Это было… неправильным – хотелось сказать ему, но вывод был бы слишком поспешным. Нет, возможно, всё это было просто слишком необычным? Был ли он прав раньше, не давая волю своему сердцу и отгораживаясь от любых удушающих связей?

Почему он стал таким? Сблизился с людьми лишь от того, что повоевал с ними на одной стороне? Так бывает со многими. Со многими людьми, а значит, изначально он ничуть от них и не отличался! Что, пару лет провёл в Ордене, и всё? Конец? Теперь ему в душу заползли все они, и ради каждого из них Лави готов предать дело всей его жизни? То, чему он клялся себя посвятить, отлично понимая, на что идёт?

А даже если он уверен в том, что такое копание в людях не представляет опасности, то это ложь. Он знает, что это опасно. И если раньше не понимал, то теперь, когда Роад ткнула его лицом в собственные слабости, отрицать подобное было не глупо, но смертельно опасно!

Что он делает?

Должен ли он это делать? Были ли все его прежние личности правы, не задавая вопросов? Или же прав он, просто прошёл дальше них, может быть, это вроде новой ступени развития? Тогда он определённо был слишком слаб для этой ступени!

У него начинала болеть голова.

И, что самое глупое, всё это время он ведь про себя продолжал думать о том, что относится ко всем окружающим его людям нейтрально. Несмотря на искренние переживания, смех и радость, он сам, как последний идиот, не понимал, что они искренние! И считал дураками тех, кто ему верит.

Всё как обычно, — говорил он себе в первую неделю, когда ещё только осматривался в Ордене, знакомился с окружающими его людьми, заводил знакомства на все случаи жизни и покорял их всех своим дружелюбием, непосредственностью, даже озорством…

Ну… то есть покорял всех, кроме Канды, но того достаточно было раз встретить, чтобы понять, что так просто с ним дел не сделаешь.

В первый месяц он уже познакомился со своей чистой силой. Это было трудно на первых порах. Даже очень трудно – связь чистой силы с книжниками была далека от воспеваемых идеалов. А, нет, воспеваемых идеалов в Ордене толком и не было. И это было ещё одним удивлением Лави в первый месяц — как много здесь недоговаривали своим. Но от того лишь больше Лави утверждался в том, что всё идёт как обычно. Люди вызывали…

В первые полгода, может быть, именно тогда, после первых сражений, после первых ран, поражений и побед, отчётов и миссий он начал привыкать к Ордену настолько, что стал постепенно забывать о своих фальшивых масках? Может быть, уже тогда начал показывать искренние эмоции, или, что вернее, ложные эмоции стали настоящими, проникнув глубоко в душу.

Он знал, как должен был себя чувствовать, и показывал всем именно это.

А потом оказалось, что он и чувствует то же самое.

Почему Старик не убил его за такое? Неужто сам ничего не видел?

— Как с этим связаны мы?

— Что? — Линали, уже успевшая медленно отпить полчашки чая и съесть пару бутербродов, недоумевающе хлопала глазами. Да, после своего последнего замечания Лави замолчал надолго, будто позволяя ей собраться с мыслями. И на самом деле сам призадумался над тем, что делает. Теперь он был намерен следить за истоками всех его поступков.

Чувства? Разум?

И если даже это разум, то не опирающийся ли на чувства? Или на что-то, что в принципе никогда не было важно прежде?

— Как мы связаны с этим большим собранием? Когда оно будет всё-таки? И кто сюда приедет?

— Ну, собрание-то проходит у нас, — Линали постучала костяшками по столу.

— Хорошо. Это центральное отделение. Согласен… почти. — Лави нахмурился, понимая, что ему очень нужно увидеть Комуи, чтобы разъяснить некоторые моменты.

— Когда оно будет? Через неделю, если я права. Раз уже народ стягиваться стал. Кто придёт? Генералы, главы отделений подтянутся и приедут из верхов. Инспектор Лувелье, насколько я слышала.

Лави вопросительно приподнял бровь. Да, толк от того, что он стал так близок с людьми, был — он сразу понял, что в этом имени и есть загвоздка. А ещё смутно помнил его. Да, такой тип – Малькольм Лувелье упоминался уже в старых отчётах Ордена. Раньше он здесь часто кружил и следил за отбором новых экзорцистов. Не очень приятным, чистым и частным отбором. Тогда они полагали, что чистую силу можно привязать практически к любому, кто достаточно сильно того пожелает. Или даже к тем, кто не желает.

Линали уже должна была попасть в те годы в Орден.

И если Лувелье заправлял всем здесь, а Линали только попала сюда, то, насколько Лави помнил и доверял своей памяти, с Ли обходились не очень вежливо на первых порах. Девочка не желала участвовать ни в какой войне и ненавидела свою «избранность». И её держали взаперти.

До того как сюда пришёл Комуи и практически за год-полтора добрался до места главы научного подразделения, здесь всё было совсем печально. Это именно Комуи пришедший вслед за своей сестрой, решил создать здесь второй дом для экзорцистов. Или даже первый дом. И начинал он создавать его, несомненно, для своей драгоценной сестрички.

И сестричка-то расцвела, несмотря на войну, тягости, потери и прочие несравненные атрибуты войны.

А теперь.

Лави вздохнул.

— Они дебилы?

— А? — Линали даже вздрогнула.

— Кто решил устроить это сборище?

— Ты о чём? Верхи, конечно, — Линали приподняла подбородок, пытаясь кивнуть наверх. — А что такого-то?

— Что такого, — едва слышно пробурчал Лави, не веря, действительно не веря, что все они такие идиоты. «Вот был бы здесь сейчас Панда!» — думал он. И всё. Старик разобрался бы с этими тупицами в пару слов. А может, не стал бы в это лезть, предпочитая смотреть, как они тупят.

Лави уткнул лицо в ладони и вздохнул. Тяжело-тяжело. Понимая, что от книжника до сих пор нет никаких известий, и Лави в его отсутствие ведёт себя словно придурок. Должен ли он пойти и спросить, кто автор этого «гениального» плана и понимают ли остальные всю провальность сего действия? Или должен остаться в сторонке и наблюдать? Вдруг пронесёт.

— Лави, что ты имеешь в виду?

— Как же быстро люди всё забывают.

— Лави?

— Не думай об этом, — Лави лишь махнул рукой. — Не знаешь, кто из экзорцистов в это время не будет на миссии?

— Так точно предсказать нельзя. Но знаю, что Канда ещё не вернётся. Мари тоже. И Дейся отбудет вместе с Солом. Может быть, пара останется. Крори вот точно останется. Чистая сила Миранды довольно специфическая, её не на всё задания посылают, да и неопытной ещё считают. А точно сказать не могу.

— И здесь будут Генералы. Трое. — Кивнул Лави, мысленно прикидывая, сколько это боевой мощи и на что они способны. Один Генерал это уже сила. Большая сила. А если экзорцисты всё же смогли противостоять Ноям, то трёх должно было хватить на всё отделение.

Если никто не подумает устроить нечто более подлое.

А Линали, близкая к брату, как обычно всё про всех знает. И не вносит себя в список экзорцистов. Всё верно. Перед тем, как снова идти в бой с чистой силой, ей следовало бы разобраться с тем, что творилось в голове.

— Не парься по этому поводу. Просто постарайся насладиться небольшим отдыхом, предоставленным чистой силой.

— В то время как остальные сражаются?

— В то время как сотни тысяч даже не подозревают о войне. Серьёзно, чем больше ты себя накручиваешь, тем больше проблем. Когда придёт время, всё разрешится само собой. Именно так у экзорцистов и бывает. Разве ты не знаешь?

Линали должна была знать. Но не на своём примере. Однако, промолчав, кивнула.

В тот же день Лави отправился к Комуи. Сам. Стоило ему войти, как Смотритель поднял руку и замахал ей в сторону, промычав нечто неразборчивое, не отрываясь от бумаг. В как всегда захламлённом кабинете было так же грязно, уныло, царил хаос, но Комуи прочно застрял в бумагах.

Подозрительно прочно.

— Кхем… прошу прощения, но это что-то должно было значить?

— Да-да, Лави! Секунду!

Значит, просят подождать? Комуи даже не отрывался от бумаг, произнося эти слова, так что ситуация становилась всё более и более удивительной. Но ничего, Лави прошёл внутрь, уселся на давно знакомый ему диванчик и принялся ждать.