— Кто-то из нас мог бы позаботиться…

— Граф не хочет этого. Специально. Мне назло! — Неа в гневе ударил рукой по крышке жалобно взвизгнувшего инструмента.

— Специально надеется разозлить тебя известием о его смерти?

— Опять смерть у них, — невнятно пробормотал Дебитто.

— Показывает, кто здесь главный!

— Неа, — Аллен кашлянул, сжимая руки в кулаки и удивлённо отмечая, что чистая сила уже давно дезактивировалась без его прямой команды, лишь правильно почувствовав настроение носителя. – Ты уж извини, но выглядит всё так, будто данное напоминание тебе необходимо.

Не так-то просто подбирать слова, чтобы лишние уши ничего не поняли.

— Неа, я знаю, кто ты такой. И понимаю стремление Графа…. Эмм.. напомнить…

— Показать мне моё место, — холодно прокомментировал Неа.

— Вроде того, — поморщился Аллен, но, замахав руками, продолжил, всё больше увлекаясь идеей секретной беседы. — Но разве оно плохое? Смотри, он согласен с твоими ранними выводами, он, по сути, проиграл тебе в этом споре!

— Он проиграл тебе, Аллен! — надавил Неа.

— Хорошо. Но это всё равно хорошо! Где был бы я, если бы не ты?

Четырнадцатый лишь развёл руками, явно не считая, что сделал достаточно в своей жизни, и выражая всего одним жестом всю свою позицию: гордиться нечем.

Как будто в одно мгновение забыл, что это он и Мана начали подрывную деятельность в Семье Ноя, разрушая их традиции, основы и заповеди, смущая неправильными вопросами, привязанностями и наглыми выходками. Как будто это не Неа, Четырнадцатый Ной, боролся за свои идеи, пытаясь образумить Графа, указать, что и в людях может быть нечто стоящее и не только в роли материала для создания акума.

Его брат, Мана, уже умер. Умер, перед этим пережив смерть Неа, пусть и не вполне настоящую. И теперь Мане не было пути назад, но был Аллен, проживший жалкие пару лет под его присмотром и ничего на самом деле о нём не знавший. Не знавший о его семье, об ужасах прошлого, о войне Графа и экзорцистов.

Неа будто хотел сделать что-то большее, но, к сожалению, уже не мог вернуть своего погибшего брата, со смертности которого и начался самый большой и страшный скандал Семьи Ноя.

— Так каковы реальные сроки? — вспомнил так и оставшийся без ответа вопрос Аллен, и Неа застонал в голос.

— Я не знаю точно.

— Приблизительно скажи! Ты извёл меня ожиданием! Мне самому приходится справляться со своей жизнью, тогда как раньше ты всегда был на связи!

— Прям всегда-всегда он был? — заинтересованно поблёскивая глазами, поинтересовался Джасдеро, обернувшись. Улыбка во всё лицо не предвещала ничего хорошего или приличного. — И прямо всё-всё ты с ним обсуждал, да? А что-то более интимное и интересное?

Аллен вспыхнул, мгновенно понимая, о чём речь, а Неа, к счастью, невидимый для Уз, сложился пополам от хохота. Видимо, вспоминая время, когда у Аллена только появилась девушка, и юноша этого ещё смущался. Хотя и был переполнен эмоциями, связанными с новой открывшейся ему стороной жизни.

Четырнадцатый в ту пору тоже отыскал пару правильных моментов и ситуаций для больших подколок. А в ответ на ядовитые вопросы Уолкера, сколько сам Неа понимает в отношениях с девушками и сексе, невозмутимо пожал плечами и ответил, что был лучшим другом Кросса. И с борделем они познакомились в одно и тоже время.

Аллен не любил бордели. Вот и приходилось страдать.

Хотя в ту пору он не считал себя таким уж страдальцем, это сейчас в его личной жизни происходило нечто невероятное.

— Кстати, разве ты там не собирался снова искать себе девушку? — к сожалению, Узы были как раз теми, кто мимо ушей информацию о личной жизни не пропускают.

— Вам-то какая разница? — сердито поинтересовался Аллен.

— Интересно.

— Для статистики, — ответ блондина выглядел более искренним и странным. — А что? Нельзя собирать такую статистику? Может, мне действительно интересно, сколько парень твоего возраста с чистой силой – паразитом может прожить, не заботясь вопросом появления девушки, а точнее секса, при том, что он уже знает, что это такое…

— Пытаешься понять, как это у нормальных людей, — хмыкнул Аллен, пытаясь намекнуть на прошлое Джасдеби, но не зная, как сделать это не слишком обидно.

— Ты экзорцист и ненормален по определению. Оттого я и изучаю, — возразил блондин. — Так что?

— Это не ваше дело, но так как вы не отстане… — Аллен остановился, перехватив заинтересованный взгляд Четырнадцатого. — Вы не отстанете, а Неа понятия не имеет, что значит иметь отношения сроком хотя бы в месяц, а не секс на одну-две ночи…

— У меня было мало времени! Я был занят свержением Графа!

— …на данный момент я никого не ищу! — всё же завершил Аллен.

— То есть у тебя кто-то появился! Я же говорил! — торжественно хлопнул в ладоши Дебитто, и сразу стало понятно, зачем на самом деле начинались расспросы. Заметили что-то. Интересно, что? Аллен не помнил, чтобы вёл себя как-то иначе с тех пор, как сблизился с Тики! И тем более он не спешил позволять другим узнать об этих отношениях. Особенно сейчас, когда сам мало чего понимал в них.

Но Узам теперь хватило бы мозгов в короткие сроки узнать, что к чему, в них Уолкер не сомневался.

— Реальные сроки, — напомнил Аллен о более актуальной теме. — Каковы они?

— От пары дней до пары месяцев. — Больше Четырнадцатый не сопротивлялся. — Пока не будет установлена связь, я не смогу реально оценить свои возможности пробуждения в новом теле, разве не понятно?

Аллен сложил руки на груди, понимая, что добивался ответа чёрт знает сколько времени, а получив, не узнал ничего полезного.

— Так что положение вынуждает принимать нас соответствующие меры, — завершил речь Рувелье хмуро, из-под бровей глядя на собеседника и поворачиваясь к вошедшему новому гостю.

Тот неспешно подошёл прямо к столу, за которым расположился Говард, с болезненно печальным выражением лица опуская папку с соответствующими пометками на обложке и корешке.

— Это столь печально и отвратительно, — тихо произнёс вошедший так, что все сразу прислушались к его голосу. — Это дитя, одурманенное Ноями, завлечённое в их логово. Кто бы мог подумать, что такое возможно?

— И всё же так оно и произошло, — кашлянул пожилой мужчина, сидящий у окна, большими пальцами протирающий обложку небольшой книжки.

— Экзорцист в стане врага, действительно нелепость, — весьма мягко отозвался Рувелье, пристально всматриваясь в их гостя.

— Бедный ребёнок, избранный божественными силами, вряд ли понимает, сколь ужасно его положение, или же бьётся, словно пойманная в стеклянный колпак бабочка, не ведая, как дать нам знать.

— Мог бы уже дать, если бы желал, — мрачно отозвался Рувелье, совершенно не собирающийся оправдывать неизвестного экзорциста, с каждым новым словом всё больше жалея о присутствии этого навязанного спутника в его скором путешествии в Чёрный Орден.

— Ему необходима помощь…. Излечение, — кардинал опустил голову, очевидно, чтобы не дать остальным увидеть ужесточившиеся черты лица и гнев в глазах.

— Возможно, он и не экзорцист, — отметил мужчина у окна, сразу привлекая к себе всё внимание кардинала.

— Но ведь были свидетели и даже эти… блюстители тайны истории подтвердили данный вывод.

— Но у них не было реальной возможности подтвердить сей факт, Хевласке ведь такого не покажешь, — продолжал гнуть свою линию мужчина. — Связанное с недавним происшествием в Североамериканском отделении, когда один из… в общем, юноша, Алма Карма, оставшийся после закрытия проекта Второй Экзорцист и не имевший шансов на пробуждение, был пробуждён Ноями.

— И, разумеется, они воспользовались возможностью натолкать его всякой дрянью?

— Да, и при всём том он получил некое оружие, по всем параметрам напоминающее чистую силу. Разумеется, из соображений безопасности мы не смогли проверить его у Хевласки, но совершенно невероятно, чтобы он мог управлять чистой силой, а оружие весьма похоже. Похоже, наши враги сумели создать качественную имитацию. И либо юноша, выступающий с их семьёй, тоже образец подобного эксперимента, либо…