Дела судейские: апелляция

Марк Иденюк

Не стоит думать, что наше дело чем-то особо отличается от тысяч других дел по искам страховых компаний, рассматриваемых судами по всей нашей стране. И беззакония в нашем деле не больше и не меньше, чем в тысячах подобных же дел. (Достаточно почитать апелляционные определения, выложенные на судебных сайтах.) Просто мне не удалось найти адвоката, который принял бы нашу линию защиты, и поэтому я, как доверенное лицо ответчицы, вынужден был сам защищать интересы моей жены. А защищая интересы жены, я волей-неволей "заглянул" на "кухню судопроизводства" и увидел то, что не должен видеть простой гражданин, будь он ответчик или истец, и что совместно и всеми силами пытаются скрыть от него и судьи, и адвокаты.

* * *

Скажу откровенно, я надеялся, что суд второй инстанции отменит "незаконное и необоснованное" решение суда первой инстанции: ведь мошенничество СПАО "Ингосстрах" было очевидным. Но надежды на то, что суд разберется и примет законное и справедливое решение, оказались тщетными.

В апелляционном определении записано: обсудив "доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия не находит оснований к отмене решения, постановленного в соответствии с требованиями закона и фактическими обстоятельствами по делу". С "выводами суда первой инстанции судебная коллегия соглашается, поскольку они мотивированны, соответствуют установленным обстоятельствам дела, основаны на правильном применении и толковании норм материального права и исследованных судом доказательствах, оценка которых произведена по правилам ст. 67 ГПК РФ". (См. дополнение 1)

Определение апелляционного суда является до такой степени незаконным и необоснованным, что диву даешься, хотя оно явно написано опытной рукой человека, привыкшего "черное" называть "белым", а "белое" - "черным"!

Нам, правда, оставили право на кассацию, но, учитывая приобретенный опыт по общению с судом, я решил послушаться жены и кассационную жалобу не подавать. Как сказала жена: "справедливости все равно не добьешься, а здоровье опять потратишь". Так что пусть это апелляционное определение останется на совести Суда, как ветви власти. (Можно считать, что этот опус я пишу вместо кассационной жалобы.)

* * *

Если говорить о соблюдении судом процессуальных норм, то я убежден, что и судья первой инстанции, и судьи второй инстанции принимали решения не по своему свободному волеизъявлению.

Я уверен, что последний протокол и решение суда первой инстанции составляла не та судья, которая выносила решение. Копию решения я получил почти через четыре недели, а за копией протокола последнего заседания суда я ходил больше месяца, и получить его смог только когда дело было сшито и сдано в канцелярию. (То есть и решение, и протокол явно долго "шлифовались".) Причем в протоколе мне приписали слова, которые я не говорил. (Это был текст из встречного иска, аргументы которого - в свете доказательства того, что главным виновником ДТП является другой водитель, а не моя жена, - стали уже неактуальными.) В действительности я объяснил судье суть выводов независимой экспертизы, а затем попросил внести в протокол три пункта по обстоятельствам дела. (Текст этих пунктов в протоколе был представлен как мое участие в прениях?!)

В заявлении к апелляционной жалобе я указал на несоответствие этого протокола фактическому ходу заседания суда, но так как я не подавал никаких жалоб на задержку оформления протокола, то данное утверждение было отвергнуто апелляционным судом, хотя заседание суда первой инстанции записывалось (работал один из микрофонов), и проверить мое утверждение о приписках в протоколе ничего не стоило.

С судом второй инстанции все произошло очень быстро и даже забавно. После того как была зачитана апелляционная жалоба и заявление к апелляционной жалобе, меня спросили, нет ли возражений по прочитанному. Я успел лишь сказать, что в решении суда первой инстанции искажены обстоятельства назначения судебной экспертизы. Тут же судьи "взлетели стайкой" и быстро-быстро "полетели" в совещательную комнату. Не было задано больше ни одного вопроса, и я не смог озвучить ни одного моего возражения. Видимо, так судьи проголосовали "ногами" против нарушения закона в данном деле, по крайней мере, мне хочется так считать. (Заседание наверняка записывалось.)

Вообще, ничего плохого о судьях я сказать не могу. Правда, судью первой инстанции я наблюдал почти два года, а судей второй инстанции видел не больше десяти минут. Тем не менее, как я успел заметить, лица у всех трех судей апелляционного суда были приятные и открытые. Особенно мне понравились глаза самой старшей из судей. Как мне показалось, они просто излучали доброжелательность. (См. также примечание 1)

Думаю, что и оформлением протокола, и составлением апелляционного определения суда второй инстанции тоже занимались не те судьи, которых я видел в зале суда. По крайней мере, протокол апелляционного суда полностью исказил действительность. В протоколе записано:

"Судебная коллегия, совещаясь на месте, ОПРЕДЕЛИЛА: закончить стадию рассмотрения дела по существу и перейти к стадии прений.

Представитель ответчика участия в судебных прениях не принял.

Реплик нет."

У меня было восемь пунктов, которые я хотел внести в протокол. (См. дополнение 2)

* * *

Если подвести итог судебной тяжбы по существу, то основанием для решения суда первой инстанции и определения суда второй инстанции стало признание моей женой своей вины в объяснении обстоятельств ДТП, данном инспектору ГИБДД, которое и послужило аргументом для вынесения административного постановления. Объяснение было составлено под диктовку инспектора ГИБДД и представляет собой типичный самооговор. Это объяснение также является единственным доказательством вины моей жены в ДТП, которое смогла привести судебная экспертиза ООО компании "СОФТ-АВ". (См. дополнение 3)

Я не буду здесь повторять свои доводы из апелляционной жалобы против "незаконных и необоснованных" приговоров судов первой и второй инстанций, остановлюсь только на двух принципиальных вопросах, которые, с моей точки зрения, были главными в данном судебном процессе.

Первый вопрос - это вопрос нарушения уголовного законодательства страховой компанией СПАО "Ингосстрах". (См. дополнение 4)

В соответствии со ст. 226 ГПК РФ, в случае выявления нарушения законности одной из сторон Суду дано право вынести частное определение "и направить его в соответствующие организации или соответствующим должностным лицам, которые обязаны в течение месяца сообщить о принятых ими мерах". Но по сути, функции и назначению суда - это право является одновременно и обязанностью суда.

Однако, несмотря на то, что суду было представлено достаточно доказательств того, что СПАО "Ингосстрах" нарушил закон и его исковые требования основаны на фальсифицированных документах, суд своей обязанности дать законную оценку материалам искового заявления не выполнил. В апелляционном определении записано: "закон не возлагает на суд такую обязанность, а предоставляет суду такое право"; вопреки "утверждению подателя апелляционной жалобы, в ходе судебного разбирательства нарушений законности по настоящему делу не установлено, поэтому оснований для применения мер реагирования, предусмотренных статьей 226 ГПК РФ у суда не имелось".