— Яд в доме? - с ужасом произносит Стефан. — Разве не тебе Клаус доверил свою семью?

— Как такое возможно? Я за всем следил Стефан, если только кто-то не похитил один из ядов принадлежавших Ребекке, - говорит Марсель.

— Что здесь происходит? - сонным голосом твердит вышедшая из комнаты Ребекка, на руках которой удобно расположилась Надя.

— Мама?- потирая руками глаза, говорит Надя.

— Иди ко мне, принцесса,- тяжело вздыхает Элайджа, беря малышку на свои руки и только внимательно всмотревшись в лицо брата, Ребекка замечает слезинки. — Она будет жить. Все будет хорошо.

Если говорить о выкидыше, то в основном – это испытание и предупреждение для родителей. Для матери и отца будущего малыша. Для матери — это явление, которое заставляет страдать и организм, и душу. У отца страдает душа, все разбивается ведь он не испытает радости прижать к себе ребенка, радоваться каждому успеху сына или дочери, а главное наблюдать, как ребенок растет и направлять его на правильную дорогу. Надя не понимает, почему на глазах Элайджи слезы и ему, словно не хватает кислорода. Душе не хватает кислорода. Теперь душа пуста. Не чем дышать и от этой боли в груди не получится сбежать. Душа, не рожденного ребенка в Раю, там, где его окружают свет и такие же души, там нет холода и печалей и именно из этого прекрасного места он будет наблюдать и оберегать своих родителей.

— Ребекка помоги мне, принеси таз, а я спущусь вниз за нужными средствами, - говорит Фрея. — Быстро!

— Да, сестра, сейчас принесу, - дрожащим голосом отвечает Ребекка.

— Уходите все! - повторяет Фрея, буквально расталкивая мужчин, ступая на ступеньки лестницы.

Суматоха. Шептание. Хейли замерла у входной двери стараясь прислушаться к звукам, доносящимся с коридора.

" Что там происходит? Нужно бы узнать. Нет, заподозрят. Она съела все? А если нет? Если мало яда и эта ядовитая змея выживет? Нет, она должна умереть и я все сделала правильно. Я поставила точку в этой лжи. Теперь Элайджа будет свободен. Она не доживет до утра. Она умрет и все будет хорошо. Эта змея умрет до наступления рассвета, а меня никто не заподозрит, и все будет как прежде."

Быть влюбленным — значит быть в бешенстве при здравом уме. Вот так было и с Хейли Маршалл, ведь как объяснить все ее поступки и подлитый яд в еду, желание смерти Кетрин. Она в бешенстве из-за того, что сердце Элайджи отдано другой. Теперь у нее есть муж, который любит ее и верен только ей.

— Ты прекрасна, - произносит Джексон, смотря на жену, на которой теперь только белоснежная шелковая ночнушка. — Не хватает лишь улыбки.

— Джек, - слыша его голос Хейли осознает, что он рядом с ней, а она стоит, подслушивая у двери, и это может выдать ее.

— Все хорошо? - спрашивает он.

— Да, я просто услышала какой-то шум и подошла к двери, - быстро приговаривает она, замечая, что ее муж снял пиджак. — Ты утонешь вместе со мной.

— А мы научимся плавать, -Джексон примыкает к ее губам сквозь поцелуй, шепча то, что желал сказать еще в начале дня. — Я ведь сказал, что люблю тебя. Я не врал.

— До тебя мне никто этого не говорил, - прерывая поцелуй и опуская голову, говорит Хейли.

— Я готов ждать, сколько нужно, - кивает он, ведь Кеннер понимает, что ей нужно время, отворачиваясь от нее. — Я посплю на кресле. Доброй ночи.

— Постой, наверное, я ждала тебя всю жизнь, ждала того, кто скажет о своих чувствах, и будет любить меня, - ее губы накрывают его и Хейли Маршалл жарко от того, что руки Джексона охватывают ее талию, и он притягивает ее к себе.

Оба волновались и руки Джексона дрожали, когда касаясь шелковой ткани он медленно опускал ее вниз, любуясь прелестями своей жены . Теперь он не смущался, не опускал взгляд в пол. На скуле дрогнул мускул, видя полуобнаженную Хейли, но Джексон замечает то, что он нее по-прежнему пахнет жасмином. Это запах пленил ее. Хейли пленила его, и он прикоснулся рукой до ее обнаженной спины, медленно стал очерчивать пальцами позвоночник. Хейли, словно перестала дышать, ее сердце отказало, и она забывает обо всем, почувствовав на своей шее горячее дыхание мужа и поцелуи, зарывшись рукой в ее густые и темные волосы, Джексон вдыхает запах жасмина, вдыхает ее запах, который он заучил наизусть. Девушка с жаром ответила ему, обернулась к нему, обняв его за шею, тонкая ткань опустилась на пол.

Падая на постель, Джексон нежно целовал ее, не давая ей думать о чем-то плохом, и Хейли вправду забыла о том, что ревность толкнула ее на убийства. Сейчас она не думает, ведь ей хорошо рядом с мужем. Губы брюнета вновь коснулись ее губ, и Хейли полностью освободила его от рубашки, бросив ее в сторону.

От нее пахло жасмином. Она блаженно зажмурилась, целуя ее шею, спускаясь ниже и ниже, Джексон старался доказать, что бояться нечего. Он не причинит ей вреда.

— Ты уверена? – приподняв голову, шепчет он ей на ухо.

— Уверена, Джексон, ведь так и должно быть, и мы теперь муж и жена, стесняться не нужно, - брюнетка разрушила все страхи одной лишь фразой, притянув к себе, вжимаясь в постель.

Хейли поступает, как считает нужным, ведь рядом с ней ее муж. Он целует ее, разжигает огонь в ее груди. Ее сердце готово взлететь, выпорхнуть из груди и он заставляет ее что-то чувствовать. Чувствовать, но не то, что она чувствовала рядом с Элайджей. Прикрывает глаза и в голове только образ Элайджи. Его и не чей другой. Хейли заложница прошлого, и ее чувства искажены, искошены. Все смешалось. Эти чувства опасны. Эти чувства могут привести к обрыву, и теперь они не боятся, готовы упасть с высокого обрыва. Когда-нибудь они упадут, но не сейчас. Сейчас они любят друг друга. Сейчас Джексон уносит ее куда-то, где грань блаженства, становится причиной того, что зима на ее сердце сменяется летом. Сейчас на ее душе лето.

Без пяти три. Темно и сыро. Это будет долгая ночь.

Чикаго.

В голове столько разных мыслей, когда Аврора смотрит на счастливого брата и улыбается. Видимо видеть его вот такого счастливого, рядом с женщиной, которую он полюбил единственная радость Авроры. Рыжеволосая женщина танцует рядом со сценой, на которой поет ее подруга Глория. Сейчас она поет только песни о любви, ведь все праздник. Поет медленную и красивую песню, под которую танцевали новобрачные. Но, песня заканчивается и щелчок пальцев Авроры прямое указание, что следующая песня должна быть веселой, той под которую хочется танцевать всю ночь. Лейси с настороженностью смотрит на стоявший на их столике алкоголь, ведь это запрещено, да и что может теперь стать с ее дочерью, которая связывала судьбу с Тристаном, а если Дейв не пощадит и запретит Ирме переступать порог дома? Только это и пугает женщину но, счастливая улыбка на лице дочери успокаивает ее. Дейва шокировало все произошедшее на свадьбе и то, что их держали под дулом оружия. Но, сюрпризом стало то, что Аврора пригласила всех в закрытый бар на вечеринку в честь ее брата и жены. Свадьба Тодда и Ирмы не состоялась, но она счастлива рядом с Тристаном. Она должна была выбрать и выбрала любовь в лице Тристана. Тодд растерян, мучается от боли, сжимая в руках сережки, которые вернула ему Ирма, считая это правильным. Она вернула то, что не принадлежит ей. Обняла Тодда на прощание, прекрасно понимая, что он не останется здесь, сбежит, считая себя ненужным и неважным на этой вечеринке. Она наблюдает, как Тодд покидает бар, словно теряется, ведь Ирма причинила ему боль. Тихо, добила в самое сердце. Он вынужден сдаться и отказаться от нее, ведь она не любит его.

Вокруг нее все танцуют, но все ли у Авроры хорошо? В руках бутылка шампанского и сегодня именно алкоголь утешит ее. Алкоголь утешит ее вместо людей, которые лезут в душу. Сейчас неважно, что ее сердце уже не любит. Ей плевать, что именно сейчас сидя в углу бара, он выпивает бурбон, выкуривает сигарету в окружении друзей и совсем не обращает внимание на нее. Аврора так мечтала быть только с ним, полюбила его, в нем ей нравилось все. У них ничего не вышло, ведь любовь была только со стороны Де Мартель и она верит только в то, что другое сердце полюбит Клауса Майклсона. Видимо, такова жизнь.