В особняк проходят Джиа и Эддисон, без всякого препятствия, ведь, особняк не ни кого не записан. Они видят Надю и Джаспер, которые сидят у телевизора, и явно решили взять выходной, и Кетрин, удобно сидящую на кресле, а подлее ее сидит Элайджа.
— Мы здесь поспорили, - начала Джиа.
— О твоем нике в Twitter, и я думаю, это #рукаплеть, - заявляет ведьма.
— Что простите? - Элайджа даже поперхнулся.
— Меня нет в Twitter, - разрешила спор Пирс. — Что вам нужно. Говорите быстро. У меня сегодня выходной.
— А ты всегда думаешь на десять шагов вперед? – вздыхает Джиа.
— Часто, нужно дать противнику поверить, что он победил, пока сам не поймет обратное, - убедительно произносит Пирс.
— Кстати, что ты сделала с Ками, - спрашивает ведьма, ведь она не могла дозвониться подруге.
— Я? - тянет Пирс.
— Всего лишь уколола мне в шею, какю-то дрянь, - Ками появляется на пороге особняка и проходит и она явна зла.
— Прости, что испортила твою вечеринку, ведь это очевидно, - Пирс поправляет пиджак на своих плечах.
Камилла бормочет что-то и смотрит на всех. Она должна это сказать, пусть это и разозлит Пирс.
— Кетрин, говоря о твоем состоянии, я хочу сказать, что все твои предпосылки и тут, я считаю, 2 варианта... Одномоментно... Для начала разберём саму фразу "Гори моё солнце!
Солнце итак горячее, теоретически солнце итак, горит, но оно как бы себя греет. А вот в нашем случае, его заставляют сгореть, как обычный лист бумаги. Теперь приступим к тебе, Кетрин. Твой мир сгорает: мир с Элайджей, и получится ты одна. Твой мир сгорел. Твоя любовь сгорела. Есть ты и Стефан, но вас не существует, потому что у вас нет мира. Там нет солнца… Ведь это из-за проклятие двойников. Ты себя сама убивала, ломала, калечила, чтобы было больно, чтобы хоть чуть-чуть задержаться в мире с Элайджей.
Кетрин позволяет себе прикрикнуть, пытаясь достучаться до Камиллы, но понимает, что та права.
— Спасибо, Камилла, уверяю, Катерина с этим справится, - Элайджа внимательно слушал все слова блондинки, и еще больше убеждал себя в том, что он – мир для Кетрин, и без него нет и ее.
Элайджа проклинает свое бессмертие, будучи готовым застрелиться или выпить яд прямо сейчас. Он знает, как опасно быть любимым им, но Кетрин тоже это знает, и улыбается ему, как бы соглашаясь. Элайджа поджимает губы, чтобы не сказать то, что действительно хочет – он хочет просить ее прощения, за ее разрушенный мир, но она уже простила.
Камилла знает, что должна бежать как можно дальше, ведь Кетрин разорвет ее на части за сказанную правду при всех. Но, Пирс спокойна.
Надя тяжело вздыхает, теперь понимая, что происходило с ее матерью, но к ее счастью Джаспер рядом.
— И, в чем я должна помочь, - Кетрин возвращается к начальной теме разговора.
— Мне нужна помощь, с тем, как управлять, - и Джиа отчаянно нуждается в ее помощи.
Кетрин сбрасывает пиджак и одевает туфли. Теперь она вновь одевает одну из своих масок. Любая маска – это автопортрет.
— Используй все три "оружия" : плеть - символ доминирования, любовь или ревность, и свое тело, - Кетрин загибает пальцы, и готова произнести четвертое оружие. — И, разумеется, блистательный ум.
— Не слушай ее Джиа, - смеется Майклсон. — Оставайся сама собой.
— Не не с этой ужасной прической, - Кетрин подходит к Джии и осматривает ее волосы. — С этим тебе точно нужна помощь. Идем те девочки, встряхнем нашу подругу.
---- Flashback. Надя и Кетрин. 1833 год. ---
Счастье ребёнка - это любящая мать рядом. Счастье матери - ребёнок близко. Пока ее дочь рядом, Кетрин Пирс счастлива. Она улыбается видя дочь сидящей на подоконнике.
— Пора спать, милая.
Надя слушается мать, и спрыгивает с подоконника. Девочка улыбается матери, но Кетрин чувствует, что улыбка дочери фальшивая. Она чувствует, что малышка волнуется.
— Что-то случилось, Надя.
Девочка опускает глаза, но понимает, что должна высказаться матери.
— Мой папа умер?
Ее руки дрожат, но Кетрин не ослышалась, и Надя произносит именно эту фразу.
— С чего ты решила, Надя?
Кетрин и сама напугалась, ведь у Нади могло быть ведение, но нет, это лишь предположение малышки.
— Он ведь с нами не живет, а у всех есть отец. Значит, он умер или бросил нас.
Высказывает свои предположения Надя. Хотя, она знает, что вопросы о отце только разозлят ее мать, но Кетрин спокойна. Женщины сильнее мужчин. Особенно матери.
— Расскажи мне о нем. Он бросил тебя? Ты любила его?
И Надя требует. Она не уступит, пока мать не расскажет ей всю правду.
— Слишком много вопросов, Надя. Но, я очень сильно люблю его, и буду любить.
Кетрин задумывается о том, каким бы отцом был Элайджа? Что бы было, если бы она рассказала ему правду? Какой бы была их жизнь? Как бы с ней, да и с ним, поступил бы Клаус? Смогли бы они стать семьей?
Отцовство дало бы ему большие силы, большие перспективы, спокойствие и уверенность — и лишило его сна. Ну, по крайней мере, Кетрин помнит, как не спала ночами и сидела у кровати больной Нади, когда та простудилась. Отцовство очень упрощает и осмысляет жизненный процесс, оберегает от безумных поступков и шагов, удерживает в равновесии. Потому что это так просто: нужно трудиться, быть сильным, порядочным, не окончательно самолюбивым и не быть законченным эгоистом, если у тебя есть дети.
— Ты не знаешь, каково это расти без отца. И ты не дашь своему ребенку почувствовать эту боль?
Этот вопрос выбивает Пирс из равновесия, и та понимает, что решила Надю семьи. Пирс думает, что семья – это заноза в заднице. Особенно, Майклсоны. Но, они семья Нади. Она решила свою дочь семьи. Решила возможность быть рядом с отцом. Решила ее возможности быть счастливой.
— Надя, в один день мы обязательно будем вместе : Ты, я и твой отец. Обещаю. Мы станем семьей, и уверяю, твой отец очень сильно любит тебя. Я это знаю.
Комментарий к Глава LXXII. Семья - это заноза в заднице. Песня : https://www.youtube.com/watch?v=VFqEDAA_Eh4
Фото : https://vk.com/doc175419535_437017902
========== Глава LXXIII. Там внизу будет начало. ==========
Flashback Болгария.
Кетрин лежала на траве, сжимая в руках кулон в виде граната. Надя уговорила ее поехать туда, а Эллайджа поддержал дочь, хотя Пирс больше по душа пляжи Ниццы.
— И каково это быть дома? - поинтересовался рядом стоящий первородный.
— Это когда твоя душа спокойна, да моя душа успокоилась. Это лучше свободы, потому что только здесь я свободна! Только здесь, - Кетрин ощущает прилив сил. — Я вернулась домой.
— Да, это именно так, когда сердце спокойно, - подтвердил Элайджа.
— Я не была на Родине с того момента, как потеряла свою семью, но теперь я здесь, - Пирс встала и взяла его за руку. — Спасибо тебе за то, что не бросил меня и привёз сюда. Теперь Я дома.
На ее глазах выступили слезы, но она не знала : это слезы радости или боли. Элайджа видел это, и понимал, что это слезы боли. Муж с женой должны быть подобны руке и глазам… Когда руке больно — глаза плачут. А когда глаза плачут — руки вытирают слёзы.
— Боль не утопить в слезах. Она всегда будет в душе и сердце, а в жизни остаётся дыра, которую заполнял человек, который был тебе дорог, - еле слышно прошептал Элайджа вытирая слезу с ее щеки.
Каждому известно, что если муж и жена живут согласно и счастливо, то взаимная привязанность их усиливается с каждым годом и, наконец, достигает такого развития, что они буквально «не могут жить друг без друга». Элайджа был уверен в этом, да и Кетрин тоже, но с каждым годом ей было труднее сказать ему, все, что она чувствует. Человечность – самая большая слабость вампира, и иногда Кетрин позволяла ей брать верх над собой. Так случилось сейчас. Элайджа был готов поддержать ее в такие моменты, но она очень быстро приглушала свою человечность. Она всегда доверчиво затихала в его руках. Майкслсон, чтобы отвлечь ее от грустных воспоминаний решает вывезти ее и дочь на пикник, к домику у озера.
