправлял дизайн - и вуа-ля! Оно находилось именно там, где находилось, но было укрыто солидными щитами, в том числе не позволяющими на его территории открыть врата Ковчега кроме тех, что уже были установлены.

А установлена была сразу пара двояко сквозных врат Белого, что помогала перемещаться из дома в нужный пункт без посещения самого Ковчега. И находилась под отдельным кодом. Одни сразу в подвале, которыми все пользовались чаще всего, и другие почти всегда закрытые. Они были в крыле Аллена. И имели несколько фиксированных точек прибытия. Точка, ведущая в Чёрный Ковчег, пять точек по координатам Шерила, по занятым им позициям, одна из этих точек удобно располагалась рядом с местом работы Тевак. Другая — с местом частого «общественного» выгула детей во имя развития социальных навыков. Ещё врата имели связь с отделениями Ордена. С Центральным, так как без него никуда, с Азиатским, так как там были друзья и знакомые, и с отделением Океании, так как именно там Аллен чаще всего оказывался по работе. Да, чаще всего его посылали в самое труднодоступное отделение как человека, у которого точно есть врата. И как Генерала. Как оказалось, многие организационные, сомнительные и никому не нужные вопросы тоже висели на Генералах. Особенно теперь.

Оставалась ещё пара врат и в другие точки, но они были не так важны. Да и эти врата могли зафиксировать и открывать путь только к пятнадцати различным точкам.

И почти всегда их управление было полностью недоступно для детей. А то мало ли куда они прорвутся, может, прямо в пасть неприятностям?

Несмотря на более или менее мирную обстановку, не критическое количество акума, уверенность Аллена, что эти монстры не штампуются сотнями, уверенность, что план с ними, каким бы он ни был, Граф притормозил…

Всю эту уверенность следовало ещё внушить остальным.

Он почти справлялся.

Но отлично понимал, что при любом удобном случае его ударят в спину. Особенно верхи Ордена. Простой персонал, в своё время переживший чудовищную конфронтацию с начальством только благодаря стараниям того же Эвана и Воронов, был куда более лоялен к Аллену.

С другой стороны, была Семья Ноя и его отношения с ними. Больше всего его радовало положение Уз и Мечты. Узы, чья привязанность начиналась как банальное любопытство, в итоге оказались Ноями, помогшими в своё время Ордену и присоединившиеся к Эвану. Они были полностью в их компании и по сей день, то и дело заваливаясь иногда даже без предупреждения, за что им неизменно влетало. Любящие раздолбайствовать, они оказались серьёзными союзниками.

Роад была окончательно покорена второй беременностью. И родившейся девочкой. Это могло бы навлечь проблемы с идеями о том, как бы её украсть и всё такое, но, к счастью, она привязалась и к Аллену. И к Тики хорошо относилась. И к Эвану. На Тевак до сих пор посматривала искоса, но всё ещё была довольна её смелостью. Это ж мало того, что отношения завязала с Ноем, так ещё и в Семье показаться не боялась!

С Вайзли у Аллена оставались преимущественно тёплые отношения. Но общались они чаще через расстояние, то есть посредством телепатической связи.

Правосудие оставался нейтрален. По большей части он относился к Аллену практически так же, как к любому члену Семьи, не делая его виноватым в каких-либо грехах. Отчасти то было заслугой Вайзли.

Аллен был благодарен. Настороженность и недоверие со стороны Второго Ноя ему были ни к чему сейчас. И особенно был благодарен за то, что это недоверие не проявлялось, когда Аллен открыто вступил в конфликт, защищая Орден.

Что касается других членов семьи, то… Шерил был покорён (или прижат к стенке) Эваном. Майтра всегда был на стороне Аллена. Тоже был частым гостем, хотя и уходил всегда всего через час или два. И всегда предупреждал о своём прибытии заранее, хотя уж ему-то Аллен простил бы внезапное появление.

С другими Ноями Аллен почти не общался. А Лулу старался избегать. Воспоминания из прошлой жизни о том, что Страсть пробудилась в его матери (именно так, Страсть всегда отрицала любую связь с человеческим), всё ещё вызывали внутреннее негодование.

Что касается Графа…

Там было двоякое отношение.

Аллен периодически заглядывал к нему сам, общался. Не видел даже ничего плохого в общении Графа с дочерью, той Граф полностью благоволил. Был в восторге, если быть более точными. Ещё бы, девочка могла стать новым Ноем, и уже за такой задабривающий сюрприз от чистой силы (а может, это и впрямь был подкуп Графа?) мог бы относиться ко всей их отделившейся семейке получше. Но вот Вьят…

Нет, Граф не делал ничего плохого. Но Аллен ощущал, ощущал желание Тысячелетнего существа, жаждущего мести и нового шанса для своего погребённого мира. Такие сильные желания и эмоции просто так выбросить в помойное ведро не получилось бы.

Так что встречи Вьята с Графом сводились к минимуму. Если Аллен приходил в Семью со всеми своими, то обычно Вьята могли загрести к себе Узы. С девчонками те как возиться понятия не имели, а сообразительный, быстро растущий и со всех сторон необычный мальчик был для них идеален.

Не всё в этом положении нравилось. Меньше всего нравилось давление, которое, несмотря на все усилия, оказывалось на Вьята. Да, мальчик говорил, что всё нормально, чтоб папы не переживали, но всё было не так просто.

Хотелось уже пробуждения сил Сердца. Но что останется от мальчика после пробуждения?

В такие моменты, понимая, что у Хелеоса вообще, может быть, был план по полному уничтожению Семьи Ноев, Аллен ненавидел себя.

Он любил Семью Ноя!

Он искренне надеялся, что план Хелеоса включал дальнейшее существование Ноев. Неужели им не найдётся места в мире людей? Да, даже их магия и вся их сущность, по сути, направлены на разрушение и не только по их воле, но и потому, как абсолютно чужеродны, но всё же…

Всё же…

Аллен смел надеяться на лучшее.

Как, например, сегодня, наблюдая за неуклюжим, маленьким привидением, носящимся по комнате и издающим особенно забавные вопли каждый раз, когда на пути появлялось препятствие. Заглянувший в комнату Тики лишь покачал головой.

— Так вот почему вы так долго, — и шагнул внутрь.

— Папа! — тут же среагировало «приведение», разворачиваясь, спотыкаясь о стул и оказываясь в объятиях старшего Ноя. Тот быстро, хотя и с некоторыми усилиями, размотал простынь, являя на свет растрёпанную, запыхавшуюся девчонку.