— Да что бы вы понимали! — сердито топнула ножкой девчонка.

Граф не понимал. Ничего не понимал, кроме того, что он всегда Роад терпит, но ему это ещё и нравится. Что попахивает уже определённой степенью мазохизма.

Но он лишь на мгновение попытался представить этого рыжеволосого мальчугана возрастом помладше. И вышло удивительно ясно и настолько ярко, будто Граф его действительно где-то видел: нахохлившегося, нелюдимого ребёнка, привыкшего не доверять миру, не подпускать к себе людей, но уже попавшегося в сети доброты Маны Уолкера.

Всё же Графу нравится эта фамилия. Анна Уолкер была умной женщиной, что сумела влиться в Семью Ноя, вот только роды эти подорвали её здоровье, женщина прожила лишь семь лет после этого, как бы некоторые члены их семьи ни старались.

Аллен достоин носить эту фамилию и быть сыном Маны. И уж, наверное, он действительно был убийственно милым три года назад. В таких вещах Граф полностью доверял Мечте.

— И всё равно, бедный Аллен, — тихо вздохнула она. — Досталось ему по жизни. До тех пор, пока в семь он не встретил Ману, у него и людей, что за него постояли бы, не было в окружении. Удивительно, как выжил. Собственно, вот и всё, что я о нём узнала, и довольна своим братиком. И конечно же! Что я узнала о людях?! Люди ублюдки, но это вы и без меня совершенно точно знаете!

Тут новой информации не было.

— А как Вы провели это время? Эти «два-три дня»? — хитро улыбнулась Мечта.

Граф зажмурился, надеясь, что девочка сама найдёт выход или растворится, словно мираж.

— Так чем Вы занимались?

Нет, у миражей обычно не бывает звукового сопровождения. Или бывает? Граф никогда их не видел сам. Пойти посмотреть прямо сейчас? Нет, он должен был позаботиться об Аллене! Если даже Мана мог с этим справиться, то почему Граф не сумеет?

— У меня были дела.

Роад всё ещё сидела на столе почти на четвереньках прямо перед ним и внимательно разглядывала его лицо. Так что Граф пожелал от души, чтобы она ушла. Ушла и не мешала ему наслаждаться одиночеством.

— Вы слишком прикипели к своему одиночеству, что будет, когда нас станет больше? — Последние слова Граф всё же произнёс вслух. А Роад, конечно же, не могла их не прокомментировать.

— Я постепенно оттаю и скоро ни на шаг не буду отпускать всех вас. Тем более, что у меня теперь два шумных ребёнка. А раньше был лишь один, второй был любителем сладкого, избегающий бесед со мной, словно это он виноват в неудачном пробуждении, и, наконец, Тики…

— Без комментариев? — предположила Роад.

— Тики это Тики.

— А я не ребёнок!

— Определись, кем ты хочешь, чтобы тебя считали, — попросил Граф, но Роад на это лишь пожала плечами.

— Откуда я могу знать?

— Откуда я должен это знать?

Ну да, Роад выглядела сейчас не то старой дурочкой, не то глупым дитём.

— Пожалуй, тебе пора идти, у меня есть для тебя небольшое поручение, — Граф уже во всю строчил имя и адрес на одной из игральных карт. Привычка, появившаяся с приходом Тики Микка — тот картами и карточными играми увлекался и считал их не только своим хобби, но и источником денег. Его способы зарабатывать Графу не нравились. Да лучше бы людей ходил убивал или грабил, но шулер, работающий на шахтах с последними отморозками… Хорошо хоть его друзья были не такой страшной компанией: Граф насобирал на них приличное досье и понял, что в тех кругах, где вертелся сейчас Третий Ной, эти друзья были лучшими.

Но карты раздражали, словно были виноваты во всех грехах Микка. И первое время Граф часто отбирал у него колоды, складывал в столы себе, в шкафы и, когда нечего было делать или приходилось строить умный вид, рисовал на них, писал да втянулся в это нехитрое занятие. Затем даже создал парочку специальных «живых» карт для поручений, отдаваемых именно этому члену семьи.

Роад тоже хотела себе такие карты для поручений, но Граф был неумолим. Ему было почти жалко несчастного узника карты, который попал бы в руки этой девчонки. Узники Тики хотя бы дохли сразу после того, как он выполнял всё задание. А Роад была куда более изобретательной.

И теперь надёжным фломастером он чертит имена для Роад, которая любит всё необычное. Это отвлечёт её на день. И как только карта оказалась в руке девочки, та удивлённо приподняла брови и уточнила:

— Нам точно нужно это?

— Да.

— А разве вы не двигались в противоположном направлении? То есть допустить соглашение с сенатором, а это значит… Что это значит? Я не в курсе. Как вы в этом разбираетесь?

Взгляд Графа объяснил, что не стоит Роад сейчас во всё это вмешиваться. И пытаться уточнить тоже не стоит.

— Ладно, я ухожу. И всё сделаю. Но я быстро! — она прошла почти полпути к двери, как замерла вновь. — Ах да, я не думаю, что Глория мужчина! Как она может им быть? И как Вам такое могло прийти в голову!

Роад выдвинула обвинения, но лучшей тактикой здесь было полностью игнорировать такие глупости. Или же сконцентрироваться на чём-то, что Роад упустила.

— Со всем остальным ты согласна была? — осведомился Граф.

— Нет. То есть у меня есть подозрения о том, что я чего-то проглядела в Скине. Вы знаете, он так меня удивил сегодня! А может, я вообще ничего о нём не знаю? Такие моменты заставляют задуматься!

— Иди, думай! — махнул рукой Граф, занятый лишь желанием остаться в одиночестве. Вскоре должен был проснуться Аллен, и придёт время рассказать ему хоть немного о Семье Ноя. И кроме него это сделать некому. Граф не позволит Роад забрать мальчика в Мечту сейчас, беззащитного и ничего не подозревающего.

— И кстати, я не люблю алкоголь и вообще не пью! — скрипнув дверью, вспомнила новую претензию девчонка.

— А у меня потеря памяти, ах, какая досада!

Роад замерла на мгновение, повисая на двери, словно обезьянка, затем качнулась влево, открывая дверь и перемещаясь вместе с ней.

— А то было недоразумение!

— Ну да, пятнадцать литров на двоих-то! — Граф навсегда запомнил эту цифру. Тринадцатый заставил запомнить навсегда. Вбил в самый мозг. Графу месяц после этого было стыдно этому Ною в глаза смотреть. Хорошо хоть Тринадцатый обычно своего личика никому не показывает. А информация осталась с ним на всю оставшуюся жизнь.

Конечно, Одарённость больше никогда не оставлял Неа (каким же подвижным и задорным подростком тот был!) под присмотром незадачливого Главы Семьи. Оставленные под его присмотром вещи и люди почему-то запросто оказывались в руках Мечты, у которой, в свою очередь, есть доступ в винный погреб.

— И вообще виноват был Неа!

— Ему было четырнадцать, позволю себе заметить, а тебе…

— Агрр!!

Дверь хлопнула, и Роад, громко топая, побежала по коридорам прочь. Щёлкнув часами, он отправил их обратно в карман, просчитывая время до пробуждения мальчика и закрывая глаза. Последние несколько дней он почти не спал.

По крайней мере, сейчас Графу совсем не скучно.

Дверь снова скрипнула, приоткрываясь, и в кабинет заглянул со встрепанными волосами, сонно протирающий глаза, потягивающийся, но уверено дошедший до своей цели Аллен Уолкер собственной персоной.

Граф даже не мог понять, что милее: пушистые тапочки, цветастая пижама или сам заспанный мальчик.

— Я это… хотел узнать, что со мной случилось, — мальчик вытянул свою левую руку.

— Садись, — Граф приказал акума принести Аллену попить и проследил, как тот с ногами забирается на кресло. Сначала Уолкер спохватился, собираясь сесть нормально, но ноги у него были босыми, а зимой по поместью шуршали нешуточные сквозняки.

— Чистая сила, твоя рука. Но это позже немного, потому что сейчас того, кто действительно мог бы научить тебя её использовать, нет в наличии. Так что сначала что ты хочешь знать о нашей Семье?

— Всё?

Граф вздохнул и начал рассказ. О том, что на самом деле все Нои имеют очень давнее происхождение, о том, что они перерождаются из поколения в поколение в разных людях и помнят о своих прошлых жизнях лишь урывками и основами, о тёмной сущности. Осторожно намекнул на отношение к остальным людям. И понял – сейчас самое время переходить к разговору об акума.