— Мама, мы сегодня едем в больницу? Ты обещала помочь мне организовать праздник для детей?

Надя обращается к матери, ставя тарелку с блинчиками.

— Да, я помню об этом.

Кетрин вдыхает запах свежей выпечки и ее любимой, терпкой малины.

— Спасибо, дочь. Мои любимые.

— Да, я ведь знаю, что на кухню тебя лучше не пускать.

Выключив плиту, и поставив сковородку в мойку, Надя садиться рядом с матерью. Элайджа расставил всем омлет с овощами, и удобно утроился на стуле по правую сторону от Кетрин.

— Надя, сделай для меня бабочку. Я хочу научится делать бабочек.

Смотря на ведьму произносит Хоуп. Малышка привыкла к Наде и даже полюбила ее.

— Обязательно научу, но не сегодня, хорошо? Подрастешь и тогда.

— Я хочу бабочку! Сейчас!

Хоуп ёрзает в кресле, и надувает свои губки. Надя щелкает пальцами, и красивая бабочка садиться на руку Хоуп. Малышка довольна, и этот отвлекающий трюк помогает Хейли накормить дочь.

Клаус повернулся, в то время Кетрин ухмыльнулась, доедая блинчик, запивая крепким кофе.

— Кетрин, ты не одета - упрекнул он жену брата, раздраженный отсутствием на девушке одежды. — Здесь моя дочь.

Кетрин закатила глаза игнорируя Клауса. За эти пять лет они лишь ссорились, и играли на нервах друг друга.

— Подумаешь, - она усмехнулась. – Хоуп ещё пять лет, а это мой дом, и я имею право ходить здесь даже голой!

— Это мой дом! – Клаус только ещё больше разъярился, из его горла раздалось угрожающее рычание. — Это мой дом, а ты здесь никто!Ты здесь только для развлечения моего брата, шлюха, и одеваешься соответственно. Сейчас же уйди и оденься!

— Клаус прав, Кетрин, - поддерживает гибрида Хейли. — Переоденься. Здесь ребенок, и моя дочь не должна видеть такого.

Из-за этого комментария Кетрин только ещё больше разозлилась. Бросила нож на тарелку, сделала пару глубоких вдохов, но это ее не успокоило.

— Я имела в виду, что Новый Орлеан тоже мой дом, я жена твоего брата, я имею права ходить здесь, как мне вздумается, - она фыркнула, качая головой.

— Дети, я вас умоляю.

Элайджа вмешивается в ссору брата и жены. Внешне он спокоен и умело орудуя столовыми приборами доедает омлет. Он всегда успокаивал их во время ссоры, хотя и недоволен тем, что его брат так оскорбил его жену.

— Я не потерплю, чтобы в этом доме оскорбляли мою жену, мать моей дочери, в особенности подобными словами. Никлаус, я надеюсь, что ты принесешь свои извинения. Сейчас же.

Надя закусывает губу, встает и уходит. Она берет гремуар и покидает особняк. Ей уже противны эти ссоры. Она направляется в особняк Ребекки и Марселя, на ходу она тыкаетв виртуальные кнопки, в своём телефоне набирая смс отцу. Вскоре о её присутствие было забыто.

— Завтракайте.

Майклсон достает свой айфон и читает смс : Отец, я ушла к Ребекки. Он знал, как его дочери были противны эти ссоры. Ссора утихла на несколько минут. Кетрин и Клаус злобно смотрят друг на друга, но доедают свой завтрак.

— Даже не подумаю извиниться. Ой, да ладно, тебе брат - Клаус лукаво улыбнулась, — Только давайте не будем делать вид, будто мы не слышим, как вы занимаетесь сексом. Я хотел сказать, - гибрид повернулся к Пирс c хитрым блеском в глазах, который не обещал ничего хорошего для нее. — Я думаю, со Стефаном ты была бы намного счастливее в плане секса.

И ссора разгорается с новой силой. Кетрин ставит чашку с кофе на стол, что остатки жидкости плескаются на стол. Встает и запускает в Клауса нож, который пронзает кожаную обивку стула.

— Заткнись! - зло выкрикивает брюнетка.

Завтрак испорчен, и Кетрин уходит в свою комнату, а Клаус в отместку запускает в ее нож, который попадает в стену. Они не враги. Им просто все равно.

Хейли берет дочь на руки, ехидно смотрит на сидящего за столом Элайджу и в ее взгляде он может прочитать лишь одно : И на эту вульгарную, скандальную, суку ты меня променял.

Хотя если о Элайджи речь, то на такую бы он и променял. Скучная жизнь не для него, пусть он и привык держать все под контролем. Он знает Кетрин уже много веков, но до сих пор она для него девушка загадка.

— Мне противны ваши ссоры! Она моя жена, мать моей дочери, прояви хоть немного уважения! Я уже устал тебе об этом напоминать, брат. Еще одна подобная выходка или оскорбление в адрес Катерины, и больше ты никогда не увидишь меня на своей стороне.

Фырчит Элайджа холодно смотрит на брата и покидает кухню следуя за женой. Клаус более чем доволен. Он вновь задел Кетрин, но сейчас Элайджа не шутит, и он может вправду покинуть особняк вместе с женой и дочерью.

— Катерина.

Она слышит его полушепот. Она знает, что он пришел, чтобы утешить ее. Так было всегда.

— Не нужно, убирайся! - она не успевает закончить фразу, ком в горле мешает, а первородный оборачивает ее к себе.

— Выслушай меня, - начал он смотря в карие глаза девушки.

— Благородный Элайджа, как всегда, в своем репертуаре, - девушка отталкивая его.

— У Никлауса не было дурных мыслей и намеренье, - он аккуратно убирает прядь ее волос. — Сегодня мы поужинаем в ресторане, хорошо? Если это не прекратится, то мы покинем особняк. Обещаю, Катерина. Я больше не намерен терпеть его выходки.

— Надеюсь, что это правда, Элайджа, - она награждает его поцелуем со вкусом терпкой и такой сладкой малины.

— Мне пора идти, Марсель ждет, - он все еще ощущает ее поцелуй и вкус такой сладкой-сладкой, но пьянящей малины. — Сегодня важный день.

— Я сейчас приведу себя в порядок и уеду на встречу с Эддисон и Джией, - она поправляет его галстук. — Я люблю тебя.

Элайджа уходит. Спустя час Кетрин уезжает на темно-вишневой Porsche Panamera. Так и было в их семейной жизни. Вечные встречи, проблемы, приемы. Они встречались лишь по утрам и любили друг друга ночью, а свободное время посвящали дочери.

Маршалл покидает особняк Майклсонов вместе с дочерью. На берегу реки их ждал Джексон, который предпочитал не появляется на пороге особняка древних. Он любил Хоуп, как свою дочь, да и малышка чувствовала это. Хоуп бежит к нему на встречу, а он обнимает ее. Хейли рада тому, что у нее все получилось с Джексоном, ведь могло быть все иначе. Они отводят Хоуп в один из элитных детских садов Нового Орлеана, а за ними следует охрана Клауса.

Ребекка встречает Надю на пороге своего особняка. Она с Марселем переехали в этот особняк спустя год после свадьбы, ведь Ребекки так хотелось иметь свой дом, и теперь она была счастлива.