Но никто не сможет отрицать очевидного слишком долго.

И именно этим побегом, очевидно, Тики разрушил дружбу между ним и Алленом. Может быть, как раз мальчик и был тем, кто затягивал мужчину в семью? И Тики отдалился намеренно, опасаясь начавшую любить Семью его вольную, светлую сторону?

— Майтра? — позвал Тики. — Мы свободны?

«Мы» – отметил Ной и вновь посмотрел на Аллена. Мальчик всё же умудрялся удобно устраиваться даже в самых неудобных местах. Как кошка, в окружении которых жил последние годы.

Кошки тоже умели дарить немного спокойствия.

— Майтра?

— Тихо, — мужчина приподнял ладонь, отмечая необходимость постричь ногти. Обычно он позволял им подрасти немного, скрыть кончики пальцев, в некоторых его опытах так было удобнее. Хотя и ломаться такие должны были проще и болезненней. Если бы он не был Ноем, ломались бы.

Однако сейчас пришло время стрижки.

И волосы тоже.

Ной поднялся, Тики продолжал наблюдать. А Майтра не сказал ни слова и удалился.

— Ну вообще круто! — раздражённо выдал Тики, вытягивая ноги и пиная стол. Аллен тихо заворчал, привлекая к себе внимание. Самым очевидным решением было бы уйти.

Но страшновато.

Поворчав для приличия, Тики сам перебрался на диван, так как для кресла оказался слишком велик и не умел так компактно складываться, как Аллен. Всё же мальчишка гибкий вырос.

А потом Тики поймал себя на том, что около пяти минут лежит и рассматривает Уолкера.

Отвернулся.

Постарался больше об Аллене не думать. Постарался ещё сильнее, но и это не помогало. Ребёнок всегда был интересным и теперь также вызывал неоднозначные чувства. И Тики никогда не мог остаться к нему равнодушным, слишком часто задумывался (что было ему не свойственно) о том, каково Аллену у Ноев. Познакомившись с ним, Тики Микк впервые понял, что и с детьми-подростками способен неплохо ладить. И хотя его образ жизни нельзя было назвать хорошим, он притягивал Аллена.

Они неплохо ладили.

А потом долго не виделись. Всё как-то закрутилось само собой, и, однажды вернувшись, Тики Аллена почти и не признал. А Аллен его больше не признавал за своего. И всё было так странно, дико и неправильно.

И потом их последняя стычка…

Что стало с Алленом за время отсутствия Тики? Как сильно изменилась его жизнь? Насколько самостоятельным и, видите ли, взрослым успел стать этот ребёнок и почему Тики это так волнует?

Почему так неправильно всё это? Неправильно, что Тики не было в судьбе медноволосого ребёнка?

Мужчина и сам не заметил, как погрузился в беспокойный, но утешительный сон.

Эпстейн была не в восторге. Рене была так далека от состояния восторга, что это стало очевидно даже после первого, намеренно спокойного «Да, Трайд» в телефонной трубке. При этом звук «р» она едва не прорычала на манер детских «тигрррушек», которых пытается пародировать ребятня, осваивая все сложности языка человеческого.

Трайда подобное положение вещей устраивало. Он и так минут десять ждал, пока её величество дойдёт до телефона и начнёт беседу. Ждал, катал по бумаге карандаш, мысленно сокрушался обо всём, что смог бы сделать полезного за это время. К сожалению, даже бумажек, требующих заполнения, рядом не оказалось. И никого лишнего в его кабинете, кто мог бы работу предоставить, тоже быть не могло.

Всё же за эти дни он неплохо устроился в Центральном Отделении Ордена.

Так что нервозность и злость Эпстейн доставляла наслаждение. Наверняка она уже услышала, по какому поводу с ней собираются беседовать.

— Знаешь, Рене, я тут в Центральном Отделении по некоторым причинам вдруг задумался о некоторых махинациях, что проворачиваешь ты и твоя команда. Разумеется, о махинациях, благословленных начальством. Ведь иных у тебя не бывает.

Эпстейн закашлялась, пытаясь замаскировать проклятия. Три года назад Лори обнаружил таинственную, несанкционированную деятельность в Америке, что грозила не только обнаружением, но и распространением информации и инфекции среди гражданского населения. Ну кто бы дал проводить подобные опыты в выездных, отдельных и нигде не отмеченных и не зарегистрированных лабораториях? Были нормы, правила, что ревностно соблюдались, и Рене пришлось спешно сворачиваться. К тому же Глава отделения Океании всё же умел убеждать кое-кого из начальства в необходимости всех принятых мер. В самом деле, пара таких тупых оплошностей, и Орден сметут по первому желанию Тысячелетнего Графа!

Орден итак выжил лишь потому, что Граф был занят иным и позволил ему существовать. Пора уже выходить в режим автономности и умения противостоять угрозам Графа, акума, Семьи Ноя.

И Трайд вложит в эту задачу все свои силы, действуя по правилам, но всё же готовый устранить любую угрозу. Пока Эпстейн в какой-то мере и впрямь была полезна. Северная Америка давно превратилась сначала в нечто анархичное, затем Рене заняла место своего…

Хммм? Отца?

Трайд протёр глаза.

— Ты успокоилась?

— Что тебе надо?

Отношения с давних пор у них не складывались.

— Ты как всегда так мила со мной.

— Трайд, какого чёрта?

— Какого чёрта я должен объяснять тебе всё то, что ты давно знаешь от меня? Алма Карма.

— Проект Второй Экзорцист, — ответила Эпстейн, и Трайд отлично представлял себе, как она сейчас кивает, начиная нервно подёргивать ногой. Он встречался с ней не часто, но мелочи подмечал неплохо. Пришлось тренироваться и учиться, раз уж суждено было общаться с такими. И лучшим советчиком и учителем оказался Лори.

— Скажи мне, пожалуйста, Рене, был ли получен приказ об уничтожении всех объектов эксперимента, кроме Канды Юу, а? О заморозке проекта и запрете дальнейшего его развития? О консервации всех данных?

— Приказ был выполнен.

— После того, как был спасён и собран по кусочкам Алма Карма. И перевезён в ваше отделение, не так ли? После ваших действий, нарушивших приказ, вы послали запрос. И получили положительный ответ, не додумавшись даже уведомить об этом, как полагается, Центральное Отделение!! И тем более ваших соперников, что так досадно превзошли вас.

— Превзошли? Это был провал, разве нет?

— За каким хреном вам нужен был Алма Карма, Рене?

— И с чего ты взял, будто мы не посылали отчёт Комуи? Может, он его так и не нашёл в бумагах!

— Потому что я знаю это. Такого рода бумаги поступают отдельно, и их не было. Не было никаких исходящих пересылок с вашей стороны, Рене. Что с Кармой?

На сей раз от его вопроса некуда было уворачиваться. Разве что положить трубку и свалить всё на перебой связи. Но уж это решение было бы совершенно детским. Рене не могла себе такого позволить.

— Он, как и весь проект, законсервирован, — скрипнув зубами, всё же начала Рене. — Мы не нашли способа вернуть его к жизни или найти применение. Мы можем переслать документы.

— Срочно.

— Сегодня.

— И вам придётся ждать мою команду.

— Примем с распростертыми объятиями. Это всё, что ты хотел сказать, Трайд? Лекция закончилась? Я могу вернуться к своим обязанностям? Всё же нам теперь стоит приготовить тёплый приём гостям, не так ли? Понятия не имею, на кой вам копаться в давно закрытом деле? Мы устроили Карму, как полагается.

— Рене, вы не сообщили нам. А мы должны знать всё. Мы те придурки, что взялись вас защищать, обеспечивать безопасность, что своими силами вы устроить не можете! Это не вспоминая о том, что, оставив Карму в живых, перехватив его и устроив всю эту заваруху, даже не озаботившись о надлежащей защите, своими амбициями и планами ты поставила под угрозу приоритетный объект эксперимента! Ты представляешь, как можно было развернуть эту информацию против нас и Канды?

— Когда-то именно Алма Карма был приоритетным…

— О да, десяток лет назад! Тот самый десяток, что Алма валялся у вас, а Канда спасал ваши задницы с остальными экзорцистами, подчищая акума! Если я проверю и подсчитаю, то окажется, что от некоторых рядовых искателей больше пользы, чем от тебя лично.