— Случайно — не связано, — Шерил наблюдал за действиями двух своих братьев по тёмной сущности с неприятием.

— А не случайно? — фыркнул блондин, прикусывая кончик пальца, очерчивающего его губы.

Аллен неудобно заёрзал, сжимая плечо. Боль как бы должна была отрезвлять. Особых наклонностей мазохиста он в себе не видел, и она немного отрезвляла, но продолжать наблюдать за этим ходячим… лежачим… полусидящим развратом он не мог. И отвернулся, встречаясь с искрящимися весельем лиловыми глазами.

Роад было очень весело.

Аллен покраснел. И набрался решимости убраться отсюда до того, как его проблема окажется слишком очевидной.

Все же Узы были правы, когда предсказывали, что Аллена будут привлекать мужчины. Может быть, это было их плохое влияние? Или Аллен с самого начала был такой? Или же это оттого, что он был в том возрасте, когда любое шевеление чего угодно может показаться пропитанным эротизмом?

А ведь ему ещё везло, и по общим меркам он был натурой не очень страстной. Точнее, его физические процессы корректировались чистой силой, и он будто слишком уставал порой лишь оттого, что его рука была с ним.

Но сегодня был явно не такой день усталости. И он был намерен, по крайней мере, попытаться вытянуть хоть немного того, что было ему нужно.

Удостоверившись, что Роад как бы отступила и признала окончание работы, он быстро начал снова одеваться, пока она не передумала. Пятнадцать минут назад происходило нечто подобное, но Уолкер замешкался, и Роад сообразила, что не совсем осмотрела его спину.

Будто там карта сокровищ нарисована!

В любом случае он собирался свернуть этот разговор и убраться отсюда, так как никто одёргивать Уз от их невинного времяпровождения не собирался, опасаясь куда более извращённой мести. И Аллен тоже не собирался этого делать, чтобы никто не понял, что он вообще думал о чём-то подобном.

Хотя Роад уже поняла. Да и Узы наверняка знали, что делали, хулиганы!

Может быть, даже Шерил.. Нет, об этом Аллен думать не желал!

— Дядя Шерил! — пропел юноша, вскакивая на ноги.

Как и ожидалось, тон и обращение сработали как надо.

— Да, Аллен?

Ной вовсе не выглядел раздражённым или недовольным. Теперь он был самой озабоченностью и заинтересованностью. Конечно, ведь этот тон племянника и это обращение обычно использовалось лишь на людях. Ну и в тех редких случаях, когда Аллен пытался установить пятиминутное перемирие, не вполне понимая, отчего между ними идёт война.

— Граф что-нибудь говорил о том, когда я смогу попасть в комнату управления?

— Не в ближайшее время, — нахмурился Ной, которому, очевидно, не нравилась эта тема для разговора. Перешёптывающиеся между собой Узы тоже сразу навострили уши, показательно обернувшись к Аллену.

— Уже соскучился? — осторожно поинтересовалась Роад.

— Нет. Не совсем. Просто хочу поговорить с Неа.

— Ты ведь видишь его во снах, парень! — напомнил Дебитто.

— Нет.

И благодаря этим словам Аллен стал звездой вечера: к нему не просто обернулись все сразу, но со всех сторон послышались недоумевающие реплики.

— Ты что, не видел его, с тех пор как разрушился Ковчег? — самым нормальным был, конечно же, вопрос Шерила. Роад что-то спросила про самого Аллена, на вопросы Уз Уолкер предпочёл не реагировать и сразу выбросить из головы. Кажется, этим двоим нужно было уединиться и уделить внимание друг другу, и тот факт, что Шерил вытащил их на свет божий, возможно, прервав на чём-то интересном, их явно бесил. Вот они и приписывали определённый смысл всему, что происходило вокруг них.

Даже связи Аллена с Неа. Хотя уж где-где, а вот там ничего подобного быть не могло и в помине!

— Я видел его всего один раз, — всё же ответил Аллен. — Но видел. Во сне. И он не был особо разговорчив. Он начал темнить и отмалчиваться со времени разговора с Графом.

— Он заговорил с Графом?

— Да. Но через меня.

Шерил сложил руки на груди, принимая вид глубоко задумчивый. И недобрый. Так обдумывают самые коварные планы на свете, а свои или чужие – значения не имеет.

— И о чём они говорили? — блондин свесил с Дебитто голову, чтобы лучше слышать.

— Я не понял, — честно ответил Аллен.

— О прошлом наверняка, — пробурчала Роад, отлично знающая уже об этой беседе. — Зачем тебе Неа, в конце концов? То есть зачем тебе комната управления?

— Чтобы найти сбегающую невесту и припереть её к стеночке, — фыркнул Дебитто, — то есть к зеркалу. В зеркале.

— Вы говорите о моём дяде, — как бы невзначай напомнил Аллен.

— Да мы сейчас хоть о страстном слиянии Графа с пингвинами будем болтать, лишь бы избавиться от наблюдения этого страшного моралиста! — спокойно пояснил Дебитто, продолжая не смотреть ни на кого из собеседников. А Джасдеро за него подмигнул Аллену с кривой ухмылочкой.

И юноше после этого было немного страшно оборачиваться к «моралисту». Так что он сглотнул и напомнил о теме их беседы:

— Вообще… вообще, мы говорили… о том, что я хочу поговорить с избегающим меня Неа! Накопилось достаточно вопросов, что так и не получили внятных ответов! А он ко мне во снах больше не приходит. И я знаю, что он специально! Показался всего разок, чтобы дать понять, что всё нормально, и убедиться, что и со мной всё хорошо, и смылся! — Аллен раздосадовано хлопнул рукой по столу. Стол треснул — рука была левая. А когда Аллен научился ей управлять, оказалось, что даже в не активированном состоянии она куда мощнее обычной.

— Ты Графу-то сообщал о причине твоего желания навестить комнату управления? — уточнил Камелот и, дождавшись отрицательного мотания головой, удовлетворённо кивнул. — Чего и следовало ожидать.

— Я как-то…

Аллен пожал плечами. Вот так напрямую заявлять, будто он не желает затрагивать тему Неа в разговорах с Графом, не хотелось. С одной стороны, это может быть больным местом главы Семьи, с другой стороны, это глупо.

— Я надеялся, что мне и без этого дадут попасть туда пораньше, — наконец признал Аллен, потирая прилепленный к щеке пластырь. Нестерпимо хотелось его содрать, но Роад наблюдала за его действиями с безумием посвятившего себя медицине маньяка. При том, что Аллен был единственной доступной жертвой. И если он сдерёт хоть что-то, ему начнут переклеивать сразу всё. Так ещё и до ног повторно доберутся. А может, и не только.

Аллен не хотел испытывать на прочность нервы Шерила. У него был богатый опыт наблюдения за тем, как может вести себя этот Ной, выведенный из себя. Узы не раз такое делали. Но и не часто. И опыт был богатым по сравнению с другими смертными, не переживавшими обычно и одну такую вспышку. В такие моменты он сам чем-то напоминал озлобленного ребёнка. Ломал все игрушки, находящиеся в поле зрения. Ломал единственным привычным ему способом. Ломал в прямом смысле: дёргал за свои нити, когда его глаза уже горели нечеловеческим светом, и хрупкие кости переламывались, ткани рвались, кровь лилась рекой.

Зато после такого срыва Шерил вёл себя даже примерней. Аллен никогда не сумел бы забыть, как стал свидетелем первой подобной увиденной им вспышки ярости. Тогда у Шерила были большие проблемы в мировой политике, из дома приходили неутешительные новости, а потом ещё и Узы, издёрганные тренировкой с Майтрой, нанесли визит вежливости. И Шерил Камелот впервые сорвался при Аллене.

Тогда в доме находилось одиннадцать человек, включая его жену. Жена и кухарка, с которой она проводила время в саду, обсуждая грядущий ужин, в тот момент и были единственными, кто из людей остался жив. А другие дураки сбегались на крики тех, кто оказался в одной комнате с Шерилом.

К сожалению, Аллен с Узами тоже были в той же комнате.

Узам не досталось. Они стояли в стороне и наблюдали, как люди, превращённые в «кукол», ломаются и ломают друг друга.

Аллен стоял там же, уже пятнадцатилетний, закалённый, но к подобному никогда не бываешь готов в первый раз.

Удивительно, но когда Шерил отвёл душу, первое, о чём он спохватился, это факт присутствия при расправе Аллена. Возможно, тот первый случай срыва так же был одной из точек их настоящего сближения, и вся вражда уже была куда больше спектаклем и игрой, нежели реальностью.