— Миссис Маршалл-Кеннер, - неуверенно произносит Керолайн, не зная, как теперь обращаться к Хейли. — Вам, что-то нужно? Хоуп уснула и рядом с ней Ребекка.

— Ты ведь это несешь для Элайджи и Кетрин? – спрашивает Маршалл, рассматривая десерт.

— Да, чай и десерт, Мистер Майклсон приказал, - отвечает служанка, опустив вниз голову.

— Прекрасно, - открыв пузырек ,Хейли выливает содержимое пузырька на пастилу и пирожные наполеон.

— Что это? Это что-то плохое! Нет! Меня убьют! – дрожит Керолайн, пытаясь развернуться, но Маршалл удерживает ее, заставляет взглянуть на себя.

— Никто тебя не убьет, Керолайн, это желудочные капки, Кетрин всего лишь не сможет спать с Элайджей из-за расстройства желудка, ты ведь понимаешь, о чем я? - Хейли фальшиво улыбается, подталкивая Форбс вперед. — Ничего плохого не будет, а главное никому не говори об этом. Молчи. Иди, Керолайн.

Скрип двери, прежде, чем войти Керолайн смотрит на стоящую в одиночестве Хейли, которая одобрительно кивает ей. Конечно же, ревность толкнула ее на это, лишила рассудка, свела с ума, ведь ей невыносимо видеть Элайджу с другой, слышать ее громкий смех доносящейся с комнаты. Невыносимо и только ревность, словно ядовитая змея, выпустив яд, отравляет сердце Хейли Маршалл. У Хейли Маршалл не было другого выхода, кроме того, как убить Кетрин, и конечно же, Элайджа поймет ее и простит, ведь она делает это ради любви к нему. Она лишает жизни Кетрин, убеждая себя в том, что делает это ради любви к Элайджи, и если она смогла простить себя за то, что лишает жизни человека, то и Элайджа простит ее. Ставя поднос перед, сидящими на постели Элайджей и Кетрин, блондинка думает, что ничего ужасного не произойдет, ведь она доверяет Хейли, понимает, что ей больно, и она не принадлежит самой себе, решилась на этот поступок, ревнуя Элайджу. Керолайн не смотрит в глаза Майклсону, не смотрит на Кетрин, которая, берет в руки столовые приборы, уходит, закрывая за собой дверь.

— Наполеон, мое любимое пирожное, - восклицает брюнетка, целуя Элайджу в щеку. — Как ты догадался?

— Все просто, моя Катерина : Все, что нравится тебе нравится и мне, - улыбается Элайджа.

— Я не ела весь день, но мне так хочется сладкого, я и твое пирожное возьму? – спрашивает Кетрин, съедая кусочек десерта.

— Я все равно не ем сладкое, так что, это все тебе, - Элайджа подвигает ближе к ней тарелку с десертом.

— Не есть сладкое? – хихикает Пирс , откусывая еще один кусочек. — Я не верю! Нет, без сладкого невозможно прожить и дня!

— Я привык, - Майклсон берет в руки чашку чая, делая несколько глотков.

— Вот мой организм требует сладкого, - пытается проговорить Кетрин, проглатывая кусок.

Невыносимо. Виски сдавливает боль, что ложка из рук Кетрин падает на пол, а она зажмуривается, пытается дотронуться до лба. С ней что-то не то, и Элайджа понимает это, упускает чашку из своих рук, дотрагивается до ее подбородка заставляя взглянуть на него. Тьма. Перед глазами все расплывается, его силуэт размазан, до такой степени, что она даже не понимает, что лицо возлюбленного перед ее глазами. Все кругом и невыносимая боль. В глазах потемнело, изо всех сил старается не упасть.

Невыносимая боль. Пирс охватывает руками свой живот и кричит от боли. Кричит, надрывая голосовые связки, ведь ей доводится впервые испытывать столь сильную боль.

Невыносимая боль, сердце бьется чаще, ведь Элайджа не может наблюдать за тем, как страдает его возлюбленная. Охватывает своими крепкими руками за талию, пытается уложить на постель.

— Катерина, посмотри на меня! Что с тобой! – дрожащим голосом говорит мужчина, то и дело заглядывая в ее глаза, которые медленно закрываются.

— Больно, - еле шевеля немеющими губами, пытается сказать она.

Невыносимая боль. Она падает на его руки, вся побледневшая, ее губы синеют, а жизнь медленно покидает Кетрин, и Элайджа ничего не может сделать, кроме того как вскрикнуть от боли, прижимая ее тело к своей груди, вдыхать аромат ее волос. Кричать от боль, которая не может скапливаться внутри его. Кричит от боли, от которой невозможно молчать. Кричит от собственного бессилия. Жизнь покидает ее и впереди только тьма, ведь сомкнув веки, она погрузилась именно во тьму и вечные страдания. Ее ждут вечные страдания и мучительная смерть от яда, медленно движущегося по ее венам прямо к сердцу. Сердце - основная цель яда, ведь именно всем сердцем Кетрин Пирс полюбила Элайджу, ведь именно всем сердцем Хейли Маршалл-Кеннер желала ей смерти. Только смерти и вечных страданий в Аду.

========== Глава 38. Это была долгая ночь. ==========

В доме доктора Мохаммеда сегодня собрались соседские дети, его брат Али со своей женой Фатимой. Дети окружили доктора, ведь он так интересно рассказывал обо всем. Словно Мохаммед один из мудрых старцев, который поведовал детям обо всем. Соседским детишкам нравилось каждые выходные прибегать к этому доброму мужчине, кушать восточные сладости и слушать интереснейшие истории. Среди детей были обычные дети, и дети из мусульманских семей, которых Мохаммед обучал Корану. Смотря на всех их, мужчина верил в то, что даже две такие разные культуры могут быть едины.

— Сперва малыш является частью матери, сгустком крови, эмбрионом, и лишь потом Аллах наделяет его формой, спустя сорок дней он уже сформирован, а спустя еще сто двадцать дней Аллах посылает к нему ангела, чтобы тот вдохнул в него душу. Аллах посылает ангела, который пишет в четырех словах нашу судьбу. Будет ли человек богат или беден. Сколько он будет жить, какова его задача на земле, будет ли он счастлив.

— Аллах выбирает, будет ли человек счастье или нет? - спрашивает мальчик мусульманин.

— Нет, Амин, Аллах не выбирает, - серьезно говорит доктор. — Выбирает сам человек. Просто Аллах знает будущее, знает, что ты сделаешь завтра. Аллах всегда наблюдает за нами, а ангелы, сидящие на наших плечах записывают все наши поступки : хорошие и плохие.

— Моя сестричка так и появилась на свет, а я так хотела иметь сестричку, чтобы мы вместе играли, я бы заплетала ее, шила платья,- говорит девочка. — Где она сейчас? Мама ничего не говорит, а только плачет.

— В Раю, Эмми, все дети там, все светлые души там, - пытается улыбнуться араб, а внутри его все сжимается, словно вот-вот произойдет нечто ужасное.

Новый Орлеан.

Это была долгая ночь.

Крик Элайджи заставил собраться у двери комнаты не только слуг, но и проснувшихся братьев Сальваторе и Марселя. Фрея первая решается зайти в комнату, ведь она поклялась защищать своего брата, еще, когда он был в утробе матери и на протяжении долгих лет, Фрея Майклсон придерживалась данного обещания и всегда оберегала Элайджу.

— Брат, что произошло? – осматриваясь, говорит Фрея.

— Катерина, она ела десерт и неожиданно упала, - пытается объяснить Элайджа, придерживая голову Кетрин. — Позовите доктора! Сделайте что-нибудь!

— Прошу, успокойся, я осмотрю ее, - Фрея кладет свою руку на плечо брата, усаживается рядом с ним, чтобы осмотреть Пирс.

Руки Фреи открывают глаза Кетрин, и то, что она все еще жива, утешает Фрею. Прислушавшись к сердцебиению, Майклсон делает заключение о нарушении сердечного ритма, затруднении дыхания. Функции ее жизненно важных органов нарушены, затруднены и времени мало. Но, то, что пугает Фрею так это открывшееся кровотечение и появившейся на простыни кровяной ком.

— Элайджа, выйди! - выровняв дыхание твердит Фрея, крепко схватив брата за пиджак выталкивая ее из комнаты.

— Что происходит? - пытается выяснить Элайджа, когда сестра выталкивает его за двери.

— Ее отравили, и это спровоцировало выкидыш, мне жаль, - медленно говорит Фрея, чтобы ее брат осознал и принял все происходящее. — Она потеряла ребенка. Я попытаюсь вызнать рвоту, чтобы очистить организм и только это спасет ее, но кровотечение все усугубляет. Она может не дожить до утра. Уходите все.